Зараза, которую я ненавижу

Злость на весь женский пол копится во мне уже много дней. Пожалуй, с первой моей встречи с Яськой в фирме. Потом была Илона с клиентом. Потом Миланка. А теперь вот это вот...

Накопленная мною ярость неожиданно выплескивается в гнев, которым я не могу управлять!

Потому что он густо замешан на возбуждении, на страсти, на обиде, на ненависти и любви! Я заебался так жить! Просто не могу так больше! Я хочу разнести в щепки этот сраный мир, где у меня ни хера хорошего не выходит!

Я столько лет изображал из себя спокойного и уравновешенного человека, что накопил бешенства столько, что просто могу затопить им весь мир!

И разве я виноват, что именно Зараза всегда умела найти ту самую трещину, через которую моя ярость прорывалась на свободу? Талант у нее такой, блять!

Но зато мне потом всегда становилось легче...

Когда она впивается своими когтями в мою щеку, у меня темнеет перед глазами! Но не от боли. Конечно же, не от боли!

А потому что она, как обычно не желает ни разговаривать, ни слушать, ни идти на уступки! Да, что там уступки. Она не желает элементарно думать!

И все-таки да, мне больно. Но не физически.

Потому что ни одна моя баба, получается, не ценила меня настолько, чтобы... Чтобы что, Воронец? Чтобы любить?

А ты-то сам?

А я, сука, сам вот эту Заразу любил. И люблю.

И в бешенство я впадаю именно из-за понимания этой прискорбной новости.

Но если раньше очередная ссора раскидывала нас с Яськой в разные углы комнаты, и мы часами могли игнорировать друг друга. То сейчас меня словно перекрывает! Я просто не соображаю толком, что творю! И забываю, что в соседней комнате старушка с девочкой...

Я вижу перед собой красивое лицо, на котором написано чувство брезгливости и даже, наверное, ненависти ко мне! Мне очень хочется ЭТО стереть! Просто безумно хочется!

И она только бросает в разлитый бензин спичку, когда впивается в мое лицо своими когтями!

Я не думаю, что делаю.

Я просто делаю это и всё!

Закрыв ей ладонью рот, впиваюсь в шею губами, а второй рукой раскидываю в стороны ноги в тонких пижамных штанишках.

Моё тело, каким-то странным образом вдруг оказывается на ней. И ему пофиг на лупящие по плечам и бокам маленькие кулачки. Да не-е-е-ет, ему, сука, это даже заходит!

Отпускаю рот, чтобы зажать руки над головой.

-Чего ж ты не орешь, а? Ну, давай! Ори! "Помогите"! - подсказываю ей, прежде чем впиться в губы.

Не орет потому, приходит в голову дурацкая и неожиданно спокойная мысль, что у нее ребенок маленький в соседней комнате. Пугать не хочет.

Пока следующая настолько же дурацкая не сформировалась, я успеваю рвануть вниз до колен ее штаны. Ткань неожиданно лопается по шву и расходится в стороны, обнажая нежный гладенький лобок. Я вжимаюсь в него пальцами. Её бедра дергаются и она беззвучно стонет в мой рот.

Эмоции взрываются фейерверком так, что я теряю остатки разума! Ведь и раньше же так было... Мы и раньше мирились именно так - срывая друг с друга одежду, кусая, и делая засосы, трахаясь бешено, чуть ли не до отключки! Я не жил без этого столько лет! Это была не жизнь! Я без этого существовал!

И от ощущения, что наконец-то получил, дорвался, добился, от этого я просто не могу остановиться!

Да и надо ли?

Надо ли, если ее руки вдруг перестают неласково впиваться в мою кожу. Перестают отталкивать.

Надо ли, если из нее сочится влага, а я чувствую это своими пальцами.

Мокрая, страстная моя девочка.

Из одной крайности меня мгновенно бросает в другую! И вот уже вместо ярости я ослеплен дикой страстью.

Задираю вверх ее футболку, обнажая грудь.

Задыхаюсь от того, как это порочно выглядит - разорванные штаны, твердые сосочки, горящие глаза, распахнутый ротик.

Я знаю, что и она меня хочет.

Я знаю, что стоит мне сейчас войти в ее тело, она потеряет голову так же, как и я.

Но... По её щеке ползет слезинка. Уголки губ скорбно дергаются и опускаются вниз.

- Я не хочу так... Хочу, чтобы меня любили...

Мне приходится наклониться к ней, чтобы услышать то, что говорит еле слышно.

И мне бы сейчас просто сказать ей, что я ЛЮБЛЮ... Это ведь не будет враньем.

Но разве я могу так сказать? Разве могу? Это ее тело сдается мне, хочет меня, а глаза... глаза ее меня ненавидят!

- А отец Розы тебя любил? По твоей логике должен был бы... Раз уж ты дочку ему родила. Кто он был? Папашка твой цыгана нашел или ты снова своевольно выбрала гаджо?

Мне кажется, она испытывает истинное удовольствие, когда, размахнувшись насколько это возможно лёжа, несильно шлепает ладонью мне по щеке.

Ненормальная! Я толком еще успокоиться не успел, а она снова...