Чудесный сад жены-попаданки

То, что из этого замужества надо всеми силами выгребать, я поняла ещё в первую брачную ночь, когда в подхватившем меня горном потоке чужих воспоминаний пришли видение полутёмного коридора — дико нервничавшей Мэриан понадобилось срочно «припудрить носик», и она, к своему стыду, заплутала в чужом особняке — и торопливый шёпот где-то совсем рядом.

— Лорд Каннингем, как вы смеете? — Для подлинного возмущения в женском голосе было слишком много кокетства. — Сначала женились на какой-то безвестной простушке, а теперь…

— Моя дорогая, драгоценная Лаура. — Голос мужчины буквально обволакивал бархатом. — Ну подумаешь, женился. Вы ведь тоже замужем, моя прелесть. И кому это мешает?

— Я не желаю делить вас с этой бесцветной мышью!

— Прекрасная, ну хватит дуться. Я весь ваш, был и буду, моё солнце. Не сердитесь, умоляю, для этого нет ни единого повода.

«Вот урод!» — зло подумала я в тот момент. И про себя решила: неважно, галлюцинация это, моё персональное посмертие или шуточка мироздания. Женой лорда Каннингема я не останусь. Всё-таки не на помойке себя нашла, чтобы у меня — да и у Мэриан — в мужьях было такое, кхм, гуано.

Но решить-то легко, а вот воплотить, особенно когда развод — нечто из ряда вон выходящее, миссия, кажущаяся невыполнимой. Потому я малодушно отложила разработку этого плана, благо пока передо мной стояла задача понасущнее: как оградить себя от выполнения супружеских обязанностей.

Но вот с притязаниями Каннингема на моё тело (хотя бы на какое-то время) было покончено. И я осталась один на один с глухой стеной: как добиться развода? Проблема ещё была в том, что о подобных случаях Мэриан знала исчезающе мало. Я обдумывала это так и этак, и в итоге решилась на рискованный шаг — поговорить с матерью Мэриан.

***

По сложившемуся у меня впечатлению от чужих воспоминаний, леди Джейн Броуди не была в восторге от свалившегося на голову родовитого зятя. Возможно, потому, что знала о его похождениях. Возможно, по какой-то иной причине. Однако в любом случае имело смысл прощупать здесь почву и, если повезёт, заручиться союзничеством.

— И куда это вы собрались?

После завтрака я без задней мысли велела запрячь ландо, проигнорировав бормотание слышавшей моё распоряжение Грейс: «А лорд Каннингем знает об этом?» В свою очередь, не дождавшаяся ответа противная тётка, решила донести о «самоуправстве» леди Мэриан. И когда я вышла к ожидавшему меня экипажу, то рядом с ландо увидела Каннингема. Его недовольство ощущалось морозом в летний день, отчего мне захотелось поёжиться.

— Навестить родителей.

Я твёрдо помнила, что благовоспитанные леди не посылают мужей (да и вообще кого бы то ни было) по известному адресу. Даже если очень хочется. И потому нацепила, как сумела, маску святой простоты: мол, а что такого-то?

— Прежде вам следовало сообщить об этом мне. — Температура каннингемовского тона упала ещё на пару градусов.

— Прошу прощения. — Я даже не попыталась сделать правдоподобным якобы раскаяние. И не удержала тончайшую подколку: — Не желаете ли поехать вместе? Уверена, папенька и маменька будут рады вас видеть.

На лице Каннингема не дрогнул ни единый мускул. И тем не менее я могла бы поклясться, что про себя он поморщился.

Высокородный лорд не особенно любил новоиспечённых тестя и тёщу.

— К сожалению, у меня много дел. Поезжайте сами.

Если он задавался целью уязвить меня небрежностью тона, фокус не удался. Я, не скрываясь, просияла от радости:

— Тогда всего доброго, лорд Каннингем. — И поднялась в ландо.

Поудобнее устроилась на подушках и, не обращая более внимания на лорда, бросила кучеру:

— Клэмптон-стрит, семнадцать!

Копыта лошадей ударили по брусчатке парадной дорожки, рессоры тоненько скрипнули, и я поехала навстречу новому испытанию.

А Каннингем остался глотать поднятую колёсами пыль — жаль, что лишь фигурально.

***

— Мэриан, крошка! Как я рада!

Леди Джейн нежно прижала меня к необъятной груди, и в носу предательски запершило. Моя мама умерла от рака, когда мне было пятнадцать, и возможность снова почувствовать, что тебя любят просто так, без условий, стала бесценнейшим подарком.

— Но почему ты не предупредила? — Леди Джейн отстранилась, не подозревая о бушевавших в моей груди чувствах, и охнула: — Милая, да что с тобой? Ты плачешь?

— Нет. — Отчаянно смаргивая слёзы, я растянула губы в улыбке. — Всё в порядке. А где Кэти и Джорджи?

Лицо леди Джейн осветилось от гордости.

— Их позвала на прогулку сама леди Уайт. Большая честь, моя дорогая, и всё благодаря твоему замужеству.

В душе зашевелился червячок сомнения: неужели я напрасно рассчитывала на поддержку с этой стороны? Но отступать было некуда, и я задала следующий вопрос:

— А папенька?

— О. — Гордость погасла, оставив равнодушие. — Твой отец ещё до завтрака уехал в клуб.

Прекрасно.

— Значит, вы одна?

— Да, дорогая. — Леди Джейн приобняла меня за талию. — Но пойдём, пойдём, что стоять посреди холла? Будешь чай? Мэйбл сегодня испекла потрясающие бисквиты, просто тают во рту. Ты обязана их попробовать.

Под этот щебет меня проводили в маленькую гостиную, которая негласно считалась вотчиной хозяйки дома. Там я уселась в немного потёртое, но от этого не менее удобное кресло и, когда срочно вызванная служанка принесла поднос с угощением, получила в одну руку чашечку с чаем, а в другую — полосочку бисквита. И всё это время леди Джейн не замолкая рассказывала о старших сёстрах Мэриан — Кэтрин и Джорджиане. О том, как возросли их шансы на выгодную партию, как много внимания стали им уделять в обществе, хотя старшая, Кэти, уже была опасно близка к возрасту старой девы.

«Бесполезно, — с тоской думала я, глядя в радостно-возбуждённое лицо собеседницы. — Даже если первоначально она не поддерживала брак Мэриан, то сейчас полностью прониклась всеми его выгодами».

— А как у тебя дела, дорогая? — леди Джейн наконец прервала свой почти монолог. — Как ты себя чувствуешь, став леди Каннингем?

И я пошла ва-банк. Опустила чашку на чайный столик, положила недоеденный бисквит на блюдце и ответила с обезоруживающей прямотой:

— Плохо, маменька. Мне плохо замужем за этим человеком, и я не знаю, как буду жить с ним дальше.