Лед и пламя. Ты — мое сердце

— Хиона! Хиона! — тряс меня за плечи Айдан, пока я кричала.

Кричала от боли, что причиняли его горячие руки, от холода, что замораживал всё внутри, от страха, что она, несомненно, за мной придёт…

Но стоило на своих губах ощутить вкус его губ, я едва не задохнулась. Его жар проникал внутрь, в самую глубь. Он словно раненый зверь метался, не зная, куда броситься в первую очередь. То ли в сердце, то ли в голову, а может сразу в душу?

Сколько это продлилось, я не скажу. В какой-то момент я осознала себя отвечающей на его ласку. Несмотря на боль, на пылающие губы, на горящие ладони, я целовала, касалась... До исступления, до полной потери сознания. Причем буквально.

Очнулась лежащей на кровати и накрытой пуховым одеялом. Айдан сидел на полу спиной ко мне и смотрел на огонь.

— Айдан? — мой голос звучал хрипло и болезненно. Я коснулась рукой горла, так как оно ужасно болело, а во рту была безжизненная пустыня. — Можно воды?

Спина парня выглядела напряженной. А затем он медленно обернулся и поднялся на ноги. Глаза пылали, хотя его губы были обветрены, а кожа покрылась сухой коркой. Неужели я тоже причинила ему боль?

— Что случилось? — спросила, принимая из его рук кружку с талой водой.

— Сложно сказать… — протянул он, присаживаясь рядом со мной, пока я отползла поближе к стенке. — Что помнишь ты?

Перед глазами тут же возник образ старухи, её жуткие неестественно светящиеся глаза и злобный оскал.

— Меня словно что-то пыталось заморозить. Какая-то сила проникала вовнутрь, разрывала, уничтожала всё живое. А потом я увидела ту, кто меня проклял… — здесь к горлу подступил тугой ком, а мой голос дрогнул. — Она сказала, что я ничего не смогу сделать, что принадлежу ей.

— А потом?

И я вспомнила наш поцелуй.

— Мы целовались…

Плечи парня заметно расслабились. Он боялся, что ли?

— Да. А ещё ты забрала мой огонь.

— Как забрала? — я даже подскочила на месте. Потом, правда, со стоном упала, так как в теле была сильная слабость. — Надеюсь, не весь?

— Не знаю и нет. Но такого раньше не было. Наша магия всегда враждовала. Всегда. А сейчас она словно тянется друг к другу, хотя и по-прежнему причиняет боль.

Я не сдержалась и протянула руку, чтобы коснуться его лица. Айдан прикрыл глаза и сам прижал щеку к моей ладони. Её привычно обожгло жаром, что я невольно дёрнулась, но продолжала держать, наблюдая за тем, как на коже парня проступают огненные узоры, в то время как на моей — ледяные. Они словно хотели прикоснуться друг к другу, тянули свои лапки-ниточки, но, обжигаясь, отдёргивали их назад. И так снова и снова, пока мою руку не начало печь настолько, что терпеть не было сил.

— После того, как я тебя спас, что-то изменилось. И нам надо узнать что. Возможно, это и есть ключ к твоему спасению?

А мне вдруг захотелось ему всё рассказать… Когда, если не сейчас? Когда мы абсолютно одни? И может, это правда всё изменит?

— Я не Хиона. Я Вера. И случайно попала в её тело… — прошептала и опустила голову. Мне было страшно увидеть в его глазах непонимание или, скажем, неверие.

Молчание затянулось, поэтому я посмотрела на него и увидела озадаченное лицо парня. Он хмурил брови и явно о чём-то усиленно думал. А где вопросы? Смех? Да что угодно?

— Почему ты молчишь?

— Это многое объясняет.

— И всё? Ты только это и можешь сказать? Потому что мне это не объясняет ничего!

— Почему меня настолько тянет к тебе. Почему ты делаешь то, чего не сделала бы никогда. Почему ты теперь можешь сопротивляться проклятию.

Не такого ответа я ждала. Ой, не такого. И зацепилась я лишь за одно слово «тянет». А раньше не тянуло? Что тогда было раньше? И что будет сейчас? Поэтому я подтянулась на руках, села, облокотившись о спинку изголовья, и со всей серьезностью потребовала:

— С этого места, пожалуйста, поподробнее! Куда там и кого тянет?