Золушка для ледяного маркиза

- Фимка! Ты, что? Заснула что ли? – моя напарница Валентина, потормошила меня за плечо.

А ведь действительно, воспользовавшись небольшой передышкой, я прислонилась к стене  подсобки, куда меня послала Мириам – наша повариха и на мгновенье провалилась в сон.

А ведь  Мириам велела мне принести банку с маринованными перцами. Перцы эти непростые – их привозили с родины поварихи.  Таких,  в нашем городе точно не сыщешь.   Повариха очень гордилась своей стряпнёй и не зря!  Именно благодаря ей в шашлычной «У Ашота»  всегда было многолюдно.

- Не урони! – кивнула Валя на мои руки.

Я опустила взгляд вниз.  Неприятный холодок прошёлся по спине. В руках я держала трёхлитровую банку с этими самыми перцами.  Обнимала, крепко  прижимая к себе. И как только не выронила! Вот крику бы было! Они же стоят как пол моей зарплаты! А я ещё за разбитую посуду не рассчиталась.

 Нет, посуду разбила не я, а нетрезвый клиент, пытавшийся пощупать мою пятую точку. Вот и не удержался на стуле, потянув за собой скатерть  вместе со всем, что стояло в тот момент на столе.

Виноватой во всём тот мужик выставил меня.  А у хозяина клиент всегда прав, вот  и вычитает теперь  стоимость посуды и обеда того алкаша с моей зарплаты. А она у меня и так небольшая. Правда, я её всё равно не вижу.  Вместо меня за деньгами  приходит Галина.

Галина – моя мачеха.  Высокая эффектная брюнетка въехала в нашу с отцом трёхкомнатную квартиру  четыре года назад. Вот только спустя всего год отца не стало – инфаркт, сказали врачи. А ведь он никогда не болел и на здоровье не жаловался.

Полновластной хозяйкой в квартире стала Галина и её две дочери.  Ольга, всего на год старше меня, полноватая,  тихая девица интересовалась только сериалами и сладостями. Так и проводила дни напролёт у телевизора, поедая сладкие булки.

Ирина, напротив, худенькая, востроносая  шустрая девчушка, была чересчур подвижна и вечно влипала в разные неприятности.

 Всего спустя пару месяцев после того, как отец уснул и больше не проснулся, Галина затеяла ремонт, мотивируя это тем, что всё в квартире слишком напоминает ей об безвременно ушедшем муже.

Сначала меня переселили в кладовку  рядом с кухней. Крошечное помещение, где с трудом разместилась узенькая кровать и несколько подвесных полок.  Туда мне пришлось перенести все свои вещи, ведь в моей прежней комнате уже отдирали обои.

Вот только после того, как там был закончен ремонт, комнату заняла Ольга, прихватив с собой телевизор. Теперь она практически оттуда не выходила, полностью погрузившись в мир бразильских страстей.

А я так и осталась жить в кладовке.  Стоило только мне заговорить об этом, как Галина хваталась за грудь, причитая, какая я неблагодарная, хочу и её  как отца до могилы довести.

- Олюшка старше тебя, ей положена отдельная комната! Ей женихаться пора, а куда она, по-твоему, будет приводить своих ухажёров? Ты хочешь помешать счастью твоей сестры? – закатив глаза, вопрошала мачеха.

Вот только ухажёров на горизонте так и не появлялась – не интересовали они сводную сестрицу, впрочем, как и она их.  Светловолосая, с бледной прыщавой кожей и рыхлым телом девица мало привлекала современных парней, западавших на стройных и подтянутых  фитоняшек.

После окончания ремонта оказалось, что сбережения оставленные папой, очень быстро  закончились. Вместо того  чтобы идти работать, мачеха исхитрилась и оформила какие-то выплаты по потере кормильца и кучу других льгот.

Всем пришлось потуже затянуть пояса, а меня вовсе вскоре стали попрекать куском хлеба. И если я могла перебиться бесплатным обедом в школьной столовой, который выхлопотала нам с сёстрами Галина, то старая одежда износилась или стала мне критически коротка, а денег на новую не было. Именно поэтому вместо того, чтобы продолжать учиться, я после девятого класса устроилась в ближайшее учебное заведение, гордо именуемое колледжем, учится на повара, одновременно с этим  ища подработку.

