Татуировка со змеёй

- А чего сегодня Надежда задерживается? - бабушка уже который раз подходила к окну, но девушка всё не появлялась. Телефон вне зоны доступа.

- Может, Кирилл задержал. - предположил дед. - Я ведь тоже по молодости никому не докладывал. Помнишь, как держал у себя тебя двое суток, пока ты не сдалась на милость победителя? - дед покачал головой, тихонько посмеиваясь. - Вот дурной был. Тебя ведь искали, беспокоились. А мне, я - Хозяин жизни, какое мне дело до других?!

 Старики пообедали. Пришло время ужина. А от Надежды ни ответа ни привета. Бабушка просила, чтобы Никита позвонил Кириллу.

- Ника, ну вспомни, как я реагировал на звонки. Давай, подождём до утра. У него же датчик с её движением. Да и что с ней случится? Сбегать она не собирается. Ни к чему теперь это ей. Да и знает, что бесполезно.

Утро новостей не принесло. Никита и Ника поехали к университету. Но они не знали одногруппников внучки. Молодёжь спешила, бежала. Надю не приметили. Не было и машины Кирилла. Старики решили, что он задержал девочку, но, видимо, не соизволил им сообщить.

- Так не по-людски, - возмущалась бабушка. - Хоть бы попрощаться позволил.

- Не по-людски. - ворчал дед. - Он и так неделю у нас позволил ей жить, а прошло уже две. Это мы должны были сами её к нему привезти. Вот и забрал. Так нам старым и надо. Будем в следующий раз уважать слово Хозяина… Хотя я-то ведь тоже глава клана. И он это знает… - задумчиво произнёс Никита. - А, может, не знает? Вот что, Ника, если Надя до вечера не объявится, я позвоню старине. Прощупаю почву.

Надежду ввели в комнату. За спиной закрылась дверь. Потап стоял около окна и смотрел, как кобели гоняли суку.

- Смотри, сука не захотела выбрать одного кабеля, теперь они её делят. Вот так вот, милая моя. А ты ничем не лучше той суки. Подойди ко мне, я хочу тебе показать, как наказывают сук. - с улицы донёсся визг собаки. Произошло спаривание. - После того как этот кобель её отпустит, мы его уберём, а остальных оставим. И так будет до тех пор, пока сука не станет валиться от усталости.

- Зачем? Зачем ты мучишь животное. Убери кобелей. Пожалуйста. - Надя никогда не могла смотреть на «собачьи свадьбы». Ей казалось, что в них творилось жестокое животное принуждение.

Потап отошёл от окна, открыл шкаф и достал оттуда прозрачный флакон, в котором золотилась какая-то жидкость. Подошёл к девушке. «Это твоя энергия. Она медового вкуса, а сил придаёт… Не поверишь, я себя богатырём ощущаю. И я бы вобрал её прямо из сосуда, но увы… До венчания нельзя. Боги будут против.» - властной рукой он сжал волосы на затылке, а другой покачивал сосуд у неё перед глазами. Надежда словно заворожённая смотрела, как во флаконе искры, мерцая, закручивались по спирали. Словно живая галактика.

Взгляд его стальных глаз порабощал её волю. Они всасывали в себя девушку. Она, не мигая, смотрела на него. «Нет, нет, нет!» - пульсировало в мозгу. Мысленно она пыталась возвести барьер между ним и собой.

Потап потянулся к губам, но что-то оттолкнуло его, не давало прикоснуться.

- Ведьма, после венчания ты не сможешь сопротивляться. Я вскрою тебя.

- Уже… - вдруг выдала девушка, не понимая, откуда у неё взялись силы.

- Что уже? - Потапа затрясло.

- Ты уже вскрыл. Помнишь ту коломбину? Это была я. - внезапно нахлынувшая сила почти сразу исчезла. Резко накатила слабость. Губы стали синими. Она мягко оседала на пол.

Мужчина подхватил её на руки.

- Так что лучше, красавица, а то щиты надумала выставлять. А почему тогда нет связи? Ты должна при одном моём появлении становиться моей тенью… И Мэтр сказал, что ты девственна.

- Меня зашили… Мне плохо, Потап, мне плохо. Помоги же мне. Потап, почему? Почему ты меня преследуешь ещё со школы? Я была глупая первоклашка, когда наступила тебе, выпускнику, на ногу. А ты до сих пор мстишь? Это уже не смешно. - над губой выступили капельки пота. Стало так плохо, что не было сил. К горлу подкатил тошнотворный комок.

