Алёна

Хам! Наглый, напыщенный хам!

Значит, сохранила костюм, потому что люблю?!

– Нет, Котов, хотела себе дорогую половую тряпку! – выпалила первое, что пришло в голову.

Боже, какая нелепость...

– Хотела тряпку, а положила любовно в шкаф на полочку. Признавайся, мыша, доставала и нюхала, – мажор оскалился, как Чеширский Кот, а я просто махнула на него рукой и демонстративно открыла дверь, красноречиво намекая, что пора на выход.

Отправила его в машину с пакетами, а сама быстро юркнула в ванную. Со скоростью «Сапсана» собралась и надела строгий костюм, но, выйдя на улицу, тут же пожалела об этом. Начались шуточки про училку, указку и дополнительные часы после уроков для нерадивых учеников.

Боже, да за что мне это? В чем я провинилась? Котову не на ком упражняться в остроумии?

Самое ужасное, что мне хотелось улыбаться, но, если я покажу свое радушие, это гад тут же воспользуется и... А что он сделает?

– О чем мечтаешь, красотка? Прыгай в тачку.

– О том счастливом моменте, когда смогу наконец-то от тебя избавиться. Достал ты меня до чертиков!

Посмотрела на него исподлобья и села в машину. В его любимую машину, гораздо более любимую, чем я. Ну вот чем она лучше меня?! Котов всегда с ней возился, как курица с яйцом. Собрал по детальке, ухаживал, хвастался, какая она у него уникальная и необыкновенная. И в ней случился наш первый поцелуй… Ненавижу ее и его тоже...

Стоп, я ревную к машине? Это вообще нормально?

– Я еще даже не начал доставать, – улыбнулся паршивец и дернул вперед свою красную гоночную машину с таким свистом, что я зажмурилась. Затошнило, но не скажешь же ему про мое состояние. Еще врежется в столб. Такие новости ни один мужчина нормально не может воспринять. Я, конечно, не проверяла, но почему-то была уверена, что мажор не обрадуется.

Котов всегда любил гонять, а ночью участвовал в стритрейсинге. Это я помнила хорошо, потому что он часто с наших вечерних свиданий уезжал на гонки, а я всё думала, сколько ярких и красивых девчонок вокруг него там крутится. Конечно, победитель во всем, таких принимают в любом обществе, хотят внимания. Рядом с таким не место серым очкастым мышкам.

– Как поживают твои ночные гонки? – спросила, заполняя возникшую паузу.

– О, ты уже заинтересовалась моей жизнью, – обрадовался любитель отбеливающей зубной пасты, а я отвернулась и пожала плечами.

– Не хочешь – не рассказывай. Я просто пыталась быть вежливой.

– Это похвально, Мышкина. Только с Рязанцевым будь смелее, а то он твой проект не одобрит, если мямлить будешь.

– А ты так за мой проект переживаешь? – удивленно посмотрела на мажора и нахмурилась.

Он в ответ лишь нагло улыбнулся:

– За себя я переживаю, не обольщайся. Ты пока что нужна мне. Рядом со мной. Так что все твои дела стали моими делами. Мы же пара.

– Ах, нужна? Прикрыть твою задницу и отправиться восвояси?!

– Ну почему? Можем и развлечься по старой памяти! – рассмеялся он, с вызовом посмотрев мне

– Останови машину! – потребовала я.

Нужно пресечь все его домогательствам сразу и на корню. Ишь размечтался! И так грубо намекает мне на то, что наша связь временная. Захотелось разреветься, гормоны бушевали, а руки тряслись. Обидно все-таки, когда с такой обращаются как с ничего не значащей временной девушкой. Гад!

– Что не так, Мышкина? – невозмутимо хмыкнул Котов и продолжил лавировать по шоссе. – Если я это сделаю, ты же опоздаешь, а нам еще в магазин заехать надо. Тебе – купить своих булыжников, а мне – приодеть тебя, раз ты моя невеста.

– Что?! Это еще зачем?

– Чтобы ты мне репутацию своим видом училки не портила. Тебе нужен нормальный деловой костюм, а не это… рванье!

– Слушай, Котов, я буду ходить в том, что мне нравится, и не смей даже пытаться указывать мне, что делать.

– Конечно, Аленькая. Будешь по дому ходить в том, что нравится тебе, а на людях в нормальной одежде.

Он резко свернул на парковку у торгового центра. Вот же упертый гад!

– Выходи, Мышкина! Пойдем делать из тебя человека! – он выскочил из машины и открыл мне дверь.

