Право Генерала-Дракона. Его жена без изъяна

Габриэль словно по инерции сделал два неровных шага назад. Он упёрся спиной в стену и сломал в щепки полку с банными принадлежностями. Стёк на пол, вооружённый сразу двумя кровавыми ухмылками…

 Кровь фонтанировала, рана затягивалась медленно.

 Дракону не оставалось ничего, кроме как судорожно дышать, ждать, пока сработает драконья регенерация и смотреть, смотреть, смотреть на меня и ещё…

 Смеяться.

 Его бархатный, удушающий, багровый смех заполнил всю комнату. В серых глазах плескалось тёмное веселье. Ему было забавно, я чувствовала это каждой клеточкой кожи.

 Можно было сбежать, но я понимала, что это ничего не решит.

 Поэтому улыбнулась в ответ.

 Мне было приятно.

 Приятно, что удалось взять верх над истинностью и совсем не потерять голову.

 Конечно, чем дольше Габриэль будет жить, тем больше будет подобных сражений.

 И я понятия не имела, кто выиграет в этой войне.

 — Ты прекрасна, — выдохнул он, когда ему надоел собственный безумный, но красивый смех. — И кровь тебе к лицу… Только платье… всё же лишнее…

 Он зажал рукой внушительных размеров и глубины рану. Только проследив это движение, я поняла, что дракон говорил с помощью магии. Она передавала его мысли точно так же, как раньше язык.

 Вместе с артерией были повреждены и связки.

 Конечно, я могла помочь ему исцелиться, но чего ради?

 Вместо этого я подошла к бочке с водой и принялась умываться. Может быть, его кровь действительно была мне к лицу. Может быть, она даже была приятной на вкус. Но мне не нравился его запах на коже.

 Я умывалась с мылом, хотя и понимала, что окончательно свести этот запах поможет только смерть.

 Моя или его…

 В мокром платье действительно было неудобно и неприятно.

 Габриэль всё ещё сидел неподвижно, зажимая рану и судорожно дыша.

 Я усмехнулась, когда закончила смывать его кровь и потянулась к полотенцу. Ещё на крючках висели чистые халаты. Я с грустью посмотрела на алую атласную ткань одного из них. Мамин…

 — Убить тебя было бы слишком просто. Сначала ты должен всё исправить. Только после Регул казнит тебя у всех на глазах.

 Это не вызвало в Габриэле ничего, кроме усмешки.

 — Ты тоже пока что нужна мне живой, — сказал он. — Я не прикончу твоих братьев, если ты дашь войскам наших милых соседей пройти через лес. Это война уже проиграна, Пелагея. Но ты можешь встать на сторону победителя.

 — Никогда, — ответила я без тени сомнения и принялась стягивать с себя мокрое платье.

 Габриэль выгнул бровь. Разве не этого он хотел? К чему напускное удивление?

 Его горящий взгляд не должен был меня волновать. Я повторяла это себе снова, снова и снова.

 Он не сменил позы, хотя его внимания будто стало больше. Оно окутало меня горячим пологом. Красными щупальцами. Коварной усмешкой.

 — Хорошая девочка. Это нам не нужно…

 Я подцепила пальцами кромку нижнего белья… И бросила на него холодный, изо всех сил безразличный взгляд.

 — Мне всё равно, что ты думаешь, — сказала холодно, избавляясь от остатков одежды.

 Было трудно не думать о том, как со стороны выглядело моё тело. Измождённое, в не самом лучшем свете, с раскрасневшейся кожей, с вмятинами от складок на платье. Как выглядели спутанные светлые волосы и лицо, которое всё же горело. То ли от злости, то ли от смущения.

Пусть думает, что от злости.

В мокрой, тяжелой и холодной уже одежде действительно было неудобно. Он сказал мне, что причастен к пропаже родителей, к этой войне. И он не достоин того, чтобы я в угоду приличий терпела неудобства перед ним. Соблюдала этикет, как истинная леди перед мастером. Вот только он никакой не мастер… совсем. 

 Габриэль попытался подняться, его шатало.

 Я не сводила с него взгляда, как ни в чём не бывало накидывая халат.

 — Думаешь, что это для тебя? — усмехнулась. — Ты жалкий предатель. Преступник, почти что мертвец. Никчёмная и жалкая тварь. Наш брак больше не имеет никакого смысла. Регул убьёт тебя, как только узнает правду. Повезёт, если убьёт быстро. Ты для меня не мужчина. Смотри, если хочешь. Я не стесняюсь, мне плевать, — улыбнулась, завязывая пояс на халате. — Твой взгляд всё равно что взгляд драного пса, случайно забежавшего в замок.

 — Сегодня же ты будешь стонать под этим псом, — ответил он почти рычанием. — Так что фантазия более чем странная, Пелагея. Хотя у тебя всегда были проблемы с головой. Но мне это даже нравится.

 Он провёл рукой по шее поморщившись. Рана почти затянулась, хотя я чувствовала, что ему нужно больше времени, чтобы окончательно восстановиться.

 — Смотри, чтобы в этот момент это действительно была я, а не кто-нибудь из лесных мертвецов.

 Я вытянула вперёд бритву, хотя и понимала, что прошлая попытка держать его на расстоянии сработала только благодаря внезапности.

 Теперь этого преимущества не было.

 — Мне плевать, кто там будет в твоей черепушке… — рассмеялся он, подбираясь ближе. Бледный, красивый, злой.

 — Даже твоя сестра? — я выгнула бровь.

 — Ну ты и тварь, — выплюнул Габриэль. — И как я раньше не замечал?

 Он оказался рядом слишком быстро. Схватил меня за запястье, надавил так сильно, что пришлось разжать пальцы. Бритва упала на пол. Я сцепила зубы из-за боли.

 Ударить его боевой магией? Перетерпеть и подождать другого момента?

 Мысли бились в голове лихорадочно, на глазах выступили проклятые слёзы.

 — Я хотела помочь тебе… — прошептала отчаянно. — Думала, может, ты просто запутался. Может, тебя ещё можно спасти. Ведь ты… ведь мы связаны. Если бы только ты одумался, но… Но теперь вижу, что уже ничего нельзя сделать.

 — Запутался? — повторил Габриэль, схватив меня за горло. — Думаешь, я не прав? Думаешь, оступился? Или должен оставить всё только потому, что ты моя истинная? Моя эрилэ… — его голос стал опасно-хриплым и терпким. — Я никогда не ошибаюсь. А ты… такая забавная.