Загадка для ректора

– Эмм… мне очень жаль! Простите! Я, правда, не специально! – начинаю тараторить так, будто у меня одна секунда на оправдания, а затем меня потащат на гильотину. Спешу вернуть себе захваченный локоть, но едва задевая пальцами его руку, как по телу тут же бегут тысячи мурашек.

Бросаю на него испуганный взгляд, но ректор, кажется, и не думает злиться. Разве что самую малость. Или он не из-за пятна раздражен?

– Вижу, вам весело, адепт Аллеро. – вроде говорит спокойно, я мне все мерещатся какие-то шипы в его интонациях. С чего бы?

Ректор щелкает своими длинными изящными пальцами, и от пятна не остается и следа. Ух, слава богам! А я уже думала, что попала.

– Еще раз извините, – повторяю я, и только хочу сбежать в свой круг, как ректор дает понять, что беседа не окончена. Надеюсь, воспитательной она не будет.

– Вы быстро завели друзей, – это звучит так, словно мне законом запрещено с кем-нибудь сближаться.

– Разве это плохо? – хмурюсь я. Не понимаю, к чему он ведет. Да и не важно. Едва взглянув в его глаза, в душе снова разверзается буря. А ведь себе уже сказала, что ничего подобного не повториться. Надо бежать!

– Будьте осторожны. Не все, кто вам кажется другом, имеет чистые помыслы, – нарекает он точно взрослый господин несмышлёному ребенку. Вот только на детей так не смотрят, господин Ректор. – Особенно лица мужского пола.

Ого! Звучит как ревность. Да только не тому ее проявлять, у кого есть невеста!

Как назло волынка стихает, и слуха вновь касается скрипка, отчего смотреть в глаза ректору становится еще невыносимей.

– Спасибо. Я обязательно учту, – говорю ему, и уже готова ускользнуть, как к нам подходит Коллин.

– Господин ректор, позволите, я украду свою даму? – выдает он, и мои глаза округляются в золотые моменты. Чью даму, простите?

Кажется, ректор тоже не расслышал, и потому сейчас хмурится. Нет. Не только хмурится. У него желваки играют!

– Адепт Беркли, – едва начинает ректор, как его речь прерывает пара светлячков. Они парят над нами, а затем опускаются на плечи. Один – на мое, другой на… ректора?

– Господин ректор, вы тоже подходили к светлячкам? – выдает вопль удивления профессор Ставр, нарисовавшийся в момент возле нас.

Хотя сейчас мы получили не только его внимание. Кажется, уже все взгляды стягиваются в нашу сторону, и от этого мне хочется провалиться прямо под землю. Да-да, под ту самую, на которой я стою.

– Нет. Не подходил, – отвечает ректор, соизмеряя меня еще более опасным взглядом.

А я уже не знаю, куда себя деть. Эти темные глаза напротив. Десятки любопытных адептов, стянувшиеся уже почти что в полукруг возле нас. И Коллин, которому, кажется неймется. У меня даже возникает мысль, что богатенькому наследнику какого-то клана не объяснили, как нужно вести себя при взрослых.

– Господин ректор, если вы не танцуете, позвольте мне…, – вновь зарекается блондин, но ректор даже взгляд в его сторону не кидает.

– Думаю, боги ясно дали понять, кто сегодня танцует, – с леденящим душу спокойствием заявляет ректор, а затем протягивает мне свою широкую ладонь.

Это что же получается? Я должна сейчас его коснуться? А если опять схлынут запретные чувства? Ой, нет. На такое я не подписывалась!

– Леди Аллеро не знает традиций? – пронзает меня неподдающийся считыванию темный взгляд, и я с прискорбием осознаю, что не могу сейчас отказать главе академии, когда на нас смотрят десятки глаз.

Но мне жутко страшно, потому что я знаю, что сейчас произойдет. Одно касание и…. Вот оно. Тысячи искр в крови. Ректор охватывает своими крепкими длинными пальцами мою влажную от волнения ладонь, а мне кажется, что он схватил всю меня.

Он подступает ближе, и уже практически не чувствую себя. Зато прекрасно ощущаю его горячую руку, расположившуюся на моей талии. Даже корсет не спасет.

Я чувствую его. Каждой клеточкой тела.

Музыку практически не слышу, ушах грохочет пульс, а эти глаза…. Нельзя. Я живо отвожу взгляд в сторону, но натыкаюсь на десятки самых разных лиц и решаю смотреть в землю. Ректор делает шаг, и тело подчиняется его воле. Следует за ним. Шаг назад. Полшага вперед. Разворот.

Мир вертится и будто ускользает, растворяется в небытие, и остаемся только мы. Жар его пальцев на моей талии, горячее дыхание и этот терпкий аромат с перчинкой.

О боги, чего мне стоит сейчас заставлять себя смотреть вниз, когда вся моя суть требует, чтобы я вновь взглянула в темные глаза и потерялась в их опасных глубинах.

Не останавливают ни статусы, ни мое преступное прошлое. Лишь одно – его невеста. И танец становится для меня сладким ядом.

Музыка стихает, а затем начинается другая мелодия. Я выплываю из объятий ректора и с трудом держусь на ватных ногах. Внутри все дрожит, а на глаза почему-то просятся слезы.

– В этот раз я точно тебя украду, – я даже не сразу понимаю, кто и с кем сейчас говорит.

Оказывается, Коллин и со мной. На ректора смотреть боюсь, и хоть сейчас вообще не хочу никаких танцев, передаю свои дрожащие пальцы новому другу. Пусть он меня отсюда подальше уведет.

Опять знакомые движения вальса. Уже другая рука держит мою руку, а я все еще там, с ректором. Медленно секунда за секундой прихожу в себя и понимаю, что блондин уже долго о чем-то говорит.

– Что? – спрашиваю я, смаргиваю, желая избавиться от пелены перед глазами, но она почему-то не проходит.

– С тобой все хорошо? – смутно вижу, как хмурятся светлые темные брови. Вот так парадокс. Блондин, а брови графитового цвета.

– Голова что-то кружится. Прости, я лучше пойду, – отзываюсь и почти не узнаю собственный голос за хрипотцой. Хотела соврать, но оказалось, что сказала правду. Голова, в самом деле, кружится.

– Давай я тебя проведу.

– Не стоит. Спасибо. Мальчикам нельзя в женское крыло, – сообщаю ему, хотя понимаю, что помощь мне, наверное, сейчас не помешает. И все-таки я хочу остаться одна.

– К счастью, холл у нас общий. Пойдем. Мне совесть не позволит опустить тебя одну в таком состоянии, – стоит на своем блондин, а сил с ним спорить уже нет. Как и настроения.

Силюсь улыбнуться, чтобы отблагодарить этого хорошего человека за столь доброе отношение ко мне. Кажется, выходит хорошо. Потому что, я на самом деле, искренне благодарна. Просто из-за головокружения почти себя не ощущаю.

Мы минуем сад, белоснежные ступени крыльца. Огромный совершенно пустой холл. Вот и лестница.

– Спасибо, – вновь срываются с моих губ слова благодарности и дальше я хочу пойти сама, как тот, кого я посчитала другом, нагло впивается в мой рот.

Я не просто вздрагиваю, меня словно подбрасывает от волны возмущения. Я толкаю его в грудь, но понимаю, что слаба настолько, что и котенка сейчас не отпихну. Да что же со мной такое?

Нет! Это не наваждение. Совсем не то чувство, как мне показалось поначалу. Точнее оно таким было, но сейчас я практически уверена, что меня чем-то опоили.

– Пусти! – пытаюсь прокричать я, но блондин и не думает слушать, он становится лишь наглее, и я чудом нахожу в себе силы, чтобы оттолкнуть и дать пощечину. Да такую, что даже у меня в ушах звенит.

Однако, на этом мои силы сходят практически на нет и припадаю перилам, чтобы не свалиться на пол.