Динвишвуд. Нефритовое попадание

Мужчина, поджав губы, медленно помотал головой. Что ж, на легкую победу Лиля уже не рассчитывала.

— Давай же, думай! Я про ваш мир не знаю ничего, ты тут вырос. Как нам выкрутиться без сотни дуэлей и массового стазиса?! Хороший сон, конечно, полезен для здоровья, но с вашими налогами в следующий раз мы проснемся на улице. И, кстати… — Она попыталась максимально дружелюбно улыбнуться, вместо того, чтобы как следует потрясти несчастного, пока тот не вспомнит наконец что-то полезное. — Меня зовут Лилия, ну или Лиля. А тебя?

Близнец, склонив голову набок, несколько секунд изучал девушку, словно проверяя, не шутит ли она над ним. И только потом выдавил:

— Фархат.

После чего снова замолчал, как будто издеваясь над бедняжкой, старательно сжимающей и разжимающей за спиной кулаки, подавляя желание вцепиться в так медленно соображающего собеседника.

— Нас можно звать не по именам, — глядя куда-то мимо Лили, выдал он наконец. — Имена — это для семьи. Обычно госпожи дают прозвища, чтобы было проще запомнить.

— Ну у меня все хорошо с памятью, — самонадеянно заявила девушка. — Да и вас пока что всего восемь…

— То есть я могу представить вам своих братьев? — Лиля инстинктивно почесала ухо, проверяя, все ли у нее хорошо со слухом. Потому что ей померещилось в голосе Фархата легкое такое ехидство. Почти весь диалог был как киборг, иногда поплевывая возмущением, а тут вдруг эмоции решил проявить?

— Да, я не против. Кстати, а как тут дела обстоят с питанием? Мне уже пора завтракать.

— Питание? — ехидство резко испарилось, сменившись озабоченностью. — Кристаллы не едят…

— Офигенно, — устало выдохнула Лиля, плюхаясь обратно на кровать. — Хорошо. Давай сначала решим, чем меня накормить. Потому что вряд ли я сумею вам всем помочь, если умру от голода.

— Я думал, это мы вам помогаем, — снова вернул насмешливые интонации Фархат.

«Надо было раньше знакомиться», — сделала вывод Лиля. — «Вон как взбодрился! Того гляди соображать начнет», — и она с одобрением покосилась на мужчину.

Если на время забыть о том, что перед ней не совсем обычный человек, и перестать злиться на его заторможенность, следовало признать — Фархат очень даже симпатичный. А медлительность разума вполне простительна для той мегазадницы, в которую они все провалились. Да и не всем же быть гениями. Зато с хулиганами близнецы разобрались очень быстро.

— А как у вас тут с личной жизнью? — пытаясь заглушить вновь нарастающую из-за чувства голода панику, поинтересовалась девушка. И, оценив недоумение в зеленовато-желтых глазах, попыталась конкретизировать: — Романтичное взаимодействие, поцелуи, объятия?..

— Вторая форма гиперчувствительна лишь на этапе привыкания, чтобы за всей семьей закрепились определенные внешние характеристики, — отмахнулся занудно канцелярской фразой Фархат. — Со временем чувствительность снижается, особенно у переходящих через трансформацию изменения пола. Это единственная разрешенная правительством серьезная корректировка внешности после получения вида на жительство в Динвишвуде.

Все фривольные мысли быстренько выветрились из Лилиной головы, зато желудок вновь настойчиво напомнил о себе агрессивным урчанием.

— Мне надо что-то съесть, — ответила девушка на заданный мимикой вопрос. — Мясо, фрукты, овощи.

— Мясо — это животные? У нас водятся животные, — тут же оживился Фархат. — Мы сейчас вам поймаем!

— Хорошо, — даже не раздумывая согласилась Лиля. И только потом, когда по-боевому настроенный мужчина вылетел из комнаты, ее начали обуревать сомнения.

А что там за животное? Точно ли оно съедобное? Как его потом приготовить?

Жутко хотелось кофе, печенья, яичницы с беконом, жареного хлеба, сыра… В общем, нормального привычного завтрака. Девушка была согласна даже на овсяные хлопья!

