История одного заклятия

Кейтилин

Вся страна радовалась и гуляла в честь победы, славя возвращение магии в мир, наследников во дворец, и радуясь дальнейшему продолжению династии. Меня и мужа никто не хотел отпускать, да и я не желала расставаться со вновь обретенной семьей.

Кэмерон быстро нашел общий язык со мной, подолгу мы сидели на балконе в его покоях, делясь сокровенными воспоминаниями. Рамзи несколько раз выносил меня спящую на руках из комнат, ворча и ругаясь, что опять затянула очередную беседу. Но, а как иначе? Я уеду в клан, буду рядом с супругом, а мой дорогой братик останется в замке готовиться к роли правителя.

Мы стали по-настоящему близки и обещали друг другу, что сохраним эту связь.

По приезду внука королевская чета немного отдалилась от меня. Но я не обижалась. Эделин хорошо ладил с мальчишками, а что делать с подросшей девицей, он не знал. Но он старался, гулял со мной, слушал про мои приключения в священной чаще, рассказывал про сына.

Суд над предателями состоялся. Их судили не только верные лаэрды, выигравшие войну, но и люди из Мэйферов. Фиона, Эльза, Лайра и Гордон были осуждены и отправлены на рудники. Над слабыми ведьмами был совершен обряд, лишающий их сил. Логана, Роберта и других зачинщиков восстания ждала другая судьба. Смерть.

Маклин не дал пообщаться с ними напоследок, как вкопанный стоял возле двери, когда я изъявила желание встретиться с дальним родственником. На казнь тоже не попала, но уже по своему решению. Для меня все происходящее было трагедией. Ведьмы суровы, но в глубине души всегда жалеют любую жизнь, пусть и носящий ее не достоин этого дара.

Чуть позже на совете определилась судьба и родного клана. Кэмерон вступал в королевский род и династию, становился Кинкейдом. Временно у Мэйферов будет править Бродерик, как наместник. А когда я подарю Рамзи детей, то первый сын унаследует право на клан Маклинов, а второй на Мэйферов. О судьбе девочек ничего не было оговорено, но я знала, что, если таковые родятся, они точно станут колдуньями. Многоликая смешлива и настырна, явно благоволит мне.

— Ты готова? — спросил муж, подсаживая меня на лошадь.

Сегодня мы решили покинуть столицу, отправиться домой.

— Да, — вздохнула я, взяв в руки поводья, — даже не верится, что вернемся в клан. Такое ощущение, что прошла целая жизнь.

— И ты стала принцессой, — усмехнулся Рамзи, — вернула ипостаси, сняла заклятие. Что за жена мне досталось? Как отблагодарить богов за этот подарок?

— Не знаю, — улыбнулась я в ответ, — сходи к ним в святилище и спроси.

— Обязательно, — проникновенно пообещал тот.

Нас провожали все старые и новые знакомые, кто-то радостно, кто-то со слезами. Но, как бы то ни было, мы покинули Белсхилл, а потом вошли в Чаролесье. Путь не должен был быть долгим, я чувствовала и знала дорогу, вот только меня подводило мое состояние.

Постоянно являлись тошнота, помутнение, сонливость. Тяжело ехать на лошади, если вот-вот слетишь с животного, заснув на половине пути.

— Все в порядке? — заметил мои мытарства лаэрд. — Ты очень бледна. Садись ко мне.

— Да, нехорошо себя чувствую, — пожаловалась я, словно маленький ребенок.

А потом до меня дошло.

Это ребенок. Существо, которое поселилось во мне. Требует спокойствия и отдыха. Вот почему путь, который должен был стать приятной прогулкой по владениям хозяйки, превратился в пытку и испытание.

— Может, сделать привал? — продолжал обеспокоенно выспрашивать супруг. — Или поспи, чаща же не должна нас запутать?

— Нет, — потерлась я о грудь мужа, — духи любят нас. Я посплю, а ты просто иди на север.

— Хорошо, любимая, — он накрыл меня пледом.

Под мерный шаг коня я заснула.

***

Рамзи Маклин

Любимая. Дорогая. Самая родная. Уткнулась в плечо и мирно сопит, пока я веду людей обратно в клан. Почему она не признается в своем состоянии? Уже с утра ее мучает тошнота, она выбилась из сил меньше чем через час. Я же не дурак, понимаю, что с ней происходит.

У нас будет ребенок. Наш наследник. Первенец. Доказательство любви и верности. Сжав жену покрепче в объятьях, я представлял семью через десяток лет, и это были самые восхитительные и самые счастливые мечты, о которых только можно подумать.