Урок по спасению Вейзена

— А что насчёт его спутницы? — поинтересовалась я. — Как там её зовут…

— Джосет, — напомнил Мартис. — Милая, очаровательная Джосет, привлекающая к себе внимание. Иногда излишнее. Вообще говоря, у нашего будущего Авантюрина уже есть невеста, девушка ему под стать — тихая и скромная, хотя… Весьма и весьма очаровательная и талантливая. А Джосет — это кто-то вроде её лучшей подруги. Они были с детства вхожи во дворец. Обе. И обе, смею предложить, грезили стать невестой будущего императора. Однако выбор пал не на Джосет.

— И поэтому она решила переключить внимание на его брата.

— Не самая глупая мысль, согласитесь? — Мартис улыбнулся. — Хотя я и не могу сказать, что Джосет имела ясное намерение — околдовать Люсиана. Часто в женщинах сидит не до конца осознаваемое стремление — заполучить себе мужчину, который будет соответствовать её требованиям. Ради этого они могут совершать не совсем логичные поступки или говорить не те слова, которые от них ожидают. Но именно эти слова и поступки приводят к желаемому результату.

А дальше Мартис принялся пересказывать разговор, свидетелем которого мы с ним стали.

Гетбер слушал внимательно. Не задавал уточняющих вопросов — он их приберег к окончанию рассказа. Идеальный пример студента.

Поскольку я весь этот разговор слышала собственными ушами, спасибо чудодейственному внушению от Мартиса, который мне ничего не обещал, я принялась разглядывать обстановку. Касаться чужих предметов руками я не стала — лишь пробежалась по ним взглядом. А потом и вовсе вышла из-за стола и приблизилась к окну. Вид из него открывался чудесный: несмотря на обилие кустов, прекрасно проглядывалась дорога, ведущая к дому. Мартис должен был разглядеть нас с Гетбером ещё издалека. Потом оставалось лишь дождаться, когда мы приблизимся настолько, чтобы уж наверняка разглядеть горящий в окнах свет.

Как ни всматривалась я в подсвеченные лунным светом тропинки, всё-таки не смогла разглядеть кого-либо, следящего за нашим окном.

А для того, чтобы разглядеть шпионов в кустах, мне не хватило зрения.

— Варя?

Собственное имя прилетело в спину слишком неожиданно — я даже вздрогнула. Резко развернувшись, наткнулась на безобидную усмешку Мартиса и внимательный взгляд Гетбера.

— Мы нуждаемся в вашей изобретательности, — пояснил Мартис.

— Почему вы решили, что я ей владею?

Но к столу я всё-таки вернулась.

— Я рассказал нашему новому другу о некоторых твоих опытах, — признался Гетбер. — Так что в твоей изобретательности теперь уверены мы оба.

— Никакой изобретательности в них не было. Я просто… — я оборвала себя на полуслове. Ведь только Гетберу известно то, насколько далёкими были края, из которых меня занесло в Вейзен. Если я сейчас скажу, что использую типичные лабораторные методы, распространенные в моём прежнем мире, Мартис посчитает меня либо за сумасшедшую, либо за шпионку Кан-Амьера. Одно другого хуже. — Я просто действовала по обстоятельствам.

— Обстоятельства резко изменились, — пробормотал Мартис, — пора решать, что с этим делать. Каковы ваши соображения, Варвара?

— Мои соображения таковы — можете обращаться ко мне на «ты», — вот и всё, что я сказала.

Гетбер откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Заметил:

— Я считаю, иные варианты развития событий вряд ли могут быть. Надо сообщать обо всём в Лейпгарт, чтобы, в случае внезапных решений, он был наготове.

— А я-то думал, чтобы он напал первым, — заметил Мартис язвительно. — И во главе магической группировки поставил Варвару с камнями.

— Что предлагаешь сделать ты? — поинтересовался Гетбер. — Избавиться от всех недовольных прежде, чем Кан-Амьер перейдёт к действиям? Расследование массового исчезновения вхожих в дворец подданных наверняка отвлечёт империю от камней… Но не возьмусь утверждать, что здесь нет ни единого мага, который не смог бы раскусить наши коварные личности…

— Давайте обойдёмся без этого, — предложила я, поёжившись. — Мартис, в самом деле, что ты можешь предложить?

