Бродяга

Он нагнулся, протянул руку, и Вадим с ужасом увидел, что вся она покрыта волдырями и язвами. Такие же волдыри и язвы усеяли одутловатое красное лицо незнакомца. Бродяга осклабился, и Вадима обдало вонью и перегаром. А еще он разглядел желтые, кривые, местами поломанные зубы, больше напоминавшие клыки. Но привередничать в его положении не приходилось.

Он сделал рывок и, оставив вес тела на левой руке, правой ухватился за незнакомца, стараясь вцепиться хотя бы в рукав пальто, а не в открытую ладонь. Получилось.

– Тащи, – попросил он.

В этот момент его пальцы, цеплявшиеся за камень, соскользнули окончательно, Вадим всей своей массой повис на бродяге. Тот крякнул, пытаясь удержать равновесие, но не смог. И они оба полетели вниз.

Под спиной что-то хрустнуло, острая боль прошила спину вдоль всего позвоночника, дыхание мгновенно выбило из груди. Он еще и головой приложился обо что-то твердое, перед глазами засверкали радужные круги. Но вроде бы все обошлось. «Кажется, даже ничего не сломал», – подумал Вадим, с мычанием приподнимаясь на колени.

Справа раздался мучительный полустон-полухрип.

Повернув голову, Вадим увидел, как рядом на земле в конвульсиях дергался бродяга. Он судорожно сучил руками и ногами, силясь привстать с земли, но не мог, потому что прямо по центру груди из его тела торчал огромный прут ржавой арматуры, от которого бесформенной лужей расплывалось черное кровавое пятно.

– По-о-о-мо-о-о-ги-и-и… – просипел он и закашлялся.

На бледных губах запузырилась розовая пена. Вадим в ужасе смотрел на беспомощное тело, нанизанное на прут, словно на шампур. Дышать внезапно стало тяжело, как будто это его, а не бродягу, проткнуло насквозь.  Он попытался сделать вдох, но даже такое простое действие далось с трудом. Сердце сковал холод, стылой, предательской хваткой сдавивший грудь.

– Сейчас… Сейчас помогу, – пробормотал он и, противореча своим же словам, отполз в сторону. В руку вонзился какой-то осколок, но порез показался сейчас незначительным пустяком. Вадим машинально выдернул кусок стекла, продолжая отползать от хрипевшего бродяги.

– По-о-мо-о-ги… – продолжал звать он. Голос становился все тише, слабее.

– Да-да, – кивал Вадим и с каждым кивком отползал все дальше. – Сейчас… Сейчас помогу. Я ненадолго. Только позову кого-нибудь на помощь…

Бродяга еще с полминуты подергался в агонии и затих. Его глаза закатились, остались видны только мертвенно-красные белки.

«Бежать… Бежать прочь отсюда!» – мелькнуло в голове.

Вадим не помнил, как выбрался из траншеи. Вначале – цепляясь за землю, обламывая ногти, хватаясь за малейшие уступы. В конце – уже пластом, буквально на животе выползая на твердую почву, не обращая внимания на грязь и лужи. Он припустил со всех ног, лишь бы оказаться подальше от этого место. Выбежал со стройки, влетел в небольшой подлесок. Ветки кустов и деревьев, казалось, хватали его за руки и за ноги, цеплялись за одежду и тащили обратно. Некоторые кустарники прямо у него на глазах закручивались спиралями и превращались в лицо бродяги.

– Ты убил меня! – слышал Вадим противный хриплый голос, но продолжал упрямо бежать вперед.

– Нет, это случайность! – прокричал он на ходу.

Из подлеска он наконец-то попал в знакомый район. Нужно было миновать буквально пару дворов, и он оказался бы у дома.

В первом дворе двое детей, мальчик и девочка, играли на площадке в мяч. На краю сознания мелькнула мысль, что это довольно странное занятие для детей в два часа ночи, да еще и под проливным дождем. Но Вадим отмахнулся – не до этого сейчас. Он хотел как можно быстрее оказаться дома. Мальчик заметил его и показал пальцем. Девочка обернулась и истошно закричала. Брошенный мяч покатился ему прямо под ноги, Вадим споткнулся об него и чуть не упал. В этот момент лица детей завертелись спиралями и превратились в лицо бродяги.

