Ярмарка невест

Сестры сидели на скамье, тесно прижавшись друг к другу: сегодня решалась их судьба. В кухонном закутке родители спорили, кого из них отправить на королевскую Ярмарку невест. — Марианну нельзя, — шепотом говорила мать. — У нее уже жених есть.

— Но она самая красивая в семье, может выйти замуж за богатого командира.

— Ты что, старик! Разве в красоте дело? — голос матери завибрировал. — Говорят там всех намеренно уродуют.

— Зачем?

— Командиров мало, а солдат много. Вот чтобы они друг дружке не завидовали, после отбора оставшихся девушек портят.

Сестры переглянулись и в ужасе задрожали.

— Не хочу! Не хочу! — затрясла головой Марианна. — Я руки на себя наложу.

Лута всхлипнула и крепко прижалась к ней. Только Агнесса не испугалась.

— Прикуси язык! — шикнула она на сестру. — Это все лишь слухи.

Она обнимала за талии трясущихся сестер, сжимая пальцы в кулаки.

«Как же! Так я и дам кому-то меня изуродовать! Пусть только посмеет подойти!» — думала она, прикидывая, как справится с такой ситуацией, если она вдруг случится.

Да, этот бесчеловечный закон во время войны отнимал дочерей у бедных семей. Вот и этой осенью по дорогам Листенны потянулись длинные обозы, заполненные под завязку заплаканными невестами. Что происходило дальше, когда их увозили из деревни, было неизвестно: никто еще не вернулся.

Поговаривали, что некоторые девушки очень неплохо устраивались в жизни. Они влюбляли в себя воинов, становились их любовницами и даже первыми женами. А другие исчезали бесследно, но, удивительное дело, их семьи вовсе не волновались. Агни подозревала, что это неспроста, но расспрашивать о таком было не принято.

Сама Агнесса не собиралась замуж. Она мечтала вырваться из отчего дома и повидать огромный мир, раскинувшийся за околицей их деревушки. Ее так и подмывало прекратить спор родителей и предложить себя в качестве жертвы. Но вызвать подозрение проницательной матери страшно, поэтому терпеливо ждала ее решения.

«Говорите, говорите! — поторапливала она родителей. — Теперь очередь Луты».

— Тогда отправим Луту, — оживился отец, словно прочитав ее мысли. — Она не такая красивая, как Марианна, но послушная и кроткая, будет хорошей женой.

— Думай, что говоришь! — сестры услышали звук шлепка — мать всегда была быстра на расправу. — Луту жалко, она нежная и слабая. Да и кто мне по дому помогать станет?

— Что ты от меня хочешь? — рассердился отец. — Нарожала девок, теперь мучимся. И почему у меня сыновей нет?

— А чем они лучше? Дочки — полевые жены, сыны — солдаты. У деревенских жителей не слишком большой выбор судьбы. Посмотри на себя, вернулся с войны калекой, только потому и сумел жениться и завести детей.

Это тоже была суровая правда жизни. В огне бесконечных сражений, которые устраивал король, горели все.

Родители замолчали, девушки немного расслабились, появилась надежда, что умная мать что-нибудь придумает и спасет семью.

«Ну, ну! — мысленно подгоняла Агнесса. — Предложите меня. Пожалуйста!»

Она чуть не вскочила и не закричала от нетерпения, но усилием воли удержала себя на месте.

— Агнессу тоже нельзя, — наконец заговорил отец.

«О боги! — застонала девушка. — Ну, почему нельзя? Я хочу! Хочу! Отправьте меня!»

Она не думала о суровом законе. Он был где-то там, далеко, за речкой Вонючкой, за полями ржи, за дальним лесом, границы которого было запрещено покидать сельчанам. Вся ее короткая жизнь крутилась на этом пятачке, а тут выдался такой шанс! Нет, она не могла его упустить. Только не сегодня!

— Да, молода, слишком своевольна, — согласилась мать, — мгновенно наживет себе врагов.

— Из-за нее и сами сгинем.

Короткий дружный вздох, и опять тишина. Она угнетала, давила на плечи, сводила с ума. Агнесса едва держалась на скамье, от нетерпения так ерзала, что Марианна на нее прикрикнула:

— Тихо! Не мешай слушать!

Стул заскрипел, потом раздались шаги, тонкая и изогнутая тень матери мелькнула за занавеской.

