Ненависть и ничего, кроме любви

На пару я возвращаюсь с чувством победителя. Антон Юрьевич, увидев меня, шутит:

-Что же Вы, Воронова такого натворили, что сам Эдуард Валентинович так ругался?

Я предвидела подобный вопрос, и ответ на него тоже подготовила заранее. Улыбнувшись самой милой улыбкой, елейным голосом произнесла:

-Это просто недоразумение, которое, к счастью, быстро разрешилось.

-Ну и хорошо, - соглашается преподаватель, не проявляя особого интереса к моему вопросу, - занимайте свое место.

Я прохожу к своему месту и намеренно не смотрю в сторону Радецкого, потому что боюсь выдать себя. Во мне душа клокочет от собственной смелости, ведь никогда прежде не переходила к действиям, и вот момент настал.

-Что случилось? – шепчет Ира, но я отмахиваюсь:

-Потом расскажу.

За что мне нравится Ирка – она все понимает и никогда не настаивает. Остаток пары она занята предметом, но стоит нам выйти из кабинета, как тут же бросается с расспросами.

-Радецкий – идиот, - резюмируя я все произошедшее, - подменил листы с моей работой на пошлые анекдоты. Я одним глазом пробежалась – едва сдержалась, чтоб ему в морду его спортивную не плюнуть. А представляешь, что с преподом было, когда он это увидел?

-И ведь этого стоило ожидать от него, - уверенно кивает Ирка, -почему ты папку не проверила?

-Сама не знаю. Наверное, чутье сбилось. Но ничего! Я уже придумала план мести и даже осуществила, - Ира смотрит на меня с подозрением, а я не томлю ее в ожидании, - скажем так, я вытащу наружу его истинное лицо!

-И что это должно означать? – обескуражено спрашивает она.

-Только то, что этот зеленый гоблин еще пожалеет о содеянном, - с чувством невероятного удовлетворения говорю я, - в то время, пока меня не было, я успела сходить в аптеку и купить зеленку, а после пройти в их раздевалку и добавить немного в его гель для душа.

Ирка задыхается от удивления, ее глаза расширяются, а на рот мгновенно опускается ладонь, явно сдерживающая льющиеся наружу звуки.

-Ты просто мой герой! – наконец выдает она, - а ты случайно не капнула пару капель в гель Мартынова? Ну чисто за компанию?

-Нет, подруга, прости, как-то не подумала.

-Жалко, - тянет Ирка, -я бы тоже порадовалась.

-Ну все еще впереди. Кстати говоря, - осторожно начинаю я, - мне Димка обмолвился, что Мартынов себя вел странно в их спортивных гастролях… - умолкаю и оцениваю реакцию Иры на мои слова. Она не то не расслышала, не то вовсе не поняла, или виду не подавала.

-Дима предположил, что он влюблен, - заканчиваю свою мысль и кошусь в сторону Ирки.

-Кто? – а нет, все слышала, судя по тому, как быстро среагировала на последнюю мою фразу, - Мартынов? Не смеши, ему не ведомы такие чувства.

-Полагаешь? А вдруг и его ледяное сердце растаяло?

-Не смеши, Вера! – излишне грубо отрезает она, - этот придурок не может испытывать таких чувств. Зачем вообще ты мне это говоришь? Какое мне до него дело?

-Ну может его поведение как-то связано…

-Нет, не связано! А если связано, то точно не со мной, и давай закроем тему! – фыркает Ирка.

Я покорно замолкаю, ведь, в сущности, и не мое это дело, что между этими двумя происходит. Но, кажется, Ирка успокоится не может.

-А что же с Радецким? – вдруг выдает она.

-А что с ним? – пришла моя очередь удивляться.

-Ну как же, цепляет тебя при каждом случае. Тоже влюбился?

-О нет, - я даже смеюсь от нереальности ее идеи, - у нас с ним особая связь. То, что есть между нами называется только одним словом – ненависть. Между нами не может быть ничего, кроме ненависти.

-Но, когда вы сходитесь в воздухе молнии сверкают – такое бешенное напряжение, почти сексуальное, - я крайне удивлена услышать нечто подобное от скромницы Ирки. Куда пропала та тихоня, которая не может и рта раскрыть?

-Не говори чушь, - фыркаю я, нервно теребя подол джемпера, -повторяю, между нами нет ничего, кроме ненависти!

-Только любовь, - продолжает она меня троллить, чем вызывает бешеный взрыв огня в моей груди, - ненависть и ничего, кроме любви! – выдает она голосом, смакующим каждое произнесенное слово, чем душит остатки моего самообладания.

-Не неси чушь! – почти грубо прерываю ее я, - и вообще, мне идти нужно, препод ждет с исправленной работой.

-Вер, ну ты чего, я же пошутила! – тянет Ирка, но ее слова доносятся мне в спину, - Вер! Не обижайся! – кричит Ирка, но я делаю вид, что уже не слышу.

Она вывела меня из себя настолько, что кровь в жилах закипела и теперь жжет где-то под кожей. Я глубоко дышу, пытаясь потушить пожар в груди, но огонь – это стихия и так просто погасить его не получается. Не помогает и стакан воды, выпитый мною дома, и холодная вода, которой я умываю лицо. И лишь когда я позже отдаю Эдуарду Валентиновичу свою работу, немного забываюсь, и огонь отходит.

-Что ж, Воронова, почитаю, - он уже пережил дневное происшествие и выглядит совершенно спокойным, - надеюсь, тут сюрпризов не будет.

-Нет, Эдуард Валентинович, - покорно отвечаю я, припоминая, как трижды дома и трижды перед дверью препода проверила то, что находится в моей папке, - я еще раз прошу прощение за это недоразумение, но клянусь, что это не моя шутка.

-Да я уж тоже подумал об этом, - нехотя тянет мужчина, - ладно, будем считать, что никакую другую работу Вы мне не отдавали. Я ознакомлюсь, и завтра скажу Вам, что к чему, договорились?

Я только согласно закивала, чувствуя невероятное облегчение от того, что Эдуард Валентинович оказался достаточно рассудительным.

-До завтра, Эдуар Валентинович!

-До встречи, Воронова!

Из кабинета дипломного я выхожу в шестом часу вечера, чувствуя невероятную легкость и свободу. Однако усталость мгновенно накатывает, опускаясь на плечи тяжелой ношей, поэтому я не спеша плетусь по длинному пустому коридору, а где-то вдалеке слышу громкий смех и гулкие шаги студентов-вечерников, вероятно.

И если бы мне только знать, что всего лишь через десять секунд лицом к лицу столкнусь с Радецким, я бы непременно свернула куда-нибудь, или пошла в обратную сторону. Что можно сделать за десять секунд? Практически ничего, но всего десять секунд разделили мою жизнь на красноречивое «до» и «после».

После нашего столкновения на углу, объединяющем два коридора, Марк пришел в себя раньше.

-Ты! – протянул он и зловеще шагнул ко мне.

-Стоп! – я выставила ладонь, - даже не приближайся! Давай этот вечер проведем порознь! – я попыталась его обойти, но Радецкий грубо дернул меня за предплечье, вынуждая обернуться.

-Ты – маленькая дрянь! – шипит он мне в лицо, а я мельком успеваю уловить ярко-зеленое пятно, скрывающееся за воротом его водолазки, - твоих рук дело? – спрашивает он даже не уточняя.

-Не стану отпираться, - победоносно улыбаюсь я, прекрасно осознавая, о чем речь, - это я. Но давай признаем: ты это заслужил!

Я чувствую, как тиски сжимаются на моем плече.