Вокзал Семи миров

Он сделал шаг через порог и почти сразу вляпался в паутину. Видно было, что в часовню заходили, но Денеш был слишком высок и уткнулся носом в паучьи сети, которые не мешали низкорослым ходокам. Или же пауки усердно поработали, затянув прорванные предыдущим посетителем дыры.

Здесь не было статуй. Тропница и Корчмарь смотрели на прихожан с растрескавшихся фресок. Краски выцвели, кое-где проглядывала серая штукатурка, но взгляд Корчмаря был удивительно ясен — как будто живой человек оглядывал Денеша с головы до ног, оценивал, пригоден или не пригоден.

К чему?

Он шагнул к алтарю, посмотрел за заляпанные воском подсвечники, проговорил:

— Я не знал, что надо купить свечи. В следующий раз принесу.

Тропница на его слова никак не отреагировала, а Корчмарь кивнул. Честное слово, кивнул! И стал ярче! Проявились краски, стала видна текстура ткани капюшона, апельсины в корзинке запылали, оттеняемые пучком сочной зелени.

— Выслушай меня, покровитель мошенников, — попросил Денеш, обращаясь к фреске. — Я знаю и не знаю, чего хочу. Мне бы встретить волчицу, которая вскружит голову так, чтобы я соображать перестал. Чтобы жизнь тут, в Тал-Гарте, не напугала ее серостью и сыростью. Чтобы ей понравился мой дом, чтобы она не ругалась на то, что я кормлю бродяжку-лисенка…

Корчмарь улыбался все ехиднее.

— И чтобы — это в идеале! — она смогла найти общий язык с моими родителями. Как ты думаешь, такая волчица существует?

Бог торговцев и мошенников пожал плечами, покосился на Тропиницу. Та устало вздохнула, махнула рукой — то ли пообещала «будет тебе волчица, приставучий волк», то ли велела убираться прочь. Денеш ушел прочь и уже на улице понял, что не оставил богам никакого подношения. А это было чревато — могли исполнить желание, взяв непомерную плату. Все боги так делали, Корчмарь с Тропницей ничем от остальных не отличались. Триединая за такую наглость могла и покарать.

Вернувшись домой, он рассказал лисенку, что был в часовне. Спросил:

— А ты в богов веришь?

Мелкий ничего не ответил, да Денеш ответа и не ждал. Он каждый раз клал возле тарелки ложку и вилку, но лисенок не желал перекидываться и ужинать как человек. И одежду, которую Денеш отнес в сарай, не трогал.

На следующий день на службе объявили режим «Вулкан». Моральные терзания и бытовые хлопоты отлетели как шелуха с пересушенной молодой картошки. Барсучьи плантации и контрабандные грузы остались без присмотра — перед людьми и оборотнями стояла задача поважнее.

Денеш вышел на патрулирование вокзала и привокзальных территорий по сигналу «Туман». Полиция прочесывала поток приезжих незаметным, но частым гребнем. Город готовился к встрече с убийцей полицейских из Ошейна— по оперативным данным оборотень, с особой жестокостью расправившийся с двумя офицерами, пробирался в Тал-Гарт для покупки фальшивых документов. В зонах розыска терпеливо выжидал резерв, группы оцепления и разграждения, а для задержания преступника из Карнонна прибыла группа захвата. С силовиками из родного мира Денеш столкнулся в управлении. Столкнулся и оторопел. Волчица поманила запахом, движением острого уха, и он чуть не пошел следом, как под заклятием, но колдовство разбилось после недовольного, таящего скрытую ярость взгляда. Они встретились глазами на доли секунды. Красавица отвернулась, тряхнув темно-рыжими волосами, Денешу закрыли обзор спины людей-снайперов.

— Какая она... — Денеш вцепился в напарника, не находя слов. — Она такая!.. Такая!.. Ух!

— Злая, — сморщил нос тот. — И железом воняет. Забудь, она тебе не по зубам.

Придумал тоже — «забудь». Вместо короткого отдыха на кушетке Денеш оббежал отделы, по крупицам собирая информацию о заезжей красавице. Волчицу звали Зарина — имя напоминало о заре и запрещенном отравляющем веществе, и в этом крылась горькая правда. Вспыхнула, отравила, сразила насмерть. С первого жеста и взгляда.

Денеш хотел увидеть ее шерсть. Бурая? Темно-рыжая? Волосы такие же, как у него, цвета травяного чая, словно потерянные брат и сестра встретились. И пигментные пятна, серые и бурые у большинства волков, у Зарины тоже походили на расплывшиеся веснушки — Денеша за это в школе дразнили «недочеловеком». А ее дразнили?

— Перекидываемся! — напарник вырвал его из мечтаний сильным тычком в плечо. — Патрулируем на лапах, запасные пути от тоннеля до стеколки. Поступили сведения, что объект спрятался в грузовой состав на соседнем железнодорожном узле.

— Форма?

— Двуногий. Он не расстается с оружием.

Денеш недовольно дернул ухом. Волка очень трудно убить простой пулей — надо всадить прямо в сердце или вышибить мозги. Прочие ранения затягивались почти мгновенно — спасибо регенерации. Но ловить пулю или получать удар ножом больно, это Денеш по себе знал. А еще он знал, как опасна синтетическая отрава, которой смазывают лезвия или начиняют пули. Тут никакая регенерация не поможет, будешь часами корчиться, не умирая и не находя резервов, чтобы исцелиться. Спаси и помилуй от такого. Хорошо, что дрянь под названием «аконит» достаточно дорога и сложна в производстве, и фаршированные пули или пасту для ножа не купишь у любого сбытчика. А то бы полицейским хана.

— Есть подозрения, что объект находится под воздействием запрещенных веществ. Начальство рассчитывает на наше чутье. Сомнительно, что он поедет прямо на вокзал. Особое внимание велели уделить тоннелю — там удобный спуск, легко сбить запах на путях.