— Зато она сообразительная и умная, — услышали сестры. — И, — продолжила мать громким шепотом, Агнесса напряглась и насторожилась: — У нее есть дар.

Дар…

Для простолюдина это была и награда небес, и проклятие.

Способность к магии тоже каралась законом. Его жесткие правила говорили, что дар — привилегия жрецов, которая передается по наследству. Их называли небожителями, шептались по углам, что боги напрямую с ними беседуют. Слабый намек на дар — и обычный смертный мог оказаться на плахе.

Свои способности Агнесса переняла от матери, которую односельчане считали колдуньей за умение врачевать и предугадывать погоду. Но, так как это были полезные навыки, и они не выходили за рамки разумного, семья жила относительно спокойно. Родители тщательно прятали магические задатки дочери, девушка с детства росла в страхе случайно их раскрыть.

— Слушай, Агни, спаси! — горячо зашептала Марианна. — Ты единственная из нас, кто сможет выжить. И ты старшая, должна пойти первой.

— И что? — Агнесса уставилась на сестру сердитым черным взглядом. — Меня надо подставить под удар?

— Тихо! — зашипела на сестер младшая Лута. — Не ссорьтесь!

— Да, о чем ты говоришь! — отец повысил голос: Агнесса была его любимицей. — Как дар ей поможет? Еще и голову снесут, если узнают.

— О боги! — судорожно вздохнула мать. — Какой сложный выбор!

— А если всех троих спрятать?

— Ты, старик, совсем умом тронулся? Хочешь, чтобы наш дом сравняли с землей? Все односельчане знают, что у нас три дочери. Староста сразу выдаст.

— Скажем, что они тяжело заболели.

Родители замолчали, сестры замерли тоже. На рассвете приедут сборщики невест, как ни крутись, а одну девушку придется отдать, иначе всех троих заберут на Ярмарку, а родителей убьют. Отвертеться ни у кого не получится: старый король строго соблюдает древние законы. — Слушай, а ты молодец! Голова варит! — вдруг оживилась мать.

Тут же шторка отодвинулась, и она показалась в проеме, высокая, худая, кожа да кости, с такими острыми скулами, что, казалось, можно порезаться. Мать подслеповато прищурилась и окинула сестер взглядом. В нем светилась озабоченность, но не любовь. Ей предстояла сложная задача: ценой одной дочери спасти двух других.

Девушки испуганно прижались к стене, Лута, младшая и самая ранимая из них, всхлипнула и спряталась за спину сестер.

— Вы уже выбрали? — дерзко спросила Агнесса. Ее глаза зеленью замерцали в темноте, зрение кошки помогало видеть ночью так же хорошо, как и днем.

— Попробуем спасти вас всех.

— Как?

— Огонь. Разожжем костер, поставим вас рядом, бросим на дрова сухой лишайник, он даст сильные искры, которые попадут на вашу кожу и покроют ее мелкими ожогами.

— Н-е-е-е-т! — закричали сестры. — Только не это!

— А ну, заткнулись все! — мать стукнула кулаком по дверному косяку. — Значит, стать подстилками для солдат хотите?

— Чем же лучше получить ожоги? — вскочила Марианна. — Мы на всю жизнь рябыми останемся. Кто нас замуж возьмет?

— Сядь на место! — мать резко толкнула девушку в плечо. — Да, ваши тела покроются красными волдырями, но ничего, потерпите для дела: больных невест не берут. А через год, если за это время создадите семьи, вас оставят в покое.

Девушки замерли, обдумывая ситуацию.

— А вдруг в этот раз и больных возьмут? — подняла голову Лута, но продолжить не успела: громкий стук в дверь заставил всех вздрогнуть.

Родители переглянулись, Марианна пискнула и испуганно закрыла рот ладонями. В огромных глазах Луты забилась паника.

— Кто это? — дрожащим шепотом спросил отец.

— Хозяева, есть кто дома?

Глухой голос кричавшего не узнали, оттого еще больше затряслись. Агнесса невольно бросила взгляд на крохотное окошко под потолком, но сквозь густую черноту ничего не разглядела.

— Старик, иди, узнай, — мать толкнула отца в бок.

Тот, хромая, заковылял к выходу.

— Кто там? — крикнул он.

— Годин, открывай, это я, Зиман.