Узнав об этом, Галина  очень обрадовалась, пристроив меня работать в шашлычную к своему знакомому, Ашоту, где я и обитаюсь последние два года. Вот только всю зарплату мачеха забирает себе, приговаривая, что ей виднее, куда потратить заработанные мною деньги.

- Зачем тебе? Ты и так на всём готовом живёшь? – спрашивала она, делая невинные глаза, заказывая на дом пиццу для себя и своих дочерей.

- А ты в шашлычной поела, - говорила она, когда я голодным взглядом провожала вкусно пахнущие коробки. - И вообще, могла бы обо мне и сёстрах подумать, принести с работы что-нибудь к ужину, - пеняла мне мачеха.

Вот только Ашот оказался на редкость жадным мужиком. У него не то что, ужина – снега зимой не выпросишь! Иногда нам, конечно, с Валентиной кое-что перепадало, обычно, когда хозяин в шашлычной отсутствовал, а у Мириам  было хорошее настроение. Повариха  насыпала нам в миску душистого, желтоватого плова, положив сверху по куску жирного, истекающего соком мяса.

Но такое случалось крайне редко. Вот и сейчас Ашот ушёл по делам, а повариха не в настроении, потому что до нового года осталось меньше недели, а её внуки вновь отказываются ехать в наше захолустье, предпочитая проводить праздники в большом городе.

Поставив банку с перцами назад на полку, поправила на голове съехавший набок красный колпачок с помпоном. Этот атрибут приближающегося новогоднего праздника хозяин выдал нам ещё вчера. К колпачку Санта Клауса ещё прилагалось коротенькое красное плюшевое платье с белой меховой оторочкой.  Так Ашот решил привлечь к нам больше  клиентов в эти предновогодние дни.  Хорошо ещё гирляндами не обмотал! С него станется!

Тело нещадно чесалось от дешёвой синтетики, а колпак постоянно норовил съехать на бок.  От высоких каблуков нещадно болела спина – с утра на ногах,  клиентов действительно было много. Всюду царила атмосфера праздника, люди  спокойнее расставались с деньгами, позволив себе в эти дни чуточку больше чем обычно.

- Иди скорее, Мириам уже ворчит,  а сейчас ещё и Ашот должен вернуться,  этот одним ворчаньем не отделается! – Валентина подхватила сразу две банки с соусом, что обычно  подавали к шашлыку, и поспешила наружу.

Я ещё раз поправила шапочку, пытаясь посильнее натянуть её на голову, откидывая  назад густую копну волнистых волос, которые всё время норовили попасть в тарелки. Сколько раз я пыталась заплетать их в тугую косу, но Ашот  велел ходить мне с распущенными, повторяя, что  мужчинам так больше нравиться. А нашими клиентами в основном были именно мужчины.  Поэтому поводу и короткие юбки, и высокие каблуки – всё для услады глаз наших гостей!

Переступив с ноги на ногу, поморщилась от прострелившей ступни боли. Слишком высокий подъём и тонюсенькие шпильки, на которых приходилось буквально балансировать.  А ещё я вспомнила, что в колготках на пальце снова протёрлась дыра, хотя я уже несколько раз  аккуратно их зашивала. Это мои единственные колготки и я очень берегла их. Если они порвутся, вряд ли я смогу купить себе другие. Денег на новые мачеха точно не даст, а чаевые мне уже пришлось потратить на новые ботинки. Дешёвенькая обувка, изготовленная  рукастыми китайцами, и так вызвала бурю негодования. Мачеха чуть ли не брызгала слюной, выкрикивая:

- Мы тут с хлеба на воду перебиваемся, а она себе обновки покупает. Лучше бы о сёстрах подумала. Олюшке давно пора подходящего парня найти. Её только приодеть нужно как следует и от женихов отбоя не будет! Сестре нужнее, а она себе обувку покупает!

Мои доводы о том, что старые боты, которые я носила ещё со школы, совсем развалились, она и слушать не стала.

Щеголять по залу без плотных колгот в ультракороткой юбочке я бы не хотела – итак желающих залезть мне под бельё своими ручищами хоть отбавляй. Поэтому только и оставалось беречь их как зеницу ока. Отработав положенные часы, я аккуратно снимала их, убирая на полку в крошечной кладовке, служившей нам с Валей раздевалкой.