На мгновение установилась тишина, которую внезапно разрушил незнакомый голос.

— Марти, Марти, — прозвучало за спиной на языке Кан-Амьера. В этот раз я не то что вздрогнула — скорее, подпрыгнула, не надеясь, что приземлюсь на стул. — Предложи нашим гостям хотя бы орехи, вон, в уголку мешок. Третий год ими завтракаю, и всё никак не кончатся, насытиться ими легко… И попить что-нибудь, моришь голодом и жаждой. Взрослый уже юноша, а разума никак не прибавится.

Я обернулась.

Новым действующим лицом этого остросюжетного спектакля оказался дедушка — мужчиной, даже пожилым, назвать его не повернётся язык. Маленький, сухой, несмотря на внешнюю беззащитность, смотрел он на нас открыто и прямо, с вызовом.

— Госс… — Мартиса появление дедушки не удивило, а, скорее, расстроило. Две детали мозаики у меня в голове наконец-то состыковались. Похоже, это тот самый хозяин квартиры, которого Мартис описывал как человека бессильного и плохо слышащего.

Хотя глухими в итоге оказались мы. Или не только глухими…

Заслонку от подслушиваний со стороны поставили, зато появление хозяина квартиры пропустили. И кто знает, как долго он оставался в тени, впитывая наши слова? Быть может, он с самого начала, несмотря на уверения Мартиса, находился в квартире и услышал всё до последней запятой?

Гетбер опомнился быстрее, чем мы с Мартисом. Произнёс:

— Добрый вечер, господин. Как я могу к вам обращаться?

— А вы послушайте внимательнее того, кто вас пригласил, — оказалось, он прекрасно различил даже шёпот. — Я пока воду греться поставлю. С вами ещё и такая чудесная госпожа, — Госс посмотрел на меня и — клянусь! — подмигнул. — Хотя теперь-то я понимаю, почему ты, Мартис, до сих пор скитаешься по комнатам и не обзавёлся семьей. Если продолжишь так обращаться с женщинами, вряд ли хотя бы одна из них останется с тобой дольше, чем на неделю.

С появлением Госса в кухне появилось оживление. Он засуетился, шустро забегал от одной точки к другой, набрал воды в железный чайник, включил газ, водрузил чайник на плиту. На ходу поинтересовался:

— С бала вы пришли, правильно понимаю? Такие нарядные. А вы, — он вновь обратил взгляд на меня, — тем более выше всяких похвал. Будь я лет на сорок моложе, я бы показал нынешнему поколению, как нужно ухаживать за такими сокровищами. Зовут меня, к слову, Госс.

— Варвара, — представилась я. — Да, мы были на балу.

— Не пересеклись, значит, — заметил он. — Я туда тоже захаживал. Вас бы я точно запомнил. Рано ушли-то: там веселье только началось. Выпивку, наконец, привезли нормальную… — Следом Госс строго посмотрел сначала на Мартиса, затем на Гетбера. — Запомните: некрасиво говорить при даме слово «выпивка». А вкушать её не стоит тем более.

Следом за миской с орехами на стол опустилось блюдце с копчёным мясом и сыром — я заметила, как Мартис поморщился при их виде, как будто знал наверняка, что и они ждали своего часа года три, если не больше. Чай Госс разлил по пол-литровым, кажется, чашкам — так сильно не желал нас отпускать. И занял четвертый, пустующий, стул.

— И как вам бал? — продолжил Госс невозмутимо, откинув назад белые и пушистые, как парашютики одуванчика, волосы. — Последние десятилетия два размах совсем не тот, что был прежде, да… На всём пытаются сдешевить, и на праздниках в том числе. А между тем, счастливый народ — это тот народ, кого вовремя развлекли.

— Не пропускаете балы? — полюбопытствовал Гетбер.

Впервые за этот вечер Госс внимательно его осмотрел. И только затем, хмыкнув, заметил: