Управа на Забаву

— Что у вас случилось? – не понимала Милавка. – Ой, Забавушка, а у Данко твоё обручье! Неужели вы обручились? А как же так, когда?..

И Данко снова поразился про себя, как так может быть, что обручье подружка его любимой рассмотрела, а её саму нет?

— Избавлю я тебя от этой напасти, не бойся, — повторил он.

— Ты один меня видишь, и не пугаешься?

— Чего пугаться, лада моя, я ведь знаю, какая ты на самом деле…

Он в первый раз так её назвал.

— Странные вы какие-то, и глупости говорите, — махнула рукой Милавка. – Дан, где ты моего Яршу потерял? Домой пойдём, или ещё по торгу погуляем?

Недавно Забаве хотелось бежать домой сломя голову, теперь она передумала.

— Погуляем. И Яршу скорее найдём. И пряников поедим, и кренделей с орехами.

Теперь что плачь, что не плачь, разницы нет. Все условия змей перечислил. Раз её видит только Данко, то она поглядит, как скоро в его глазах появятся ужас и отвращение.

Появятся?..

Ярша их поджидал у входа в лавку. Погуляли они по рядам, отведали и пряников, и орехов, и сбитня выпили – не в трактире, а прямо на торгу, у разносчика. Забава еще десяток локтей шелковой красной ленты купила, и моток ниток — тоже красных, чтобы вышивать. С Милавкой перешучивалась, смеялась. Иногда искоса поглядывала на Данко – тот ходил на ними хмурый. Натворили они дел! Та, на которую хотя бы взглянуть ему было отрадой, теперь любого испугала бы своим видом. Но ведь не пугала! Забава вдруг стала шумной и веселой, и всё равно лишнего внимания не привлекала. Раньше Данко не замечал, что на неё не смотрят, ему хватало самому на неё смотреть. Теперь он не мог не заметить этой странной «слепоты» всего света…

Когда девушки остановились возле очередного лотка со всякой мелочью, он придержал за локоть Яршу.

— Погляди на Забаву. Ничего не замечаешь?

Тот поглядел, и мотнул головой:

— Нет. А что?..

— Гляди лучше. На левой щеке у неё что? – Данко напряженно смотрел на друга. – Сквозь туман погляди.

Глядеть сквозь «туман» — приём ведунский, ему уже на первой ступени слушников обучают. Смотреть не просто, а словно бы «сквозь» – и проявляется то, что на первый взгляд невидимо. Данко научился этому на пятом году — сам, случайно. И Ярша теперь покосился удивлено на друга и посмотрел на Забаву по-ведунски.

— Ничего не вижу. Погоди-ка, что это, — Ярша приметил на руке Данко обручье Забавы и даже глаза вытаращил. – Вы когда успели?! И её семья – как?

— Никак, — Данко взгляд отвёл. – Что тебе её семья?

— Да мне ничего. Я слыхал, что не про каждого это девка. Если отец её не благословил, то сам понимаешь…

— Это ладно. Скажи, что рад, и довольно.

— Ну рад я, рад, Мокошь тебе помоги, — Ярша его по плечу хлопнул, и глянул на Забаву, которая со вкусом торговалась с продавцом ниток. – Раз уж ты в неё так… так она тебе хороша, хочу сказать. По мне, краше моей Милавки на свете нет.

Данко улыбнулся только, спорить не собирался. Всякому краше тот, кого любишь.

Итак, не видел Ярша ничего на лице Забавы. Данко даже захотелось подойти к любой стене и головой постучаться – может, он видит то, чего и нет?

Но ведь есть. И Забава сама в зеркало увидела, и змей им не приснился. И как только снимет она свой оберег…

Должна же она когда-нибудь его снять!

Когда отправились домой, в жилой двор, Забава погрустнела, шла и кусала губы.

— Ты чего это вдруг пригорюнилась, подружка? Мы столько красоты накупили, а ты вздумала грустить, — пристала к ней Милавка, и это тоже заставило Данко встрепенуться и присмотреться к ним обеим.

— Что ты, тебе кажется, — Забава деланно рассмеялась.

