Искательница бед и приключений

– Давайте сядем, и я все объясню, – Эвита перешла на командный тон и принялась распоряжаться. – Эй, портье! Принесите нам чаю.

Она уселась на диван и закинула ногу на ногу. Иверс сел напротив, его каменное лицо не выдавало ни капли бурной радости, с какой мужчина должен встретить появление невесты.

Я устроилась на противоположном краю дивана.

– Когда ты приехала? Как добралась сюда и зачем? – спросил Иверс воинственно.

– Взяла билет на частный скоростной дирижабль, – Эвита отхлебнула из чашки, поморщилась и сунула чашку обратно в руки официанта. – Унесите. Чай едва теплый. Я не могу пить эту бурду.

Официант покраснел и поспешил заменить чайник.

– Я решила ехать с тобой, Габриэль, – беспечно продолжила Эвита, кокетливо обхватив руками колено. – Не могу же я ждать и терзаться неизвестностью, пока ты мотаешься по пустыне в компании малознакомых мне людей.

Эвита покосилась в мою сторону и поджала губы.

Ага, понятно, тут же сообразила я. Невеста взревновала. Ну да, кому понравится, когда твой жених делит тяготы и заботы путешествия с другой девушкой.

– Погоди, – Иверс поднял ладонь и нахмурился. – Что значит – ехать со мной?

– В экспедицию, – уточнила Эвита, принимая из рук официанта вторую чашку. – Изучать наскальные рисунки или что ты там собрался делать.

– Это исключено! – рявкнул Иверс, которого наконец-то прорвало.

– Почему? – Эвита опустила пару кусков сахара в чашку и быстро размешала. – Естественное желание. Я так решила и сделаю. Даже папа меня в конце концов поддержал.

– Наше предприятие трудное и опасное, – отчеканил Иверс.

– Вы, мужчины, вечно преувеличиваете, – махнула рукой Эвита. – Ты будешь рядом и сумеешь защитить меня от опасностей. Когда мы поженимся, я и так буду повсюду ездить с тобой. Не думал же ты оставлять меня дома?

Она фыркнула и потянулась за печеньем.

Профессор заскрежетал зубами. Ну да, именно на это он и рассчитывал – жена сидит дома, а он занимается наукой и исследованиями в свое удовольствие.

– Мы еще не женаты, поэтому ты не можешь меня сопровождать. Это неприлично. Что скажут твои знакомые?

– Все прилично. Я же не одна женщина в экспедиции! Госпожа Грез будет играть роль моей компаньонки. Мы поселимся в одной палатке, она будет мне помогать.

Тут уже я заскрежетала зубами.

– Но я и так способна выдержать дорогу, – самоуверенно продолжила Эвита. – Когда я училась в пансионе, мы с девочками ходили в походы, и в палатке спать мне уже приходилось. Я умею разжигать костер и отлично стреляю. Каждый год езжу с отцом на охоту на лис.

– Я куплю тебе билет на пароход, и завтра ты отправишься домой, – постановил Иверс.

– Нет, – улыбнулась Эвита.

– Нет?!

– Нет, нет, и нет. А если решишь уехать без меня, я найду проводника и все равно поеду за тобой. Тебе меня не остановить. Ты упрямый, но и я тоже!

Я даже немного зауважала Эвиту. Возможно, на ее месте я поступила бы точно так же.

Но все же ее планы мне ни капли не нравились.

– Джемма, ну хоть вы объясните ей, почему эта затея никуда не годится! – в отчаянии обратился ко мне Иверс.

Битый час мы на два голоса пытались разубедить упрямую дамочку. Какие только доводы не приводили! Но Эвита лишь улыбалась в ответ и стояла на своем. Она была непробиваема и, кажется, воспринимала спор как забавную игру.

У нас кончились аргументы. Эвиту не пугали ни дикие звери, ни змеи со скорпионами, ни мозоли, ни комары величиной с теленка. Я даже попробовала застращать ее историями об оживших мумиях и духах ущелий, но Эвита лишь презрительно хохотала в ответ.

В конце концов Иверс беспомощно глянул на меня, на невесту, и со вздохом сказал:

– Ладно. Но если…

– Никаких если! – Эвита захлопала в ладоши. – Я знала, что ты согласишься. Ты же у меня разумный мальчик!