Минут через десять, не выдержав напряженного ожидания, Лиля выскользнула в коридор. Спустя минут сорок она знала, что в доме три этажа. На двух верхних в каждом крыле по десять достаточно больших комнат, типа ее спальни. В центре по огромному залу, на стенах которых висели картины, а за ними скрывались встроенные ящики с необработанными нефритами. Один ящик — один камень.

Лилю сразу насторожило, что камни по размеру иногда в два, а то и в три раза превышали бусинки. А что, если есть какая-то пропорциональная зависимость?! Тем более потолки в доме высотой метра три-четыре. Правда, кровати все же были рассчитаны на существ привычного для землянки роста, и это слегка успокаивало.

Лестниц в доме обнаружилось две, в конце левого и правого крыла. Освещались они непонятно чем… Ни факелов, ни лампочек девушка не увидела.

На первом этаже в правом крыле тоже было несколько комнат, только чуть более вместительных. Не на одного, а сразу на шестерых-восьмерых, с двухъярусными кроватями вдоль стен. В одной из них как-то интуитивно чувствовалась обжитость. Возможно, покрывала лежали не так идеально ровно, как в остальных. Но главное — стулья были расставлены, а не выстроены пирамидкой.

Тут во дворе послышался шум, рев, выкрики и девушка поспешила к входной двери.

На улице она наткнулась на большой сюрприз. Причем большой не только потому, что ничего подобного Лиля не ожидала, но и потому что действительно оказался внушительных размеров — макушкой как раз до уровня окон второго этажа доставал.

Все мысли вылетели у девушки из головы, и только одна заняла освободившееся пространство: «А-а-а, это же дракон!».

Лапы у сюрприза были скованы, хвост затянут под живот, а удерживающая его цепь обмотана вокруг туловища, заодно фиксируя к спине крылья. На морде красовалось нечто наподобие железного намордника, не позволяющего зверю открыть пасть и полыхнуть огнем.

Привезли его восемь охотников на железной платформе соответствующих дракону размеров.

— А… эм…

Пока Лиля подбирала слова, чтобы перевести на приличное крутящееся в голове: «Нафига?!..», Фархат гордо объявил:

— Животное! Можно есть. Убивать не стали, вдруг вы не питаетесь падалью?

Несмотря на намордник и страшную чешуйчатую морду, Лиле показалось, что дракон понимает все сказанное, потому что на слове «падаль» его заметно перекривило.

— А птички? Зайчики? Свинки? Что-то помельче у вас тут водится? — растерянно глядя то на Фархата, то на его добычу, поинтересовалась девушка.

— В Динвишвуде разрешено охотиться только на этих чудовищ, признанных нашим правительством неразумными животными. — Мужчина, судя по мимике, недоумевал. Наверное, пытался понять, чем Лиля опять недовольна. — Лапы или хвоста вам должно хватить, чтобы насытиться.

— Да… то есть нет… то есть… А чем питаются чудовища?!

Охотники, явно рассчитывающие на похвалу, растерянно переглядывались и озабоченно косились на старшего. Наверняка даже ввосьмером поймать дракона было непросто.

— Вы молодцы, — сообразила выдавить из себя Лиля. — Победить такого монстра…

— Мы же бессмертны и быстро восстанавливаемся, — напомнил ей Фархат. — А чудовища питаются живыми формами, охота на которых запрещена правительством. И разоряют наши месторождения минералов.

Угу, межрасовое противостояние. Замечательно. Лиля тоскливо вздохнула, жалея, что не может сама на время превратиться в дракона.

— Хорошо, а ягоды у вас какие-то есть?! И вода! Мне очень нужна вода.

— Да вы капризней, чем госпожа Фрина, — недовольно буркнул Фархат. — То животное вам поймай, то ягоды найди…

— Я знаю, где ягоды! — тут же выступил вперед вчерашний активист (все же мужчины немного отличались внешне — ровно настолько, чтобы их можно было при желании отличить), но под суровым взглядом старшего быстро сдулся и слился с остальными братьями.

— Я тоже знаю, где ягоды, — рыкнув сразу на всех, Фархат махнул рукой в сторону дракона: — Прибить…

— Нет! — испуганно пискнула Лиля и, постаравшись напустить на себя побольше уверенности, добавила: — Пока не вернусь, не трогайте! Вы же его для меня поймали, значит, он мой.