Любовницы

Каждый новый день в Камелии практически идентичен предыдущему, но мне нравится. Наверно, из-за смены климата. Круто из прохладного хмурящегося Питера переместиться в теплый улыбчивый Сочи. 

Олег часто занят, и пересекаемся мы только во время приема пищи и в постели. Даже мои шикарные платья пока еще не выгуляны. Знаковый ужин состоится вечером. 

Окунаюсь с головой в бассейн и слышу музыку (фишка этого водного оазиса). 

Кайф!

Выныриваю и практически натыкаюсь на взгляд парня, оказавшегося в паре метров от меня. Откидываю волосы назад и удивленно рассматриваю его. Загорелый симпатичный с широким разлетом плеч и сильными руками, пронизанными реками-венами. Определенно в моем вкусе. 

О чем это я… 

У меня в контракте пункт: никаких посторонних связей. 

Он красиво растягивает губы, и от улыбки его лицо становится еще более притягательным.

– Привет!

Обычно я пресекаю любую попытку познакомиться, но сейчас… Наверно, сказываются эти несколько дней без нормального общения, и я беспечно отвечаю, растянув губы:

– Привет.

– Макс.

В его глазах такая приятная заинтересованность... Как давно я не позволяла себе купаться в подобных взглядах…  

Выдыхаю свое имя:

– Злата.

– Хорошо ныряешь!

– Спасибо. Тренируюсь.

– Профессионально?

– Нет. Для удовольствия.

Мы перемещаемся к бортику бассейна и, устроившись в пузырях джакузи, начинаем ленивый разговор обо всем и ни о чем серьезном, пока неожиданно он не задает вопрос, ставящий меня в тупик.

– Ты здесь с отцом? Я видел тебя с ним за завтраком.

Улыбка замирает на губах.

Макс – такой милый парень, не хочется его разочаровывать нелицеприятной правдой, но и врать я тоже не люблю.

– Мне пора, – выталкиваю из себя, хотя с удовольствием провела бы время до обеда в его компании, и спрыгиваю с сиденья. 

Торопясь, вылезаю из воды, слыша себе вслед:

– Подожди.

Поворачиваюсь. 

Парень поднимается по металлической лестнице, и сейчас передо мной предстают не просто скульптурные плечи и руки, а еще вполне подтянутый торс и развитые ноги. 

Отвожу взгляд. 

Такой контраст после оплывшей фигуры моего любовника, что хочется поскорее забыть увиденную картинку и никого не сравнивать.

– Иди в номер, – резко звучит за спиной, и я вздрагиваю. 

Выросший как из-под земли Олег с нечитаемым лицом – и предчувствие чего-то неприятного накрывает с головой.

Забираю полотенце и молча иду, куда послали, переживая, что мужчина воспримет все совсем не так, как было на самом деле. Я ведь даже не собиралась заводить никаких отношений!

В номере прямиком иду в ванную, преследуя две цели: банальную – смыть с тела хлорку и более существенную – дать время Олегу переосмыслить увиденное и понять: мне не за что выказывать претензии. 

– Никакого флирта, – неожиданно за спиной звучит ледяной голос так, что я вздрагиваю.

Оборачиваюсь. По лицу мужчины по-прежнему не прочитать эмоции.

– Я только разговаривала.

Взгляд, которым он смотрит на меня, убивает все желание спорить, и я прикусываю язык, хотя по-прежнему чувствую себя невиновной. Что делать если я общительная и обаятельная и ко мне тянутся люди, а Олег – молчун, который все время, что не спит, просчитывает в голове какие-то свои схемы и совсем не расположен к болтовне со мной.

Весь оставшийся день проходит в напряжении. Трусливо не выхожу из номера и загораю на террасе. Не знаю, что Олег сказал Максу, но точно не хочу встретить парня и прочитать в его глазах презрение. 

Все-таки как ни крути, а факт остается фактом: я продала себя мужчине.

Вечером, наводя красоту, отвлекаюсь, и настроение немного поднимается. У меня всегда от предвкушения праздника срабатывают какие-то датчики, и уровень серотонина в крови заметно увеличивается, и с ним прямо пропорционально – настроение. 

Да и Олег, царапнув по мне взглядом, вдруг кидает комплимент:

– Ты очень красивая! 

Считаю эту фразу шагом к примирению и вполне искренне улыбаюсь весь вечер, особенно когда понимаю, что симпатичный знакомый из бассейна не дорос еще до подобных мероприятий и встретить его тут мне не грозит.

Вот только ночью, едва мы пересекаем порог номера, Олег, грубо схватив меня, задирает мое платье и, отодвинув в сторону шелковую полосочку, имеет меня прямо в коридоре быстро и жестко, словно наказывая за утренний эпизод. 

Кусая губы не столько от физической боли, сколько от обиды, я еле сдерживаю слезы и, лишь оставшись наедине со своими чувствами, заперевшись в ванной и зашторив прозрачную перегородку занавеской, даю волю эмоциям, и реву…  

Я вещь, которую купили и используют, как и когда хотят.