Чудесный сад жены-попаданки

— Мэриан. Я долго думал над сложившейся ситуацией и пришёл к неутешительному выводу. Вы не годитесь для выполнения обязанностей леди Каннингем— надеюсь, мне не придётся объяснять почему.

Пауза в речи лорда Каннингема, за которого Мэриан Броуди (то есть уже меня) выдали замуж всего неделю назад, была достаточной, чтобы вклиниться с гневным «Нет, объясните!». Однако я промолчала, храня полностью равнодушный вид, хотя мысленно потирала руки.

Неужели сработало?

— Вчерашний приём, — пускай Каннингем не получил ожидаемую реплику, высказаться ему всё-таки хотелось, — прошёл просто отвратительно. Сначала вы безосновательно отказали всем приглашавшим вас на танец кавалерам и надерзили лорду Фортескью. А затем вообще проболтали остаток вечера с каким-то деревенщиной…

С Генри Троттхеймом — кстати, очень приятным и умным молодым человеком. Который, в отличие от прочих «высокородных лордов», смотрел собеседнице в лицо, а не в декольте. Что поделать, провинциальное воспитание.

— …которого притащил ваш отец. В то время как остальные гости были обделены вниманием. Подобное недопустимо для хозяйки дома, и мне странно, что я должен рассказывать вам об этом.

Я с невинным видом хлопнула ресницами.

— Простите, но я всего лишь брала с вас пример. Вы столько времени уделили общению с Лаурой Хэмптон. — Я сознательно не стала называть её леди. — Да ещё и в приватной обстановке… Я решила, что ваши гости привыкли к такому и не обидятся.

Каннингем подавился воздухом, и я почувствовала злорадство. Так тебе, гад! Думал, покорную овечку покупаешь? Которая будет молча сносить твоё хамское отношение и шашни за жениной спиной? Выкуси — меня получил. А я, в отличие от «Мышки Мэриан», себя в обиду никому не дам.

Даже высокородному лорду Каннингему.

— Кхм. — Собеседник наконец справился с ударом. — Как бы то ни было, Мэриан, я принял решение отправить вас в Хайланд, где у меня есть небольшое имение, Колдшир. Я перепишу на вас документы, чтобы вы чувствовали себя независимо…

Да ладно? И где же, хотела бы я знать, подвох?

— …а соответствующее письмо управляющему уже отправлено. Вам же хватит времени до завтра, чтобы собраться?

Вот так, значит? Не терпится избавиться от неудобной жёнушки?

Впрочем, это было у нас взаимно.

— Более чем. — Я поднялась с кресла. — С вашего разрешения, пойду этим заниматься.

— Да, разумеется. — Каннингем милостиво махнул рукой. — Ступайте.

Я вышла из кабинета, с прямой спиной и полным достоинства шагом, хотя больше всего мне хотелось подпрыгнуть на месте и заорать: «Йех-ху! Получилось!»

Ну, как получилось. В идеале я бы предпочла развод, пусть даже по итогу осталась бы с «домиком в деревне» и ста золотыми годового дохода, положенными младшей дочери эсквайра Броуди от отцовского наследства. Память и знания Мэриан подсказывали, что это очень мало, но я делала скидку: мало — в понимании аристократки. А для простого народа даже сотня в год была хорошим подспорьем. И потом, я бы не сидела сложа руки. Придумала какой-нибудь дополнительный источник дохода — всё-таки с шестнадцати лет работала и подрабатывала, где и как могла.

Но увы. Чтобы вынудить Каннингема на развод, требовалось нечто большее, чем «пренебрежение гостями», еженощно запертая дверь супружеской спальни и незабываемая для нас обоих первая брачная ночь.

Причём незабываемая отнюдь не в том смысле, какой обычно вкладывают в это словосочетание.

***

Последнее, что я помнила из только своего прошлого, — это невыносимую жару, раскалённый асфальт проезжей части и искристую струю воды из шланга, которой я поливала высаженные на разделительном газоне цветы. А, и ещё крик: «Машина! Берегись!» Потом, кажется, был удар. Темнота. И…

Полумрак, нежный запах роз, воздушный газ ночной сорочки. Мужская ладонь на груди, бархатный шёпот на ухо: «Моя дорогая, не нужно бояться». Горячее, сильное тело, шёлковые простыни… И тут до моего растерянного сознания дошло, что со мной собираются сделать.

Причём абсолютно левый мужик.

«Слезь с меня, козёл!»

Так я хотела крикнуть, однако с губ сорвалось злое:

— Слезьте с меня немедленно!

А вот сделать резкий удар ладонями мерзавцу по ушам ничего не помешало. Не ожидавший такого мужик взвыл, а я, пользуясь моментом, ужом выскользнула из-под него. Скатилась с кровати на пол и цапнула стоявшую на тумбочке вазу с цветами. Вода и розы полетели мужику в лицо, бахнутая о тумбочку ваза эффектно разбилась, и я угрожающе выставила перед собой щерящееся острыми краями горлышко.

— Не подходите!

— Мэриан…

Мужик был реально растерян, и я со всей возможной агрессией приказала:

— Убирайтесь отсюда! Быстро, ну!

— Мэриан, вы в своём уме? — Через растерянность в голосе незнакомца пробилось раздражение. — Вы моя жена, сегодня наша первая брачная ночь!

«Да насрать!» — хотела рявкнуть я. И на чужое имя, которым он меня назвал, и на заявление о нашем браке. Я за него точно замуж не выходила, а значит, спать с ним не собираюсь.

— Пойдите вон! Или… — Я на мгновение задумалась, чем ему пригрозить. — Или я себя покалечу!

И приставила разбитое горлышко к шее. Да так неудачно, что поцарапалась острым краем, и по коже потекла тёплая струйка.

Естественно, это был блеф. Но что ещё я могла? Справиться с ним, даже имея в руках подобие оружия, у меня бы не вышло. Незнакомец был раздет до пояса, и рельеф мускулов у него был, будто он пять раз в неделю таскает железо в качалке.

К счастью, моя угроза — или кровь на шее — произвела нужное впечатление.

— Хорошо, хорошо. — Мужик выставил перед собой раскрытые ладони. — Я вас оставлю. Обсудим всё завтра утром.

Он медленно поднялся с кровати, и я предупредила:

— Без резких движений.

Мужик кивнул, с аккуратностью сапёра на задании поднял с пола рубашку и ретировался к двери, не выпуская меня из поля зрения.

— Доброй ночи, Мэриан.

Фраза прозвучала как издевательство, хотя тон был совершенно нейтральным. По‑прежнему не поворачиваясь ко мне спиной, незнакомец открыл дверь и вышел в слабо освещённый коридор. Щёлкнула собачка замка, но я всё равно выждала несколько секунд и лишь тогда опустила руку. На цыпочках подбежала к двери, прислушалась: вроде тихо — и прижалась к ней спиной. Метнулась по комнате взглядом: чем бы забаррикадироваться? И не придумала ничего лучше, как придвинуть две прикроватные тумбочки. Достаточно тяжёлые, кстати — не будь я в лютом стрессе, ни за что бы не сделала это с такой скоростью.

А затем, убедившись, что враг если и пройдёт, то прежде как следует пошумит, я на дрожащих ногах подошла к кровати и без сил опустилась на неё.

Господи, что это вообще было сейчас?

Что со мной случилось?

Где я?

Кто я?