Последняя из рода. Скованные судьбой.

Талила вышла в сад, пройдя через деревянную веранду, и двое стражников последовали за ней. Гораздо меньше, чем накануне.

Идти, не слыша опостылевшего звона цепей, было настоящим счастьем. Без кандалов на ногах ей больше не приходилось семенить и резать шаг, и она впервые за неделю смогла пройтись свободно. Вдохнуть полной грудью свежий воздух...

Пока воспоминания не ударили ее больно и хлестко, не заставили вернуться в настоящее. Какое удовольствие от прогулки, когда ее отец был убит?! Когда Клятвопреступник вырезал всю ее родню?.. Как она, недостойная дочь, осмелилась улыбнуться, почувствовав аромат сакуры?! Где она вздумала любоваться цветением весеннего дерева?

В саду человека, который стоял за смертью ее близких? Во дворце Императора?

Вина и стыд сложили Талилу пополам. Она резко остановилась и обхватила себя за бока ладонями, прижала предплечья к животу, не в силах вдохнуть. Внутри поднималась волна отвращения к самой себе.

Недостойная дочь.

Не напрасно отец именно так ее и называл.

Слабая и недостойная.

Нужно было попытаться убить Клятвопреступника накануне, когда у нее появилась пусть и призрачная, но возможность. Нужно было вгрызться в него зубами, впиться когтями, а она...

Глухой стон сорвался с плотно сомкнутых губ Талилы, и она покачнулась от тяжести вины, которую ощущала. Ей пришлось опереться ладонью о деревянный поручень декоративного мостка, на котором она остановилась, прогуливаясь в саду.

— Госпожа Талила? — в нескольких шагах от нее послышался знакомый голос. — Что с вами?

Она подняла голову и увидела перед собой пожилого советника Императора.

— Благодарю, господин Горо, со мной все хорошо, — буквально вытолкнула из себя Талила, потому что помнила, как был дружен ее отец с этим седым мужчиной.

Множество раз господин Горо приезжал к ним в родовое поместье.

— У тебя еще остались здесь друзья, девочка, — едва слышно шепнул ей советник, с невозмутимым видом пройдя мимо.

Талила потрясенно обернулась ему вслед и бросила быстрый взгляд на стражников, что ее сопровождали. Когда ей стало дурно и она остановилась, они также замерли недалеко от нее. Но недостаточно близко, чтобы уловить шепот советника Горо.

На ее губах появилась бледная улыбка. Талила крепко зажмурилась, подавив нахлынувшие вдруг слезы.

«Благодарю, отец. Благодарю, что подали этот знак недостойной дочери», — подумала она и, запрокинув голову, посмотрела на безоблачное, голубое небо.

Она не одна в этом дворце. У нее еще остались союзники.

Случайная, мимолетная встреча приободрила Талилу чрезвычайно. Отпустив поручень, который сжимала до побелевших костяшек, она прошла дальше по мостку, перекинутому через пруд с зеркальными карпами, и оказалась в саду на другой стороне. Все вокруг утопало в светло-розовых, прозрачных лепестках сакуры. Ветер срывал их с длинных, тонких веток и разносил далеко-далеко, окутывая дворец бесконечным шлейфом. Лепестки кружились в воздухе и оседали на траве, на вытоптанных дорожках, на воде и на кувшинках, и на волосах Талилы.

Она подняла руку, ловя ладонью розовые цветки. Губы тронула слабая улыбка. В их поместье тоже был сад с сакурами, и она ходила в него каждый год любоваться цветением прекрасного дерева. Вместе с отцом. Вместе с семьей.

Талила сжала кулак, безжалостно сминая в ладони лепестки, и выбросила их прочь. Ей не нужно это цветение. Только не в этом месте.

— Госпожа Талила?

Во рту сделалось сухо, и она обернулась, уже зная, что увидит перед собой младшую жену Императора.

Прогуливаясь, она ведь забрела гораздо дальше, чем дозволил Клятвопреступник. Она давно покинула внутренний сад, который примыкал к крылу дворца, где жил брат-бастард Императора, и вышла за его пределы, когда прошла по мостку, перекинутому через пруд.

— Ваше Императорское Высочество, — медленно произнесла Талила и чуть склонила голову, оставив спину идеально выпрямленной.

Она чувствовала на себе любопытные, изучающие, жалостливые и презрительные взгляды женщин, который входили в свиту младшей жены Императора и сопровождали ее на прогулке.

Она и Талила были двоюродными сестрами. Их матери — родными, но узы крови и семейные связи ничего не значили во дворце. И потому госпожа Лисса сморщила носик и нахмурилась, когда поняла, что на Талиле не было цепей, к которым все уже успели привыкнуть. Защитным жестом она накрыла ладонями уже заметный живот и отпрянула назад, словно Талила, которая неподвижно замерла у самого края гравийной дорожки, пыталась на нее напасть.

— Где твои цепи? — спросила она сдавленным голосом, отбросив правила приличия.

— Не бойся, Лисса, мои оковы все еще на мне, — тихо прошептала Талила и приподняла широкий рукав кимоно, показав обручья на запястьях.

— Ты должна быть закована в цепи! — разнервничавшись, она заговорила громче.

Талила же, зная, что за ней наблюдают множество глаз, завела за спину руки и нарочно отступила еще на шаг, словно показывая, что не несет никакой угрозы.

Обе — и она, и Лисса — знали, что это был обман.

Даже на расстоянии двадцати шагов Талила была опасна.

Даже с запечатанной магией.

— Ты не посмеешь мне ничего сделать! — звонко воскликнула Лисса, и фрейлины за ее спиной зашептались, а стражники взялись за рукояти мечей.

— Почему же я должна хотеть тебе что-то сделать? — наигранно удивилась Талила. — Не потому ли, что твой отец продался Императору? Рассказал ему о бреши в обороне нашего поместья, которой воспользовался Клятвопреступник, когда пришел уничтожить весь мой род? Но зато, — очень мягко добавила она, окинув застывшую на месте Лиссу ледяным взглядом, — ты теперь гордо называешь себя младшей женой Императора, а не наложницей...

___________________________________________________________________________________
Человек, которого Талила называется Клятвопреступником, а слуги — господином Мамору.

.