Утро оказалось ещё большим кошмаром, чем вчерашний день.

Глэйс с Фаттой с печалью и бессильной злостью наблюдали, как со второго этажа выносили мебель, пыльные сапоги топтали дорогие ковры, пачкали богатый паркет. Глэйс кривилась, не в силах это вынести, хотелось прогнать их всех, но только ей не справиться с этим, да и бессмысленно, они все равно сделают свое беспринципное дело.

Ворчун на руках шипел на чужаков, щетинился и, как и Глэйс, порывался кинуться на "варваров". Пришлось держать крепко.

— Его-то тут не хватало, — цедит Фатта, смотря в окно.

Глэйс поворачивается и смотрит на проезжую часть дороги, где остановилась крытая повозка, из нее выходит худощавый мужчина. Поправляет лацканы своего отутюженного жакета и направляется к парадной лестнице, да только его едва не сбивают в кювет взыскатели, вынося на улицу массивный рояль. Мужчина встрепенулся, посмотрел в сторону законоправников, раздраженно тряхнув светлыми, словно присыпанными снегом волосами, и продолжил путь.

Траен Нольвар. Глэйс прикрывает веки. Только его сейчас не хватало, но из всех дальних родственников приехал только он. Интересно, зачем? Чтобы поиздеваться над Глэйс, как он это всегда делал?

— Я поговорю с ним, — решительно отступает Глэйс.

— Одну тебя с ним не оставлю, — лицо тети делается суровым и даже холодным.

Фатта становилась строгой и непреклонной, когда дело касалось таких лентяев, как Траен. Поэтому в семье Леморнов она авторитет, ее слушались все. Траен Нольвар приходится тете неродным племянником, его отец имеет высшее звание капитана, но вот пасынок воспротивился воле отца поступить в военную академию, на этой почве был скандал, и отец Траена отправил его жить со своей матерью в загородное поместье.

— Госпожа Леморн, — зовёт законоправник с черными усами женщину. — У меня есть к вам пара вопросов.

— Иди, Фатта, разговор с Траеном у меня будет коротким, — смотрит Глэйс на юношу, который вошёл-таки в двери, косясь на представителей закона.

Глэйс приближается к нему, буквально выталкивая своего даже не родственника за дверь.

— Зачем ты приехал? — шипит Глэйс, и Ворчун шипит вместе с ней.

Парень кривится и брезгливо смотрит на рыжего кота.

— Приехал за тобой.

— Это не смешно.

— Так и знал, что ты ко мне испытываешь чувства.

— Ты на солнце перегрелся, Траен? О чём ты говоришь? — Глэйс даже не знала, что на такое ответить, или это его очередная тактика мести, за то, что она не обращает на него внимания? Слишком изощрённая тогда выходит.

Дверь распахивается, заставляя двоих отойти в сторону. Траен ловко пользуется этим, взяв Глэйс под локоть, и отводит в сторону растущих у лестницы древесных пионов. Законники потащили к повозке обеденный стол с резными деревянными ножками. Глэйс с грустью провожает его взглядом. Так гадко на душе не было давно — их дом разоряют.

— Ты написала, что нужна помощь, вот я и здесь, — напоминает о себе Траен.

Глэйс поворачивается к нему, обнаруживая, что парень то ли возмужал, то ли вырос в росте и раздался в плечах, но слишком он внушительный, что становится неуютно. Да ещё наедине с ним, в этих кустах под окнами усадьбы. Будто какие-то влюбленные, которые встречаются втайне. Кажется, Траен тоже был взволнован, на его бледных скулах проступили красные пятна.

— Да, Фатта послала весточку, — возвращается Глэйс к диалогу.

— Я приехал забрать тебя к себе.

Глэйс впадает в некоторое недоумение.

— Моя матушка не против этого. Мы всё продумали, о приданом не беспокойся.

— Постой-постой, ты о чем, Траен? — Глэйс уже ничего не понимает.

— О нашей помолвке, конечно же.

В ушах разносится звон, Глэйс не могла поверить, серьёзно он, или это издёвка, и она искала малейшее подтверждение, что это просто злая шутка.

— Прости, Траен, но мы не подходим друг другу, — Глэйс отступает, чтобы обойти неожиданно посерьезневшего мужчину.

И вздрагивает, когда он перехватывает ее за локоть. Ворчун спрыгивает с рук и ныряет под кусты, убегая прочь.

— Ворчун, постой! — бросается было за ним Глэйс, но стальная хватка удерживает девушку на месте.

— Отпусти, — шипит и пристально смотрит на него.

— Я не намерен играться, Глэйс. Я приехал за тобой, и у тебя нет выбора — ты сейчас поедешь со мной, а завтра будет помолвка, — губы мужчины кривятся в горькой усмешке, — ты всегда так была беспечна со мной и не воспринимала всерьез, очень даже зря, я ведь обещал тебе, что буду иметь на тебя права — это случилось, прими этот факт, — янтарные глаза мужчины вспыхивают странным огнём, каким-то одержимым.

По животу проносится страх, девушка бросает беглый взгляд в сторону дороги, но на улице как назло никого не слышно. А окна заперты, услышит ли кто ее, если она закричит?

Глэйс сглатывает.

— Не глупи, Траен, ты не можешь мной распоряжаться. Я не вещь.

Траен выгибает бровь, будто готов в этом усомниться, но вовремя воздерживается в выражениях.

Одно ясно: ему плевать на её протест, она одна, и тетушка не сможет ничего сделать против мужского упрямства. Она всего лишь женщина, хоть и очень авторитетная, но женщина. За Глэйс некому вступиться, сейчас она отдана на произвол судьбы. Без денег, без дома, без опеки дяди. И если раньше она не воспринимала всерьез Траена, то теперь чувствует исходящую от него опасность.

Глэйс вздрагивает, когда мужчина обхватывает ее за шею. Резко притягивает с силой к себе, аннулируя сопротивления девушки. Дыхание Траена и запах нафталина касаются носа, не в силах это вынести, Глэйс замахивается. Хлесткая пощёчина заставила вздрогнуть Траена, а следом вздрогнуть Глэйс, когда тот схватил ее за шею, причиняя боль.

— Дура, — выплёвывает зло он, глаза вспыхивают яростью, челюсти сжаты. Невольно страх прокрадывается к груди.

Пожалуй, даже Фатта не ожидала бы такого от своего нерадивого племянника, все ещё считая его мальчишкой. Траен давно повзрослел.