Землянка для Альф

Я так и замерла. Да как он… как он… никакого стеснения не было у оборотней! Один ходил обнаженный по пещере и ни в чем себе не отказывал. Потом еще усаживал на себя и заставлял не дышать, и не двигаться, чтобы ни в коем случае не потревожить местный баклажан.

Господи упаси! Какая-то убойная смесь. Надеюсь, что не узнаю, какой овощ находился у Адама, чтобы не выдумывать сумасшедшие шуточки про нарезной салат, с которым, мне не придется встречаться.

Снова, надеюсь.

— И что же ты ничего дальше не делаешь, смельчак? — хмыкнул Гатар. — На этом твои возможности и полномочия усе?

Я покачала головой. Вот засранец! Характер такой у рыжего, что чугунной сковородой не обойтись. Следовало б приложить чем-то тяжелее.

— Давай, покажу тебе, девственнику, как нужно обращаться с женщиной, — Гатар сразу же приступил к наступлению.

О, нет. Это без меня, пожалуйста.

— Иногда включай мозги.

И Гатар переменился в лице. Если до этого он был дерзким и саркастичным, то теперь лишь отстраненно зашагал куда, попутно натягивая штаны на оголенные ягодицы.

— Проверю конец пещеры, — бросил он, идя в глубь пещеры.

Адам не торопился что-то делать. Держал меня на руках, нежно поглаживал спину и следил за тем, как фигура Гатара медленно утопала в темноте.

Я чувствовала его тепло, которое проникало в каждую клеточку моего замерзшего тела. Гатар окончательно скрылся в тьме пещеры, и теперь вокруг нас осталась только тишина и мерцающий свет луны, проникающий через узкий вход.

Адам продолжал держать меня, словно я была каким-то драгоценным грузом, и начал раскладывать хворост, который он собрал по пути.

Мне было немного неуютно от того, что я просто висела на его руках, когда он мог спокойно отпустить меня и заниматься делом.

— Может, ты отпустишь меня? Я могу помочь.

Не делать же ему все самому. Он и без того разобрался с пищей на сегодняшнюю ночь.

Но Адам, не останавливаясь в своих действиях, мягко отказался:

— Я знаю, что тебе холодно. Вы, люди, нуждаетесь в обуви и других вещах, чтобы не заболеть. Тебе хватило беготни по лесу от медведя.

Его слова вызвали у меня смешанные чувства. С одной стороны, мне стало неловко, что я не могла помочь и чувствовала себя беспомощной. Но, с другой стороны, я ощутила радость от того, что кто-то проявлял ко мне заботу.

Я слишком долго находилась в лаборатории и отвыкла от всего этого.

Уже так давно никто не заботился обо мне, что я почти забыла, что это такое. Забота Адама несмотря на то, что по всем законам этого мира я должна была подчиняться ему, грела мне душу. Это было приятно и необычно, ведь мало кто был столь щепетилен и внимателен.

Адам продолжал раскладывать хворост, держа меня на руках.

Его движения были быстрыми и уверенными. Он аккуратно укладывал ветки одну за другой, создавая прочную основу для пламени. Когда все было готово, он достал из кармана огниво и начал выбивать искры.

И где он только раздобыл его?

Через несколько мгновений, после нескольких попыток, маленькие огоньки начали пожирать сухие ветки, и огонь разгорелся. Теплое свечение охватило пещеру, прогоняя холод и тьму.

Огонь был ярким и жарким, и я почувствовала, как отступал холод, который до этого окутывал меня. Адам медленно отпустил меня и аккуратно усадил на землю, разложив перед этим на полу большую шкуру, которую принес Гатар. Шкура была мягкой и теплой, и я с удовольствием уселась на нее, чувствуя, как усталость постепенно покидала мое тело.

— А разве огнем мы не привлечем их? — я указала в сторону выхода. А уж кого «их», так это виднее было Адаму, чем мне.

Он отрицательно качнул головой.

— Только самоубийцы станут нападать на Альф. А медведи существа умные. Опрометчиво прощаться с жизнью никто не станет.

И то верно.

— Особенно те, кто вырвался на свободу.

Адам тем временем взялся заготовить мясо, которое принес с собой. Он ловко управлялся с когтями, срезая шкуру животного, готовя его к жарке на костре. Я наблюдала за его действиями, удивляясь тому, как уверенно и спокойно он работает, словно это была для него самая обычная задача.

Сидя на мягкой шкуре перед костром, я почувствовала, как напряжение и страх начинают уходить, уступая место теплому и уютному чувству безопасности. Однако мысли о будущем не давали мне покоя. Все, что произошло, казалось мне чем-то нереальным, и я не могла перестать думать о том, что нас ждало дальше.

И… моя сестра.

— Адам, что станет со мной, когда вы отправите Свету домой? Я помню, что у нас договор… но, сколько же он действовал?

Адам, все еще занятый своим делом, ненадолго замер, прежде чем ответить. Он продолжал разделывать мясо, но я видела, что его мысли были где-то далеко.

— Сначала решим вопрос с сестрой и лунным камнем, — начал он. — Наш мир жесток и непредсказуем. Здесь нельзя быть четко уверенным в чем-то. Но одно я знаю точно: я не позволю тебе оказаться в руках тех, кто хочет причинить тебе боль или твоей сестре.

Его слова вызвали у меня противоречивые чувства. С одной стороны, я почувствовала облегчение от того, что Адам готов меня защищать. Но, с другой стороны, неопределенность и страх перед будущим продолжали грызть меня изнутри.

— Ты сделала все, что могла, чтобы защитить свою сестру, — продолжал Адам, заканчивая свою работу и подвешивая мясо над костром, чтобы оно могло готовиться. — И теперь наша задача — сделать все возможное, чтобы вы обе были в безопасности.