Иверса перекосило так, что я всерьез испугалась за его рассудок. Признаться, я и сама кипела от негодования. Одного Иверса я еще смогла бы терпеть, но его невесту – нет уж, дудки! Не стану я с ней возиться. Пусть только попробует превратить меня в служанку, и скорпионы покажутся ей котятами.

– Раз мы все решили, давайте сходим в ресторан, – Эвита поднялась и расправила юбку. – Я ужасно проголодалась. Кстати, когда мы отправляемся?

– В конце недели, – буркнул злой Иверс. – У тебя еще будет время передумать.

– Я ни в коем случае не передумаю!

Мы с Иверсом поплелись за его невестой мрачные и задумчивые. Эвита же чуть не приплясывала.

Когда расположились за столиком и открыли меню, явился Озия. Увидев Эвиту, он впал в ступор. Пошел красными пятнами, моргал, и с трудом проблеял приветствие.

Эвита польщено улыбнулась, списав растерянность аспиранта на свою неземную красоту.

Когда Озию посвятили в возмутительные планы Эвиты, он начал заикаться.

– Весьма… рад, что в-вы поедете с н-н-нами.

– А уж я как рада! – воскликнула Эвита и озорно стрельнула в Озию глазами.

Парень покраснел еще пуще и уронил вилку.

Я глянула на него с отвращением. Похоже, он и правда очарован Эвитой до ступора. Неужто Маламун, афарский бог влюбленных, огрел его своей священной дубиной? В таком случае Иверсу он и вовсе вышиб мозги. Потому что Эвиту невозможно выносить более пяти минут, а он собрался провести с ней всю жизнь.

За час, что длился обед, я сумела составить о ней четкое представление. До крайности избалованная, самовлюбленная и глупая особа.

Эвита не замолкала ни на миг, причем говорила исключительно о себе, пребывая в полной уверенности, что всем интересны подробности ее пустой жизни. При этом она любую смену темы начинала со слов «А вот я считаю, что…». Произносила их снисходительным, непререкаемым тоном. Реплики собеседников пропускала мимо ушей и полагала, что ее мнение единственно правильное. Будь то выбор приправы к блюдам или обсуждение суммы, которую следовало потратить на лошадей!

К концу обеда мне хотелось ее прикончить.

Иверса, похоже, тоже посещало подобное желание. Потому что после пары ее назойливых реплик у него на щеке заиграл мускул, а вилку он сжал так, что побелели костяшки.

Но все же профессора можно было назвать образцом выдержки. Он ни разу не повысил тон, на все вопросы невесты отвечал с терпением мученика.

Интересно, надолго ли его хватит? Или он действительно влюблен в Эвиту до безумия и готов выносить все ее причуды? Загадка…

Ведь не мог же он сделать предложение по расчету! Зильбер, конечно, бессовестно богат, но и семья Иверса не из бедняков. Его отец унаследовал поместье и «старые деньги», потом приумножил состояние, торгуя на бирже, а сам Иверс, как мне было известно, разумно вкладывал сбережения и проявил деловую хватку, редкую среди ученых.

Настроение у меня испортилось, и я собралась потихоньку смыться в свой номер, когда официант подвел к столу мужчину в белоснежной тунике, серых холщовых штанах и круглой шапочке – национальной одежде афарских кочевников.

– А вот и Аджиб, наш проводник! – с облегчением сказал Иверс. – Прошу, садись и познакомься с командой.

Аджиб церемонно поклонился мужчинам, прижав руку к сердцу. На нас с Эвитой даже не глянул, но я не обиделась – так принято у кочевников.

– А не слишком ли он молод для проводника? – тут же влезла Эвита.

– Он весьма опытен, и уже встретил свою тридцатую весну.

Аджиб величаво кивнул.

Был он горбоносый, загорелый до черноты, жилистый и худой. Опрятный – мозолистые руки чистые, длинные волосы забраны кожаным шнурком. Взгляд горделивый, но с хитрецой.

Ну, кочевники все такие, себе на уме. Некоторые из их племени в последние годы оставили бродячую жизнь, осели в Хефате и неплохо преуспевали. Переняли городские обычаи, сменили тунику на костюмы-тройки с галстуками, работали торговыми представителями либо гидами для туристов. Словом, выбирали занятие, где требуется хорошо подвешенный язык.

Этот, впрочем, горожанином не выглядит. Настоящее дитя пустошей.