Отданная Зверю

Какое-то время он изучает меня, потом говорит.

– Я могу убить людей отца и его самого заодно, а потом доставить тебя к твоему брату. Так подойдёт?

– Убивать необязательно. Мне не нужна месть, только свобода, – отвечаю вежливо, хотя и знаю, что он надо мной издевается.

– А зря, месть бывает… вкусной, даже если приходит с опозданием.

Нетрудно догадаться, что он говорит обо мне.

Глубоко вдыхаю, будто надеюсь с воздухом получить заряд смелости.  

– Только слабые, ничтожные мужчины мстят женщинам и детям. Мсти моему брату, а не мне и уж точно не моей малышке. Мы ни в чём не виноваты.

Зверь смотрит на меня, приподняв бровь. По его лицу ничего не понять, по неподвижному взгляду тоже. В нем ожидаемый коктейль – сила, угроза и ярость, готовые вырваться на свободу в любую минуту. Возможно, из-за этого, а также из-за яркого, почти потустороннего блеска в глазах, он получил своё прозвище. 

Зверь хотя и привлекательный, с крупными, властными чертами лица, но вид у него пугающий, особенно с украшенным татуировками шрамом. Именно что украшенным. Он не прячет его, а, наоборот, выставляет напоказ.

– Не могу сказать, что я в восторге от подарка. – Хмыкает. – Ты ворвалась ко мне без приглашения, чего-то требуешь, оскорбляешь, да и вид у тебя весьма… потасканный, и одета ты… завёрнута в какой-то саван.

– Это накидка, потому что под ней… Меня заставили надеть непристойные вещи, чтобы тебя соблазнить.

– Соблазнить?! Ты хоть знаешь значение этого слова? – кривит губы.

– Я не собираюсь тебя соблазнять.

– Спасибо, что успокоила. С какой целью тебе велели меня соблазнить?

Мнусь, переступаю с ноги на ногу.

– Твой отец требует, чтобы я забеременела от тебя и родила ему внука, который станет его наследником. У них был договор с моим отцом, что ты женишься на моей близняшке Джине, и две великие семьи соединятся. Со смертью моего отца все изменилось. Мой брат враждует с Доном Леоне, поэтому о договоре не было и речи. Люди твоего отца похитили меня вместо моей сестры, и теперь он хочет получить обещанное. Ему нужен только внук.

Зверь осматривает меня с головы до ног, хотя я завёрнута в накидку, как в кокон.

– И какова моя роль в этом плане? Кроме услуг донора, конечно.

– От тебя больше ничего не требуется. Как только я забеременею, вернусь в Калифорнию. После родов меня отпустят, или, если захочу, позволят остаться с сыном и жить в доме твоего отца. Он будет сам воспитывать внука. От тебя больше ничего не ожидают, Дон Леоне уже не надеется на твоё возвращение. 

– А если родится девочка?

– Я спросила то же самое, но он не ответил. Сказал, что будем переживать неприятности по мере их поступления. Боюсь, в этом случае он потребует ещё одного ребёнка, и так до бесконечности, пока не родится мальчик. Это ловушка, но у меня не было выбора и пришлось притвориться, что я согласна. Твой отец угрожал жизни Софи. Они и сейчас причинят ей вред, если я не послушаюсь. Поэтому я и прошу тебя о помощи. Вся эта затея безумная и архаичная. И бесчеловечная. И оскорбительная! Ты наверняка со мной согласишься. Тебя используют как быка-осеменителя, а меня как племенную кобылу…

– Быки не осеменяют кобыл.

– Ты понял, что я имею в виду. Помоги мне вернуться домой! То, чего требует твой отец, унизительно, гадко и преступно.

Зверь молчит так долго, что от страха леденеют пальцы и сбивается дыхание. От его ответа зависит не только моя судьба, но и моей дочери.

Он наклоняется вперёд, опирается локтями на колени. Под чёрной футболкой бугрятся мышцы, на мощных предплечьях змеятся татуировки.

Поднимает на меня тяжёлый, горящий взгляд.

– Меня всё устраивает. Раздевайся!