Я не Кейси Райбек

– Ты серьезно? – Рич внимательно посмотрел на Бьярне. – Хочешь поработать матросом?

– Не матросом, а помощником кока на судне оффшорного флота, – поправил его Бьярне.

– Да какая разница, помощником, матросом, хоть боцманом, – отмахнулся Рич. – Ты просишь меня сместить все планы на шесть недель, потому что по морям поплавать приспичило?

– Походить, – машинально поправил его Бьярне. Эту нехитрую морскую мудрость он почерпнул из сценария. – Суда по морю ходят.

– Да какая разница, кто куда ходит или плавает, – завелся Рич. – Бек, мы говорим о твоем внезапном шестинедельном отпуске.

– Не-а, – улыбнулся Бьярне. – Ничерта это не будет отпуском, – он открыл веб-страницу, сунул телефон под нос Ричу. – Пятнадцатичасовой рабочий день с одним перерывом на полтора часа. Шесть недель без единого выходного.

– Ну и зачем тебе это надо? – не понял Рич.

– А затем, что я только что подписал контракт на «Водных дьяволов», – напомнил ему Бьярне. – И через три месяца я должен приступить к съемкам и достойно сыграть кока. А я из кулинарии знаю только, что телефоны доставки еды висят у меня на холодильнике. Про море мои познания чуть обширнее – я умею плавать.

Рич насупился. Забрал у него телефон. Проскролил страницу вниз.

– Уверен, что потянешь? – поинтересовался, вернув телефон Бьярне. – Работа самая что ни на есть черная: подай-принеси-убери.

– Я два года в клининге работал, столы протереть сумею, – заверил его Бьярне. – Да и потом, согласись: это самый верный вариант.

– Был бы контракт наполовину короче – я бы не возражал, – Рич похлопал подушечками пальцев по своей нижней губе. – Но шесть… ты же пересрешься там со всеми.

– Как-нибудь протяну, – заверил его Бьярне, пока еще не слишком уверенный, что выполнит обещание. Вернее, он пока на эту тему вообще не думал. – Ну что, пишу, что приеду?

– Так ты уже с ними договорился?! – возмутился Рич. Но это была скорее дань этикету, чем настоящие эмоции – Рич не дурак и должен понимать, что Бьярне не стал бы затевать бучу, не прощупав почву. – Пиши. А я пошел переносить съемки.

***

На самом деле, переносить ничего не пришлось: судно, на котором Бьярне предстояло провести шесть недель, отходило из порта Амстердама только через две недели. Бьярне успел отработать все съемки и даже поучаствовал в паре телешоу – одно Рич «выбивал» ему уже полгода и наконец добился успеха, а приглашение поучаствовать во втором свалилось неожиданно, потому что давно ангажированная звезда угодила в реабилитационный центр. “В связи с переутомлением и нервным срывом”, – самый распространенный и удобный диагноз в Голливуде.

Бьярне отработал все с максимальной выкладкой. А в свободное от съемок время он носился, как угорелый, оформляя нужные для работы на судне документы. Кулинарного образования ему не требовалось – он ведь будет только помогать, а не готовить. Но пришлось попотеть, чтобы получить медицинское свидетельство, а также сертификаты о том, что он прошел обучение по действиям в условиях чрезвычайной ситуации и усвоил азы оказания первой помощи.

– Лекарства от морской болезни не забудь, – напомнил ему Джим. – И пару сменных роб.

– Не волнуйся, я купил целых три, – Бьярне с опаской глянул на кресло, заваленное вещами. Когда он летел рейсом Копенгаген – Нью-Йорк, все его пожитки уместились в ручной клади. – А еще ортопедические ботинки и весь ассортимент противотошнотных средств.

Джим хмыкнул.

– Думаю, до такого не дойдет, – он зевнул. – Ну давай, Кейси Райбек, покажи им там всем.

– Я не… – начал было Бьярне, но Джим уже положил трубку.

***

К счастью, из Лос-Анджелеса были прямые рейсы до Амстердама. По условиям контракта работодатель оплачивал билеты, но только в эконом-класс. Бьярне сначала хотел заплатить из собственного кармана за “бизнес”, но потом решил, что оно того не стоит. Оформил эконом, переслал на указанный в контракте адрес скан маршрутной квитанции. А потом просто доплатил за место повышенной комфортности у аварийного выхода.