– Это из тебя человека делать надо, а я как-нибудь обойдусь.

– Да ладно тебе, ну должна же ты извлечь хоть какую-то выгоду от того, что помогаешь мне! – развел он руками и подмигнул мне.

– Я обязательно извлеку. Ты же дал обещание выполнить любую мою просьбу! – поддела его.

– В пределах разумного же, Алён... – его брови поползли вверх от удивления, когда я показала ему средний оттопыренный палец. Не ожидал, мажор?

– Любую, Котов, любую! – повторила с нажимом.

– Выходи уже из машины, шантажистка! – рассмеялся он.

С одной стороны, за язык его никто не тянул, с другой, я не такая же ванильная дура, как его пассии, точно знаю, что счастье не в шмотках и не в новых айфонах. Мне на это плевать. Есть гораздо более ценные вещи!

– Я пойду в том, во что одета, ты не сюда обещал меня привезти! – уперлась я и потянула на себя дверцу.

– Мышкина, ты хочешь эту работу или нет?! – Тимур сложил руки на груди и не дал мне закрыться в машине.

– Хочу, – проворчала, понимая, к чему он клонит.

– Тогда будь добра, слушайся меня! Потом еще и спасибо скажешь.

– Я считаю, что брать нужно талантом, а не шмотками, – ответила и отвернулась от него.

– Чтобы до таланта дослушали, надо, чтобы сперва тебя рассмотрели, – он снова открыл дверцу, да так резко, что я даже упереться не успела, как оказалась на улице, в объятиях этого наглеца.

– Прекрати меня лапать! – профырчала сердито.

– Вот так? – он резко подхватил меня на руки и понес в торговый центр.

Тимур

Мышка снова в моих руках. Кто бы мог подумать, что это снова случится. Вот так бы нести ее на кровать... Тьфу! В торговый центр. Хоть Алёна и сопротивлялась всеми чакрами души, я прекрасно понимал, что Рязанцев из тех людей, которые ценят прекрасное во всем. А это значит, что он никогда не возьмет на работу мышку...

Сам не знаю почему, но мне хотелось, чтобы ее мечта исполнилась. Какое-никакое, но чувство вины я испытывал: расстался с ней, мягко говоря, не по-джентльменски.

Я похрустел шарнирами и вспомнил несколько магазинов, где одевались девушки вроде Ирмы. В один из них и направился.

– Тимур, отвянь от меня со своими шмотками, – возмутилась Алёна, но уже совсем вяло, ведь понимала, что спорить со мной бесполезно. Котовы – они же такие, не сдаются.

– Свои надеть я тебе и не предполагаю. Ха, мыша, неужели ты примеряла мой костюм? Нигде не жал?!

– Какой же ты все-таки... – она вздохнула и покраснела, а я рассмеялся.

Да, когда мышка злится, она становится очень привлекательной!

– Нормальный я! – ответил, поцеловав ее в нос, заметив на лестнице человека Рязанцева. Твою ж мать. Что они-то тут сейчас забыли?! Ирма пошла по бутикам лечить нервы?

– Нормальный, ты за что собираешься одежду покупать? Вещи-то твои тю-тю! – ехидно заметила мышка.

– Вещи тю-тю, а карточка в машине была, – не менее ехидно ответил я.

– Смотрю, ты нигде не растеряешься, – хмыкнула она, смело идя вперед. Не то чтобы согласилась идти со мной, а будто убегала, чтобы не лапал. Это задевало.

Схватила первый попавшийся костюм и ринулась в примерочную. Я за ней. Надо же показать охране Рязанцева, что мы – пара.

Мышкина ценник на бирке и в ужасе повесила костюм обратно.

– Алёна! – рявкнул на нее, возможно, даже более грубо, чем этого требовалось, девчонка сжалась и опустила плечи, а я вспомнил, что она детдомовская и знает цену каждой вещи, а транжирство презирает.

И вот как такую, как она, разодеть в пух и прах? Может, аккуратно нолик на бирке подтереть? Снять очки, чтобы подслеповатая мышка видела расплывчатый мир, а потом еще поцеловать, чтобы потеряла ориентацию в пространстве.

Что-то я слишком часто думаю о поцелуях с ней тех ситуациях, которые можно ради них устроить. Соблазнить мышку снова не вопрос, совсем и не трудно, но что-то мне подсказывает, что, если я ее еще раз брошу, меня покарает молния. А я же такой, я брошу, потому что ни одна девушка не задерживается рядом со мной больше чем на ночь. Это мое кредо, иначе никак.