Я больше не играю

Глава 14

ЕВГЕНИЯ

– Сегодня замечательный день, потому что мой единственный сын обручился с прекрасной Камиллой... – говорит Алевтина Матвеевна, а для меня её слова звучат как удар под дых.

Я буквально три минуты назад решила дать Силаеву шанс. Решила попробовать сблизиться. Как последняя идиотка поверила в красивые слова.

"Хочешь ты этого или нет, но мы будем вместе"

Тьфу. Мерзко. Скотина! Ненавижу!

Сначала чуть ли не в любви признаётся, а сейчас выясняется, он помолвлен. И ладно бы прошло хоть какое-то время, мы бы попробовали, у нас не вышло, расстались, и я узнаю о помолвке. Нет, это слишком просто, вот спустя какие-то сраные три минуты объявить о свадьбе вполне в стиле мистера Говнючело.

Бросаю на Михаила полный ненависти взгляд. Если б глазами можно было убивать, он бы уже валялся без признаков жизни, но нет, стоит, не замечает ничего вокруг кроме меня. Смотрит, щурится и качает головой.

Что значит этот жест? Он надеется, я поверю в какую-нибудь очередную чушь, например, брак договорной? Да мне плевать, какой это брак! Я не собираюсь становиться ничьей интрижкой на стороне. Тем более эта Камилла — симпатичная девушка, вот пусть с ней и будет вместе, хочет она этого или нет.

От внутренних терзаний голова начинает кружиться, а желудок скручивает болезненный спазм.
Силаев создан для того, чтобы одним своим появлением превращать мою жизнь в ад...

Резко отворачиваюсь, нахожу глазами администратора и задаю безмолвный вопрос, указав на голову. Удивительно, но Алина поняла без слов и коротко кивнула, приложив палец к губам. Ясно. Уходить по-тихому.

Не задерживаясь ни секунды, я шагаю по направлению своей спальни. Правда меня слегка пошатывает, поэтому приходится держаться за стену, но ничего главное поскорее сбежать.

Как только за мной закрывается дверь комнаты, слёзы тут же покидают укрытие и обжигают щёки.

В той коморке для персонала я расцвела, как весенний подснежник, лучики солнца грели мои лепестки и заставляли радоваться жизни, но, как выяснилось, цветочек распустился посреди автострады… Три минуты и его растоптали, переехали, уничтожили. В итоге осталось лишь бесформенное, расплющенное очертание на асфальте...
Спасибо семье Силаевых.

Устало падаю на постель и скручиваюсь калачиком. Плевать, что помнётся форма и испортиться причёска.

Мне так больно и обидно, что не могу сдержать рыдания.

В тот вечер в Сочи я узнала, что можно плакать с закрытыми глазами, сегодня это повторяется вновь.

Ну почему же так больно?

Силаев не удивил, я прекрасно знала, с кем связалась и должна была быть готова к любой подставе. Но нет, как выясняется, нельзя подготовиться к предательству. Ни тогда в курортном городке, ни сейчас, ни когда-либо в принципе...

В тишине комнаты, нарушаемой лишь моими редкими всхлипами, вдруг пиликнул телефон, оповещая о сообщении в социальных сетях. Я так отвыкла от гаджета, ведь нам нельзя носить его с собой, что сейчас немного вздрогнула.

Хотела было проигнорировать уведомление, но любопытство заставляет повернуться и взять телефон с прикроватной тумбочки.

Разблокирую его, и мои брови взлетают вверх.

Я ожидала увидеть сообщение от кого угодно, но только не от одноклассника.

Павел Иванов: – Привет, красавица. Как дела?

После моей у него подработки мы больше не общались, а тут спустя месяц он опять вспомнил обо мне. Хочу было отложить телефон и всё-таки оставить сообщение без внимания, но прилетает ещё одно уведомление, только совершенно от другого адресата.

Михаил Силаев: – Рыбка, я всё объясню, только дай высказаться.

Хмыкаю. И опять не удивил. Ещё бы написал – ты всё неправильно поняла.

Мужчина и раньше атаковал мои социальные сети, но я не заходила в интернет, чтобы не светилась надпись "в сети". Его письма оставались без ответа, якобы из-за того, что я не открывала ВКонтакте. Сейчас же мне безумно захотелось, чтобы надпись "в сети" горела под моим аватаром, но ответа Силаеву не пришло. Пусть знает, что ничего у нас не получится. Пусть знает, что я не хочу с ним ни разговаривать, ни видится, ничего не хочу!

Довольная принятым решением, запускаю приложение и открываю чат с одноклассником.

Евгения Краснова: – Привет. Дела нормально. У тебя как?

Отвечаю и понимаю, что больше жду реакции Михаила, чем сообщения от Паши, но я хотя бы перестала рыдать. Слёзы высохли и всхлипы сошли на нет. Мне нельзя нервничать, и если помогает переписка в интернете, значит, продолжаем в том же духе.

Павел Иванов: – У меня хорошо. Бизнес процветает, только сейчас девочек стало мало.

Евгения Краснова: – Я больше не пойду к тебе работать, можешь даже не предлагать.

Сразу отметаю любые варианты работать в эскорте. Мне хватило одного раза, до сих пор проблемы разгрести не могу. Вон одна из проблем опять пишет.

Михаил Силаев: – Я так понимаю, ты не собираешься мне отвечать?

О да, мистер Говнючело, вы всё правильно понимаете. Идите на хрен со своими объяснениями, Камилами, мамами, Алинами. Все дружно возьмитесь за ручки и топайте либо на горькое растение, либо на мужской детородный орган!

От того, какая я жестокая, сама себе улыбаюсь. Я точно поступаю, верно, ведь Силаев сам виноват. Надо было сначала думать, а потом делать.

Пока злорадствую, приходит ответ от одноклассника.

Павел Иванов: – (смеющийся смайлик) Да я и не собирался предлагать, просто соскучился вот и написал.

Евгения Краснова: – Соскучился? Паш, мы переписывались всего однажды, когда ты предлагал работу. Давай уже колись, чего хотел?

Написала и жду. Ответа всё нет и нет, хотя сверху написано: абонент печатает. Что там за длиннющее сообщение? Силаев, кстати, тоже молчит, даже из сети вышел. Неужели понял? Хотя зная мистера Упёртый баран, мне ещё предстоит долго отбиваться от нападок и попыток соблазнения, но ничего справимся. Я же теперь не одна, должна думать и за малыша, и за себя.

Звук уведомления. О, неужели, Паша ответил. Читаю и офигеваю.

Павел Иванов: – Встретиться хотел. После того как ты уехала, я всё время думаю о тебе...