– Ты! – мерзко хихикнул неестественно хриплым голосом мальчик. – Ты убил меня!

– Пошел к черту! – прорычал Вадим. – Мы оба упали, это случайность!

– Вреш-ш-шь, – просипела девочка. – Убийца!

Он понесся дальше, боясь оглянуться на детей.

Бледная луна пробилась сквозь тучи, осветив улицу тусклым желтым светом. Вадим поднял голову и увидел, как луна закрутилась спиралью, принимая очертания мерзкого лица, покрытого волдырями и язвами.

– Ты убил меня! – провыла луна. – Ты!

Вадим ничего не ответил.

Вбежал в свой двор, с облегчением увидев желанную дверь подъезда. Откуда-то сбоку с рычанием и лаем на него налетела бездомная собака. Но стоило Вадиму притормозить и сделать угрожающий рывок в ее сторону, как та, поскуливая, бросилась прочь, поджав хвост.

Он взбежал на третий этаж, остановился, выдохнул и осторожно открыл дверь ключами, стараясь при этом не шуметь. Как назло, руки дрожали, словно у припадочного, и ключ долго скрежетал по замку, не желая попадать в щель. Наконец попал. Оборот, еще один, и дверь тихо отворилась.

Все, он в безопасности.

В квартире стояла тишина, свет нигде не горел. Слава богу, все спали!

Вадим бесшумно проскользнул в ванную. Стянул с себя вымокшую, грязную одежду и засунул в стиралку – перед сном запустит, к утру будет чистой. Долго пытался отогреться под горячим душем, пока озноб, колотивший его все это время, немного не отпустил. Закутался в махровый банный халат и так же тихо прошел в глубь квартиры.

Приоткрыл дверь в детскую: жена спала в обнимку с дочкой на ее кровати. В вытянутой руке осталась полураскрытая книга. Тускло светил ночник. Видимо, так и уснула, читая ребенку на ночь. Вадим аккуратно вынул книжку из тонких пальцев, положил на стол. Дочь поежилась, словно от холода, – Вадим поправил одеяло. Потушил ночник и плотно закрыл за собой дверь. Пусть спят.

На кухне стоял остывший ужин, заботливо накрытый пленкой, чтоб не заветрился. Он улыбнулся: только его жена может ожидать, что муж с корпоратива вернется голодным. Заботливая. Вадим прислушался к себе. Видимо, сказался пережитый шок и гуляющий в крови адреналин, но в голове не осталось ни капли хмеля. Зато есть хотелось зверски! Он подцепил с тарелки какой-то рулетик и почти целиком отправил его в рот. Рулет оказался феерически вкусным. Вадим взял всю тарелку, прошел в гостиную и сел на диван.

Только он собирался расслабиться и спокойно перекусить, как сам собой включился телевизор. Замерцала серая метелица, потом экран моргнул несколько раз и на перед глазами появилась сводка новостей.

«Трагический случай произошел сегодня в подмосковной Балашихе, – сообщала диктор бесстрастным голосом. – На пустующей стройке погиб мужчина. Момент гибели запечатлели видеокамеры. Эти кадры оказались в распоряжении нашей редакции».

На экране появилось черно-белое изображение с камер наблюдения. На записи было видно, как по стройке шатающейся походкой идет он, Вадим. Вот он подходит к траншее – отнюдь не бесконечной, как ему тогда показалось. Всего-то метров пять. Но вместо того, чтобы обогнуть сбоку, мужчина в кадре отходит назад, разбегается и пытается перепрыгнуть. Вот он поскальзывается и повисает на вытянутых руках. А потом на экране происходит невероятное: мужчина в кадре разжимает руки и падает вниз, прямо на торчащий из земли толстый прут арматуры. Последние кадры с изображением его тела размыли квадратиками.