В погоне. Я тебя найду

Что происходит?

Пока мы ехали в аэропорт, я даже жалела, что все так получилось. Теперь добраться до Вадика еще сложнее, если вообще возможно.

Он злой, чуть ли не пар из ушей валит. Больше не изображает из себя галантного кавалера и не скрывает свою истинную сущность – мелочного и жалкого сутенера.

Но я рада, что его кто-то так сильно рассердил. Что ему сейчас плохо, и он всем своим видом показывает это, не находя сил надеть маску аристократического спокойствия.

Больно во всем этом только то, что я не смогу отомстить. За Сережу, за Соню с Олесей, за Алену и сотню других таких же девчонок, за меня…

За то, что разрушил и мою жизнь.

- Твои документы, телефон, ключи от дома, – безэмоционально произнес Вадик. Он даже не повернулся в мою сторону, просто протянул красную непрозрачную папку.

Мы уже приехали в Пулково, но оставались в машине перед центральным входом. Чего-то ждали.

Раннее утро, октябрь медленно перетекает в еще более мрачный ноябрь, но удивительно солнечно на улице. Впервые за эти дни на небе нет ни облачка.

- А как же наша сделка? – мне все еще кажется, что где-то спрятан подвох.

- Она аннулирована, – строго отрезает Яковлев и лишь сильнее стискивает челюсти.

- Но…

- Выходи из машины, – мне не дают возразить.

Я больше ни о чем не расспрашиваю, сильнее сжимаю папку в руках и выхожу из черного седана.

Вот и все?

Солнце такое яркое, что в первые секунды я с трудом ориентируюсь в пространстве, озираясь по сторонам. Пока осматриваюсь, машина Вадика успевает отъехать на приличное расстояние.

На парковке пусто, лишь редкие пассажиры с тяжелыми чемоданами спешат зайти внутрь. А еще на улице свежо, а я стою в легкой куртке и без шапки. Сережа бы давно заставил меня тоже зайти в здание аэропорта, чтобы не мерзнуть.

При мысли о нем сердце печально сжимается. Я не плачу и не убиваюсь от горя. Как будто за эти дни моя психика стала сильнее, или просто был исчерпан весь запас слез. А еще он бы точно не хотел, чтобы я ревела тут и тратила время.

Его последнее желание – увезти меня подальше от Вадика и отправить в Москву. Первый пункт выполнен, осталось теперь понять, как мне отсюда улететь домой. Документы есть, а вот денег на билет нет.

Ладно, разберемся внутри.

Обняв себя руками и перехватив покрепче папку, скорее иду в сторону входа.

- Рита!

Я резко останавливаюсь и начинаю лихорадочно оборачиваться по сторонам в поисках этого голоса. Такого знакомого и родного.

Моя Алена стоит у какого-то черного минивэна с тонированными стеклами и точно так же обнимает себя. А еще она плачет и тянет свои руки ко мне.

Забывая про холод, про папку с вещами, которая летит куда-то на землю, я бегу к сестре. Нас разделяет несколько десятков метров, но это расстояние – ерунда, по сравнению с расстояниями, которые я пересекла за эти дни, чтобы найти ее.

- Аленка, – настигаю сестру и крепко сжимаю в объятиях. Вот сейчас она мне нужна как никогда.

- Рита…, – от слез она начинает задыхаться, с трудом выговаривая мое имя.

- Тшш, Алена, не плачь. Все хорошо, я с тобой, – пытаюсь успокоить сестру. Мы так и стоим рядом с этим минивэном, потому что не можем оторваться друг от друга.

Алена еще какое-то время плачет и трясется в моих руках, но вдруг быстро успокаивается, вытирает слезы и берет меня за руку.

- Пошли, – уже решительно говорит сестра.

- Куда? – я не сразу понимаю.

- Домой, – с вымученной улыбкой произносит моя Алена.

- Хорошо.

Домой, так домой.

Вместе, держась за руки, мы идем ко входу. Остановившись в паре метров, я сажусь на корточки и начинаю собирать все содержимое, вывалившееся из папки. Паспорт, испачканный в грязи, телефон, который мне купил Сережа в Новосибирске, ключи от салона – пока я все это складываю, Алена тихо стоит рядом.

Поднявшись на ноги, замечаю, что она гипнотизирует тот минивэн.

- Что такое? – испуганно спрашиваю.

У меня какое-то дежавю, как тогда в Екатерининском дворце. Вот сейчас появится Герман в безупречном костюме, и Алена убежит к нему.

Но сестра, словно мысленно попрощавшись с кем-то в той машине, поворачивается ко мне, снова берет за руку и коротко отвечает:

- Ничего. Надо поторопиться. Регистрация на наш рейс уже началась.