— Ну да, я слепая разве? Как вышли с торга, так ты и грустишь. Данко, а Данко, ты ведь тоже видишь, что Забавушка невесёлая стала? Ты можешь её развеселить? – она посмотрела хитро.

— Потом развеселю, уж постараюсь, — пообещал Данко, тоже выдавив улыбку.

— А ты у Ярши моего совета попроси, он запросто может меня веселить, он тебя научит! – она влюблённо посмотрела на жениха.

Данко даже стало немного завидно.

— Твой Ярша молодец, но я без его советов обойдусь, вот ещё… — бросил он, и Забава кинула на подружку неласковый взгляд, которого и Данко вскользь досталось.

— Ладно вам, не сердитесь, я же вас обоих люблю. И не смотри на меня так, злюка! – веселилась Милавка.

А Данко понял: и грусть Забавы подружка заметила, и даже один её недовольный взгляд, а жуткие бородавки – не видит! Как так?..

Пожалуй, Забава махнёт рукой на эти змеевы чары, да решит отправиться в Выпью Топь, как будто ничего не случилось. Это было хорошо и плохо. Хорошо – если все оставят их в покое и не станут мешать, плохо – что они смогут одни в той глуши? Там помощи не у кого искать.

Но всего хуже, если Забава вернуться домой, к родителям. Тогда ведь её отец нежеланного жениха может и на порог не пустить. И бывший сапожник Данко, да. Сапожников сын!

А они меж тем и к терему пришли. Ярша с невестой распрощался быстро, и она убежала в терем. А Данко Забава за руку придержала:

— Поднимись со мной в сени, два слова скажу.

— Только два всего? – попробовал он пошутить, и пошёл за ней на крыльцо, потом в тесные тёмные сени.

Там она остановилась, прислонилась спиной к дощатой стене.

— Данко. Спасибо тебе за всё. Век тебя буду помнить.

— Так я и не дам тебе меня забыть, — он неловко улыбнулся.

Как прежде, легко и радостно, улыбаться не получалось.

— Верни мне обручье, Данко, — серьезно попросила Забава. – Неправильно это получилось. От страха. Я тогда змея испугалась. Но не могу быть тебе невестой. Тем более теперь.

— Есть тот, чьей невестой ты быть хочешь? – показалось, что он это ровно спросил, спокойно.

— Ох, Данко, да нет же! Ничьей не буду. Если только… через год придется выйти за кого скажут. Но постараюсь этого избежать.

— Я тебе помогу. Тогда давай на год и отложим, — Данко с облегчением выдохнул. – Если я и через год буду не нужен, то докучать не стану. Уйду, и больше меня не увидишь.

— Данко. Не надо год. Ничего не надо, — она посмотрела умоляюще. – Ты ведь видишь меня? Вот это всё?..

— Давай скажу, что не вижу? Никто не видит, и я не вижу, чтобы ты о дурном не думала. Змей мне, считай, вызов бросил. Я эту ворожбу размотаю, а там… Как будет… — он оперся руками об стену, положив руки от неё по обе стороны, словно обнял, но её не касался.

— Конечно, вызов, что может быть важнее! – воскликнула Забава, и слёзы в голосе зазвенели. — Поэтому меня будешь мучить? Чтобы со змеем подраться? Ты меня видишь, и мне рядом с тобой теперь тяжко! Прошу, уйди…

— Хорошо. Уйду, — он оттолкнулся ладонями от стены, отступил на шаг. – Но не проси, чтобы надолго.

— Тогда поцелуй меня. И глаз не закрывай. Сможешь? — Забава щелкнула пальцами, пробормотала заговор, создавая «светлячка», который взлетел над их головами и зажегся, осветив сени.

— Хорошо придумала, — Данко даже засмеялся. – Когда я был против тебя целовать?

— И не противно тебе?!

— Ещё как нет…

Данко уже притянул её к себе, когда стукнула дверь, пропуская в сени Молевну с веником в руках. Она возмущенно ахнула и от души приложила Данко поперек спины. Он отшатнулся от Забавы, и нянька увидела свою боярышню…