Попаданка для дракона. Факультет гарпий

Занятия с саламандрами мне не нравились: те вечно игрались с огнём, будто тот был ручной обезьянкой.

Маленькие искорки прыгали по скамейкам комнаты для занятий Магией Стихий, которые вёл сухонький старичок, похожий на китайского гуру боевых искусств.

Он часто сидел в позе лотоса, иногда чуть приподнимаясь в воздух от низенькой скамеечки, и, прикрыв глаза, наблюдал за практическими занятиями учениц первого уровня.

Остальные гарпии не любили стихию огня, но мне нравилась её мощь и двуличность: пожар может сжечь всё дотла, а костёр в тёмную ночь отпугнуть хищников и не дать замёрзнуть.

Однако управлять огнём было очень тяжело: тот вечно норовил напасть на создателя.

Полевику «дедушке Урхусу», как его за глаза прозвали ученицы, приходилось всё время гасить искры, выпускаемые пепельными блондинками с другого факультета.

Делал он это грациозным движением руки в сторону зашалившего огонька, и тот мигом стихал, издав на прощание злобное шипение.

Стоило угрозе миновать, как гарпии, почти все как одна облегчённо вздыхали, а саламандры посмеивались.

Под их красноватой кожей, будто текла не кровь, а пламя. Каждая могла испустить огонь из кончиков пальцев, и ручейки пламени текли по воздуху, словно живые существа, змеи Преисподней в поисках невинных душ.

— Осторожнее, — взвизгивала одна из гарпий, когда огонь, будто случайно, проплывал в каких-то сантиметрах от неё.

Урхус Листер в это время поворачивался и делал бросок рукой в сторону заигравшейся саламандры, и поток ледяной воды остужал пыл провинившейся.

Наказанная вскрикивала, её кожа, соприкоснувшаяся с водой, покрывалась ледяной коркой, которая сходила к вечеру, но на этом месте оставался ожог. Он долго болел, а кожа под ним ужасно зудела.

— Поделом им, — мрачно заключила Далида, в очередной раз пытаясь создать шаровую молнию.

Вместо того, между её ладонями образовывался лишь ветер, который грозил смести на пол записи, сделанные за сегодня по стихии Огня.

— Ты слишком стараешься, — вздыхала я каждый раз, как наш эксперимент проваливался. Далида была уж вся красная то ли от злости, то ли от бессчётного количества попыток.

— Зачем вообще нам всё это нужно?!

— Ты же слышала: для того, чтобы уравновесить свою стихию.

— Вот ещё! — ворчала Далида. — Я боюсь огня!

— А мне он нравится.

— Ещё бы! Ты просто хочешь понравиться одному темногривому Дракончику, — тихо засмеялась подруга.

Я снова сбилась из-за её смеха. Огонёк, нарастающий под ладонями, распался на десяток искорок, и те больно впились в кожу.

Взрыв хохота на соседней скамье показал, что моя неудача не осталась незамеченной.

— Тихо там, сороки! — рыкнул «дедушка». — Грехова, лучше старайся. Прям какой-то слизняк сегодня! Я жду от тебя лучших результатов.

— Да, учитель! — отозвалась я и закусила губу от боли и чтобы не расплакаться. Почти получилось! И всё из-за Далиды! А ведь лучшая подруга!

— Ну, прости, я просто пошутила, — виновато захлопала глазами соседка.

— Мне нет дела до чужого жениха! — отрезала я.

— Всё-всё, больше ни слова!

Я снова сосредоточилась на задании, чувствовала, что близка к цели. Если бы не мысли о Карле и Лилиан всё время, лезущие в голову! А ведь, собственно, ничего страшного не случилось.

Ну, поужинала моллюсками наедине с Драконом. Невинный поцелуй — милая шалость с его стороны, желание гульнуть перед свадьбой.

Теперь, когда он наверняка узнал о моём разговоре с Лилиан, больше Карла мне не видать как своих ушей!

С шаровой молнией никак не выходило! Из глубины души, словно мутный ил со дна реки, поднималась досада, перемешанная с обидой. В таком состоянии точно ничего не получится!

К чёрту их всех, вместе взятых!

Я буду сама по себе, заставить выйти замуж меня никто не сможет, так вроде говорила Соль. «Не отдавай и поцелуя без любви!» Раньше эта истина казалась мне наивной, сходной с подростковой глупостью, а теперь я ухватилась за неё, как за пламя свечи — единственный ориентир в кромешной тьме чужих намерений.

Я закрыла глаза и увидела огонь. Вначале он был маленьким, запуганным ребёнком, но постепенно мужал и креп, рос и делался ярче, пока не стал пожаром, призванным выжечь всё, чтобы на пепелище построить новую жизнь.

Будет ли она лучше, покажет время.

— Прекрасно, Анна! Таких сияющих идеальных молний я давно не видел даже на втором уровне! Браво! — услышала я совсем рядом голос учителя и открыла глаза, щурясь от дневного света.

Кончики пальцев приятно покалывали, ладоням было жарко и щекотно.

Когда глаза привыкли к свету, я увидела, почему стала объектом всеобщего внимания и восхищённых возгласов, раздающихся над моей головой, как громы небесные.

Из-за обступивших меня девушек было трудно дышать, но я испытывала эйфорию. В моих руках сверкала разрядами настоящая шаровая молния!

Я держала её направленными друг на друга ладонями, не касаясь поверхности, но чувствовала, что молния живая.

— Она прекрасна! — сумела лишь вымолвить я. — Я могу увеличивать и уменьшать её.

— Это так, — кивнул невозмутимый Урхус. — Клянусь, такое видел только у Драконов. Гаси её!

Я закрыла глаза и внутренним зрением разбила сгусток энергии между ладонями на мелкие части, которые просто исчезли, перед этим ярко вспыхнув.

— Нет и нет! Надо иначе! — «дедушка Урхус» развёл ладони, и между ними из ничего выросла шаровая молния, сердито плюющаяся электрическими разрядами.

Она казалась живой и грозной, способной покалечить или даже убить, поэтому столпившиеся вокруг скамьи девушки дружно отпрянули.

Учитель усмехнулся в длинные белоснежные усы и, ухнув, хлопнул ладонями, раздавив своё же творение. Окружающие, включая меня сДалидой, дружно вскрикнули.

Урхус хитро прищурился и невозмутимо поднялся.

— Урок окончен. А ты, «горячая голова», — добавил он, обращаясь ко мне, — подумай на досуге: почему гарпия, владычица воздуха, так сроднилась с огненной стихией? Найдёшь ответ на этот вопрос — сразу многое прояснишь для себя.

— А вы знаете правильный ответ? — подойдя ближе, спросила я.

— Может, я и догадываюсь, только всё равно не скажу. Точный ответ знает лишь тот, кому он действительно необходим. А пока мой совет: потренируйся с полётами