По тропам Кромки

Капли слились в тоненькую струйку. Скель поспешно выпил набравшийся глоток, подпитывая силу и долголетие. Шагнул навстречу приближающейся процессии, заступил дорогу к драгоценному источнику. Узникам кладового наговора настоящую жизнь уже не вернешь. Их сначала мертвой водой отпоить надо, иначе так и будут топтаться вокруг ключа, гнить, приставать к людям. А мертвой воды у скеля нет. Когда-то был фиал, сейчас десяток капель на дне осталось. Не хватит на тридцать восемь жертв заговоренного золота. На кого-нибудь одного впритык. И разжиться негде. Мертвая вода выходит наверх, чтобы смыть реки крови. Скель наткнулся на источник, когда путешествовал по Европе. Давно. В Первую Мировую войну. Больше он на поля сражений не попадал. Если где и открывались ключи, мимо прошли.

Поворот головы, проверка. Чаша еще не полна, чуть меньше половины.

«Успею глотнуть, не успею?»

Золотой Олень выступил под свет прожекторов, отметая надежду. Тротуарная плитка лопалась под копытами - как прежде под шагами скеля. Будет теперь забота службам городского благоустройства. Людям площадь в порядок придется приводить после визита нелюдей.

Скель ждал разговора, требований, но олень решил не размениваться на мелочи. Подобрался, стремительно прыгнул, сбил с ног. Мгновенно отскочил, ударил копытом. Медлительный скель едва успел отодвинуться. Копыто врезалось в землю, мертвеющие комки полетели к источнику и чаше, поганя воду. Из ямы поднялись, засуетились клочья Кромки, набирающие силу, слепляющиеся в тропку-ответвление. Похоже, живая вода за годы бесцельного существования озлобилась, не желала тратить себя на людей, решила соблазнять нежить, внося хаос в мир, порождая умертвия.

Цепочка мыслей промелькнула за пару секунд. Скель поднялся, сграбастал Золотого Оленя в каменные объятья. Зашипел, почувствовав, как раскаляется под руками пропитанный наговорами металл.

«Не удержать!»

Обида и жадность придали скорость неповоротливому телу. Скель отбросил оленя в сторону, сбивая столб с прожектором. Метнулся к чаше, подхватил, расплескивая драгоценные капли. Копыто врезалось в спину, заставило рухнуть на колени. Над головой раздался хриплый крик, тяжелое хлопанье крыльев. Неожиданный союзник - хищный, мощный - атаковал Золотого Оленя. Скель понял, что брызги воды оживили скульптуру орла, охранявшую питьевую галерею.

Бронза нанесла удар золоту. Когти впились в глаза, ослепляя божество Кромки. Олень повалился на бок, взревел, беспорядочно брыкаясь, круша желоб, сотворенный скелем. К клекоту орла и оленьему реву добавилось шипение. Драка привлекла серебристого вирма - того, который беспокоился о своем колдуне. От тройного крика нежити содрогнулась земная твердь. Какофония заглушила хрустальный звон. Горы застонали, предвещая гибель источника. Скель отставил спасенную чашу и врезался в переплетение тел. Куда там! Орел и вирм не желали отпускать добычу. Удары когтей и морозные выдохи расчленяли золотую тушу, Куски металла плавились, прожигая землю.

Ключ не вытерпел такого издевательства, иссяк, оставшись в памяти плачем гор и заунывным воем ветра, читающего отходную. Скель гневно дернул орла за хвост, получил сдачи тяжелым бронзовым крылом, кинулся в драку - остановить, отогнать, попытаться вытянуть воду из скал.

Побоище прекратила земная дрожь. Не та тряска, которую мог устроить сам скель, не отголоски танцев духов огня. Движение шло из самой глубины недр, напоминало, что скели, как и люди, копошатся на тонкой ореховой скорлупе, под которой спрятана необъятная бездна. Скель положил ладони на затылок, признавая величие истинной силы, способной в любой миг растворить помеху в кипящей лаве.

Шорох ледникового одеяла сложился в слова: «Дар не должен быть гибельным».