Какая разница, где бояться лететь – в экономе или в бизнесе.

Увы и ах, но с аэрофобией Бьярне не смог справиться даже после курса лечения у самого известного психолога Америки. Мисс Бабински даже вернула ему деньги, признав, что случай не поддается коррекции.

Бьярне мог заставить себя сесть в самолет. И не устраивал истерик в полете. Иногда ему даже удавалось поймать кайф от процесса. Но стоило лайнеру лечь на крыло, корректируя курс, или провалиться в крохотную воздушную яму, как страх, до этого стоящий за спиной, хватал Бьярне свои душные объятия. В животе становилось холодно, грудь сдавливало.

Он научился с этим жить. Брал с собой упаковку мятных леденцов и успокоительные пастилки на травах с ментолом. Обязательным атрибутом авиапутешествий были наушники и аудиоплеер, а чтобы тело не бунтовало – на борту Бьярне только пил воду. Никаких «курица или рыба», томатного сока или спиртного.

Рейс был ночной, что давало надежду проспать хотя бы часть полета, места рядом с Бьярне никто не занял – так что путешествие должно было быть хотя бы комфортнее его предыдущего трансатлантического перелета. Тогда семь из девяти часов полета плакали дети и скандалили взрослые.

Зато в этот раз Бьярне даже больше чем повезло – он уснул, когда лайнер еще полз по взлетке, а пробудился только благодаря заботам экипажа.

– Сэр, мы готовимся к посадке, – с дежурной благожелательностью сказал стюард. У парня под глазами залегли тени, тщательно уложенная прическа еще выглядела опрятно, но потеряла свежесть. Скорее всего, у него выдалась тяжелая ночь.

Бьярне кивнул. С силой растер ладонями лицо, отгоняя сонливость, потянулся. Выглянул в иллюминатор – снаружи царила плотная облачность. Он уже думал, что они так и сядут «в молоко», но на полпути к земле облака расступились, и Бьярне увидел «открыточные» Нидерланды с разноцветными полосками цветочных полей и многочисленными гаванями.

Покончив с формальностями, Бек отправился на поиски встречающего. Труда это не составило: плакат с названием компании был большим. Держала его дама средних лет.

– Бьярне Бек? – равнодушно переспросила она. Дождавшись, пока Бьярне повторно представится, отметила его в списке. – Подождите.

И потеряла к нему интерес.

Бьярне, конечно, не ожидал гимна, толп фанаток и кучи папарацци, но хотя бы простого: “С прибытием”, – он достоин? И чашки кофе – когда его ноги наконец оказались на твердой земле, тело вспомнило, что за последние сутки ему приходилось добывать энергию исключительно из своих запасов.

– Парень! – раздалось сзади. – Эй, парень! Да, ты, с Дональдом Даком на чемодане!

Бьярне обернулся. Два молодых мужчины, обвешанных рюкзаками и пакетами, приветственно махали руками.

– На “Кассиопею” едешь? – спросил тот, что был чуть постарше.

– На нее, – кивнул Бьярне и двинулся в их сторону.

Парни явно были выходцами из восточной Европы – круглолицые, светлокожие, темно-русые с серыми глазами.

– Леош Свобода, – представился младший, протягивая Бьярне руку.

– Войтех Валенски, – сказал второй, едва Бьярне и Леош пожали друг другу руки. Протянул свою. – У нас уже пятый контракт на “Кассиопее”.

– Я еду на первый, – это, конечно, было очевидно, но Бьярне счел, что это нужно сказать. – Бьярне Бек, – представился он.

– Бьярне? – переспросил Войтех. – Скандинав?

– Датчанин, – уточнил Бьярне.

– А мы – из Чехии, – сказал Леош. – Прикинь, оба родились и жили в Праге, а встретились только на “Кассиопее”.

– Причем не просто встретились, мы оба – мотористы, – Войтех глянул на суровую даму, отметившую прибытие какого-то хмурого мужчины. – Так, это надолго. Бьярне, как насчет дерьмовенького кофе? Тут за углом “Макдональдс”.

Бьярне был только “за”. Он еще и бургер себе взял, и пирожок с вишней, и как раз приканчивал последний, когда дама-представитель компании соизволила обратить на них внимание.