Жена Командира. Отчаянные

- Значит, Пуля, как и Марат, тоже был в сознании, когда созвал к вам Пустых? - задумчиво проговорил Командир после того, как я в деталях рассказала ему обо всем случившемся, ничего не утаив. – Он точно был заражен: я лично видел метку и принимал решение о его изгнании…

- Да, Пуля прибыл к нам на пятый с меткой, но тогда мы не понимали, что это. Вел себя вполне… по-человечески, - судорожно сглотнула ком в горле, вспоминая ту роковую ночь. – А потом как с цепи сорвался. И столько в нем силы появилось!.. Впрочем, как и в Марате, - прикрыла глаза и выдохнула, вспоминая бывшего друга. 

- Но на тебе меток нет, - прищурил глаза Ком. – Я проверял, - невозмутимо выдал, вгоняя меня в краску. 

- Марат касался меня. И Эрик был совсем рядом, когда я истекала кровью, - проговорила это вслух, потому что мозг тщетно пытался проанализировать, что же случилось, но не мог. - Не понимаю, я должна уже быть или мертвой, или Пустой. Но я чувствую себя вполне… нормально, - неопределенно пожала плечами.

- Я не знаю, что с тобой делать, Журналистка, - заявил вдруг мужчина, и я заметила легкую тень вины и взволнованности на его лице. – По правилам, ты должна быть изолирована здесь, в зеркальной камере… Вплоть до изгнания… - на этой фразе я обреченно кивнула. 

Командир замолчал, погрузившись в свои мысли и, наверно, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Но зачем ему вообще тратить силы и время на меня? Изгнать, как Пулю, - и дело с концом!

Гнетущую тишину прервал короткий стук в дверь и голос Халка:

- Командир, Отчаянные в сборе.

- Понял, пусть ждут, - распорядился Ком.

Поднялся на ноги и подал мне руку, помогая встать. Просканировал меня взглядом, полным решимости. Что задумал этот суровый мужчина? 

Не произнеся ни слова, достал из заднего кармана наручники, а я ошеломленно ахнула: а это у них еще откуда?

Командир воспринял мою реакцию по-своему. Подумал, что боюсь его… Вздохнул тяжело и посмотрел на меня участливо, а потом приблизился, жестом приказывая протянуть ему руки.

- Так надо, Журналистка, - пояснил он, застегивая стальные браслеты на моих запястьях. – Тебя ждет что-то вроде суда. Но говорить буду я, не переживай.

- Ключ только не потеряй, - усмехнулась я, задумчиво гипнотизируя наручники. Командир ничего не ответил, лишь хмыкнул неоднозначно и открыл дверь, первой выпуская меня наружу.

Отчаянные собрались в одном из просторных кабинетов. В помещении не было мебели: ее вынесли за ненадобностью, потому что здесь никто не жил. 

Всем приходилось стоять. Первым я увидела Карателя. Он буквально испепелял меня глазами, сложив руки в карманы. Вся его напряженная поза вопила о том, что поддержки от него ожидать не придется. Впрочем, я и не надеялась. У нас с Карателем был договор, который я заведомо собиралась нарушить. Я обманула самого страшного и жестокого человека в этой группе, за что обязательно поплачусь.

Спрятала взгляд и от растерянности замерла на пороге, но тяжелая рука Командира на моей талии и осторожный толчок заставили сдвинуться с места. Отошла от двери, но не спешила вглубь зала. Вместо этого оперлась о стену, потому что все еще ощущала слабость. 

Командир отошел от меня на пару шагов, но все же старался быть поблизости и держать меня в поле видимости. Кивком позволил Карателю начинать…

Тот говорил размеренно, долго, а я тем временем окинула взглядом присутствующих. Здесь были только мужчины, почти все члены группы, за исключением разве что тех, кто сейчас находился в дозоре. И почему меня не удивляет, что женщины не принимают участие в принятии столь важных решений. Им в принципе не дают право голоса…

Но все же одна женщина появилась – Искра, в качестве свидетеля. Не осмелившись посмотреть мне в глаза, она быстро оттараторила «свой текст», выдав меня с потрохами, и поспешно ретировалась.

- Учитывая все услышанное, мы должны озвучить решение… - начал Каратель, но его перебили.

- За бунт у нас одно наказание – изгнание, - донеслось из толпы, куда я даже взглянуть боялась. 

И следом прокатилась волна одобрения. Я опустила плечи и вздохнула, принимая приговор Отчаянных, но вдруг раздался строгий голос Командира. Обхватила себя руками, потому что от его тембра на коже вдруг выступили мурашки. 

- Я беру Журналистку под покровительство, и она остается, - отчеканил мужчина тоном, не терпящим возражений.

В зале поднялся возмущенный гул, и я, признаться, понимала Отчаянных.  Стоило Командиру поднять руку в предупреждающем жесте, как все стихло, а недовольные потупили взор. Вот это дисциплина!

- С этого момента Журналистка под покровительством Командира. Вы прекрасно знаете, что это значит, - стал Каратель на сторону Командира, и я вспомнила, как Искра говорила об их давней дружбе. – В правилах группы Отчаянных четко оговорено, что женщины Командира неприкосновенны…

Женщины? Почему во множественном числе?.. 

Но разве я имела право пререкаться или что-то уточнять?

Отчаянные окончательно умолкли, не желая выступать против двух самых главных людей в группе. А я расслабленно выдохнула и сама не заметила, как встретилась взглядом с Карателем. А дальше все произошло само собой.

Белое свечение, и я теряю над собой контроль…

Вокруг темно, слишком темно. Я включаю фонарь, и луч света устремляется вдаль. Я на нулевом этаже, иду к баррикадам. 

Приближаюсь вплотную, поворачиваю и останавливаюсь возле коричневой двери. Ее не так легко заметить во тьме… Прокручиваю ключ в замке, кладу мощную мужскую ладонь на ручку…

Вспышка. И резкий скачок, вызывающий острую головную боль.

Я больше не на нулевом. Сейчас я выхожу из дома, нет, выбегаю, суматошно и быстро…

Во дворе мужчина в камуфляже и кепке. Рядом с ним блондинка в белом халате и военной куртке, явно не своей. Судя по лицу и движениям, она Пустая. Помогаю скрутить ее и обездвижить.

Мужчина нервно скидывает кепку и ослабляет шарф. Поднимает на меня черный взгляд, а я вижу его взволнованное лицо с жесткими чертами. 

И по глазам узнаю Командира…