Кузнец-великан перевернулся с бока на бок, и скель, все еще переполненный обидой утраты, увидел развилку и два варианта будущего. В одном он помогал вирму и орлу похоронить оленя и источник, в другом бился не на жизнь, а на смерть, и победил. Перед глазами замелькали картинки: поющий ключ, множащаяся людская очередь, тележки с пластиковыми канистрами, драки, полицейское оцепление. Кирпичная стена, колючая проволока, пропускной режим, фальшивые удостоверения. А вот и он сам: слабеющая магия помогла подобраться к источнику, наброшенная людьми сеть оттащила прочь изменившееся тело - только губы успел смочить. Ладонь крошилась в дробилке, снова отрастала, и снова крошилась, и он не выдержал, склонился, позволяя застегнуть ошейник со взрывчаткой. Те, кто торговали живой водой, хотели, чтобы он отыскал им новый источник. Скель болтался в небе ценным грузом на внешней подвеске, грохот вертолетного двигателя оглушал, пока в него не вплелся хрустальный звон. Источник. Еще один источник, который люди сразу огородят стенами. А скеля отправят искать следующий ключ.

- Нет! Спасибо, что уберег!

Каменная нога наступила на крошево тротуарной плитки, вдавила в расплавленное золото, запечатывая ключ. Скель взмахнул рукой, требуя, чтобы орел и вирм замолчали, начал читать наговор. Каждое слово изгоняло горечь утраты. Он понял, как много получил - источник успел вернуть ему былую силу, подарить десятилетия без воровства жизни. Дал надежду на обретение второй половины - воды из чаши хватит на ритуал оживления хозяйки источника. Если удастся воскресить скелю, можно будет забыть о смрадном воздухе городов, годами бродить по горам, переплетая каменные ладони, обходя человеческие постройки и водя хороводы со сговорчивыми валунами.

Вирм прошипел: «Подкова!» Орел совершил круг в воздухе, снизился, погнал спутников оленя к Кромке, очищая город от нежити. Вирм, почуявший забаву, немедленно присоединился, позабыв о своем колдуне и его проблемах. Крестовый поход крылатых скеля не заинтересовал. Он подхватил чашу и пошел в горы, выискивая тропы, ведущие прочь от Кромки. Драгоценные глотки воды требовалось спрятать от людей и нелюдей. А потом подумать, под каким предлогом встретиться с хозяином вирма, и как его уговорить достать заветную подкову. Скель перебрал в памяти строчки из старой, почти истлевшей книги, с сожалением понял, что не помнит наизусть ритуал воскрешения - не думал, что когда-то пригодится.

«Что делать? Слетать домой, в Екатеринбург? Забрать рукописи, обратить золото и камни в валюту - у скупщиков, пусть и себе в убыток - перевести деньги на карту, чтобы расплатиться с колдуном человеческими деньгами?»

Скель кивнул - сам себе и встревожившимся скалам - и проговорил:

- Слетаю и вернусь. Не на перекладных ехать.

Он похвалил себя за предусмотрительность - в сумке, оставленной в камере хранения на автовокзале, лежал запасной комплект документов. Живая вода вернула ему способность менять внешность. На курорт прилетел неприметный худощавый мужичонка, со скучным именем Василий и незапоминающейся фамилий Петренко. За книгами и деньгами в Екатеринбург полетит дородный старик Лев Евгеньевич Бархатцев, и у властей не будет повода задерживать его в аэропорту - Лев Евгеньевич не выходил на площадь перед питьевой галереей, не вытягивал на поверхность живой ключ, не дрался с оленем и орлом.

Дома пришлось задержаться - книги, камни и золото были попрятаны по разным тайникам. Если бы не дареные водой силы, затянулось бы надолго. Скель метался по Уральским горам, вызванивал старых знакомцев - скупщиков краденого и изготовителей фальшивых документов. Он жадничал, брал новые паспорта для супружеских пар, втайне опасаясь сглазить удачу.

«Не понадобятся - выброшу. Денег у меня не убудет».

Все чаще тревожила мысль, что человеческие технологии очень быстро развиваются. Скоро исчезнет возможность менять документы - уже с нынешними фальшивками опасно билеты на самолет покупать. Остались позади чинные советские времена, когда умельцы легко сводили тушь и вписывали в серпасто-молоткастую книжку другое имя. Чуть ближе, и все равно не дотянешься, остались лихие девяностые и нулевые, когда в стране царил такой бардак, что документы на рынках продавали. Кольцо сжималось. Скель бы и сбежал - а куда? Внутренний голос вкрадчиво шепнул: «Поговори с колдуном. Помоги ему найти опору, поверить в свои силы. А вдруг он сможет придержать камень, позволит тебе выйти на Кромку и уйти в один из тупиковых миров, не обремененных технологиями?» Скель послушал, вздохнул и поморщился - цену за такую услугу не сложишь. Разве что обмануть... Обмануть-то человека, даже колдуна - не зазорно. Только расплата может настигнуть - не приживешься в другом мире, а назад пути не будет.