Девятый для Алисы

Глава 1. Человек я простой

 и скажу, не таясь, что такой красоты не видал отродясь.

Никто бы не назвал жизнь Мишки Девятова скучной. Но все то, что случилось с ним этим летним днем, стало даже для него событием из ряда вон выходящим. И, возможно, в каком-то смысле, выдающимся.

А ведь с утра ничего, как говорится, не предвещало. Миша занимался обычным для себя летним делом. Сегодня он мыл фасад в элитном жилом комплексе. Дело уже шло к одиннадцати, августовское столичное солнце начало показывать себя во всей красе – и Михаил решил сделать перекур. Курил он только летом. Брился, кстати, тоже. 

Зафиксировав себя в районе девятого этажа, Миха полез в карман за сигаретами. В этот момент глухо задернутые шторы на огромном французском окне начали разъезжаться в стороны. Это было настолько  похоже на занавес в театре, что Миша так и замер с пачкой в руке.

Шторы разъехались. За ними стояла девушка. Красивая. И обнаженная. Совсем. То есть, вот абсолютно.  

Пачка выскользнула из Мишкиных пальцев и полетела вниз. А следом за ней кувыркнулся и сам Михаил.

***

- Молодой человек! Молодой человек, вы в порядке?! Вы… вы живы?

Мишка подтянулся на стропах до перил балкона.

- Кажется, да. 

- Господи, как вы меня напугали!

- Простите, ради бога… - прохрипел Миша, цепляясь пальцами за перила.  – Я не специально, я тут работаю.

- Я думала, вы упали! И… и разбились!

- Не,  - рискнул улыбнуться Миша. – Упали только сигареты.

- Ну, это дело легко поправимое. Могу угостить. Будете дамские тонкие ароматизированные?

- Буду, - решительно ответил Миша.

Девушка исчезла за балконной дверью, а спустя минуту вернулась. И протянула Михаилу пачку сигарет. Прикурив и затянувшись вишневым дымом, Мишка рискнул попристальнее рассмотреть свою… благодетельницу.

Девушка оделась. Правда, светло-голубой халат укрывал ее только до середины бедра и льнул к телу как вторая кожа. И, в общем-то, всей красоты ее фигуры нисколько не скрывал. Мишка даже головой помотал, прогоняя ненужную сейчас картинку в мыслях. Нет, это он потом будет вспоминать, при более благоприятных обстоятельствах. А сейчас Михаил решил занять даму светской беседой.

- А балкон тоже ваш, да?

Оригинальность вопроса, кажется, девушку удивила. И даже слегка развеселила – судя по тому, что губы ее дрогнули. Красивые, крупные, светло-розовые. Такие целовать бы… Ну и гадость эти вишневые сигареты!

- Да, вот эти два окна и балкон  - моя квартира,  - девушка махнула рукой. От этого движения халат слегка распахнулся и… И она его тут же запахнула и слегка порозовела.

- А я тут… фасад мою, - пробормотал Михаил. «А мы тут, знаете ли, плюшками балуемся»,  - почему-то добавил внутренний голос.

- Какие плюшки?! – уставилась на него оторопело девушка. 

Так. Вишневых сигарет больше не курить. У него от них голова совсем не соображает. 

- Да это я… - Миша не знал, как объяснить, но она его не дослушала.

- А хотите, я вас кофе угощу?

- А? – Мишка решил, что он ослышался.

- Плюшек нет, но есть макаруны.

- Нет, спасибо. В смысле, макарон не надо, а кофе я выпью. С удовольствием. Пожалуйста. Спасибо. Тьфу, черт!

Она рассмеялась – звонко, запрокинув голову и показав красивую белую шею. 

- Никуда не уходите! Я быстро.

Мелькнул и исчез голубой халатик. Мишка несколько раз крепко приложился к стене лбом. Ну а что, можно. Уже помыта.  Остается надеяться, что это поможет перестать себя вести как идиот. Как будто впервые увидел красивую девушку.

«Такую красивую и голую – впервые», – пискнул внутренний голос. Мишка лишь вздохнул. Это все от того, что работает второй месяц без продыху и личной жизни. У него летом всегда в личной жизни простой. У обычных людей лето – время отдыха, расслабона и секса. Но у Мишки все не как у людей. Летом не до личной жизни. И вообще, летом жарко, душно, пыльно и ничего не хочется. Кроме, разве что, пива. Но ничего, уже август, не за горами осень, а там… там и зима. И снег.

- А вот и кофе! 

Мишка с подозрением покосился на крошечную тонкую чашку. На блюдце лежала пара кругляшей  - зеленого и розового цвета.

- А это пирожные,   - с мягкой улыбкой добавила  девушка.  – Они так называются – макаруны. Почти как макароны.

Точно. Девчонки в альпийских кафе по ним всегда с ума сходили. А он, идиот, забыл это дурацкое название.

- Спасибо, - Мишка вытер пальцы о футболку и аккуратно взял блюдце. Чашка звякнула. – Я знаю про них. Просто… просто забыл.

- Я вам не положила ни сахара, ни сливок,  - спохватилась вдруг девушка. – Может, надо?

Такие пирожные сладкие до жути, это Мишка помнил. А вот кофе он любил с молоком.

- Да, молока можно. В смысле, сливок.

- Я сейчас!

Она снова умчалась, а Миха остался  один. С кукольной чашкой в руке.

Зашибись. Опять себя идиотом выставил. Как какая-то деревенщина. Да и вообще…. Мишка оглядел себя. Старые спортивные штаны, футболка, которой лет десять, застиранная до неопределённого цвета, зато мягкая и не чувствуется совсем, растоптанные по ноге кроссовки, которым тоже уже не один год. Многодневная щетина, которой не дает стать бородой только жара,  и волосы, наверняка, от пота торчком. Свободной рукой Мишка попытался причесаться пятерней – и резко опустил руку, потому что за балконной дверью опять мелькнул голубой халатик. Чашка снова тонко зазвякала.

Сливки ему принесли в… господи, как это называется? Сливочник? Молочник? В общем, в таком крошечном кувшинчике. И доливала она ему сливки, сосредоточенно прикусив губу. А Мишка пялился в вырез ее халатика.

Кроме этого кувшинчика она принесла вторую чашку – для себя. Так они и пили кофе. Молча. Она, облокотившись о перила, и он, болтающийся в воздухе в обвязке. 

- Еще чашечку? – девушка наблюдала, как Мишка сделала последний глоток и  звякнул пустой чашкой о блюдце. Макаруны он мужественно сгрыз. Как и предполагалось, они были тошнотворно сладкие.

- А вот обнаглею и скажу «да»,  - вдруг улыбнулся Мишка. Он вспомнил, что ему не раз говорили, что у него очень обаятельная улыбка. – Только, если можно, в таре покрупнее.

В улыбке дело или нет, но кофе ему принесли. В нормальной чашке. И Мишка, обхватив ее всей ладонью и чувствуя тепло, вдруг сообщил.

- Меня Михаил зовут.

- Алиса,  - когда она улыбалась, на ее щеках появлялись ямочки полумесяцами. -  Не страшно на такой высоте работать, Михаил? – Алиса потянулась к пачке и, достав сигарету,  прикурила.

Миха имя мысленно покрутил так  и эдак в голове. Ей оно шло. Такую необыкновенную девушку не могли звать Таней или Наташей. А вот Алиса… В ней было что-то сказочное.

- Нет, не страшно, - спохватился Миша. – Я промышленным альпинизмом уже лет десять занимаюсь.

- Это так называется? – изумилась Алиса. – Промышленный альпинизм?

- Ну да,  - Миша пожал плечами.

- А я бы не смогла,  - она свесила голову  вниз, и ее светлые волосы опустились занавесами, скрыв на несколько мгновений лицо. А Мишка снова пялился на тонкую спину, узкую талию и округлый изгиб бёдер. – Это же такая высота! – она подняла  голову, белокурые волосы взметнулись волной назад.  – Страшно.

- Совсем нет, это просто вопрос привычки, да и вообще…

Мишку перебил звонок его мобильного. Телефон предусмотрительно пристегнут к карману на карабин.

- Да. Примерно две трети готово. Хорошо, я понял. Ага, давай.

Он отключился. Алиса смотрела на него без улыбки.

- Вам надо работать, да?

Что тут скажешь?

- Да.

- И  мне тоже пора, дел много, -  она взяла чашку.

- Спасибо за кофе, - запоздало спохватился Мишка. – И за макароны.

Она все-таки улыбнулась, сверкнув на прощанье ямочками-полумесяцами.

- Пожалуйста. Хорошего вам дня, Миша.

- И вам, Алиса.