Мэтр появился мгновенно.

- Потап, мы вчера перестарались. Выкачали слишком много энергии: она была такой красивой, что мы забылись. Она не восстановилась. Не тревожьте её. После свадьбы. И…- он отвёл Потапа в сторону. - У неё настоящая метка. Это не подделка. Непонятно почему, но Хозяин поставил метку и больше не касался её. По крайней мере, не трогал по-настоящему. Может, у него пока есть другая подпитка. Вы же знаете, что привязка может быть растянута на пару месяцев. А Хозяева мечеными могут пользоваться больше года.

Потап посмотрел на девушку. Румянец снова прилил к щекам. Рядом хлопотала прислуга.

- Вечером скачай ещё немного энергии. Одну четверть флакона. Я хочу сильную привязку, чтобы не  рыпалась, не дёрнулась. Говоришь, настоящая метка. Отцу, слышишь, ни звука. Кирилл может появиться на свадьбе. Нельзя, чтобы он мог ею воспользоваться. Надежда должна быть опустошена.

Девушку отвели обратно в её покои. В комнате воздух был насыщен озоном. На полу стояла огромная ваза с большим букетом разноцветных роз. Принесли обед: обильный, жирный и очень вкусный. Потом подали пирожное. И всё это в неё вталкивали, вталкивали и вталкивали. После обеда её стало тянуть ко сну.

Лёгкая ненавязчивая музыка. Сауна с нежным ароматом цветков апельсина. Мягкая душистая пена. Надежда смотрит на девушек. Это те же, вчерашние. Она помнит, как её уложили, растянули… Этого не должно повториться. Девушки рядом. Они рассказывают ей чудесные истории, расчёсывают её волосы… Появление Мэтра в купальне напугало Меченую. Он улыбнулся. Едва заметный кивок. В руках возник хрустальный бутылёк с жидкостью красивого малинового цвета. Это уже было, вчера.

Она не хочет это пить. Её опять будет трясти. Её опять будет скручивать. По телу пойдёт зуд, от которого захочется с силой свести ноги, потому что удовольствие и неудовлетворённость переплетаются и окутывают. Девушки что-то нашёптывают. Разжимают челюсти. И вот приятная сладко-терпкая жидкость спускается по пищеводу прямо вниз. Снова лёгкость в теле, желание подчиниться. Губы в этот раз не склеивает. Голову кто-то массажирует. Руки и ноги в воде отяжелели, не подчиняются разуму. А Мэтр шепчет:

- Потерпи милая, сегодня совсем чуть-чуть.  

Но её опять скручивает, терзает. Хочется лезть на стенку. Из горла вырывается то ли стон, то ли скрип. Зубы сжимаются с такой силой, что больно челюстям. Собрав усилие, она сжимает ноги, насколько можно. Мышцы лона начинают работать как меха: всё быстрее и быстрее.

 И вот, потёк разгорячённый металл. Она это чувствует. Ей хочется остановить, ведь именно это из неё хотят выжить. Она видит сквозь полуприкрытые веки как стеклянная трубка, приставленная к пупку, наполняется мерцающей вселенной.

- Ну вот и всё. Я оставляю тебя, Надя, на девушек. Они сейчас погасят твой пожар, если ты позволишь им и не будешь вредничать.

Она отпущена. Руки тянутся вниз, чтобы почесать, потрогать, догнаться. Но их перехватывают. Её омывают чем-то прохладным. Что это, она не видит, но чувствует, что жар затухает, а фейерверк так и не взорвался.

- Выпей это, тебе станет легче. - говорит девушка. – У тебя взяли слишком много энергии. Это плохо для тебя. Энергетический вампир знает своё дело. Я боюсь, что завтра повторится.

Надя смотрит недоумённо на девушку. Как? Её жалеют? Идти нет сил. Нет сил ни сидеть, ни лежать. Ей плохо, очень плохо. Её обдувают, омывают и обнажённую ведут в прохладную спальню.

- Привет, старина! Я чего звоню. Ты не можешь спросить у внучка, как там моя внученька. А то Кирилл забрал её, даже попрощаться не дал. - Никита обижен на молодого Хозяина.

Старина пообещал узнать. Прошёл час. Тишина. Старики так и сидели на кухне. Ужин уже остыл. Аппетита не было. Мысли были далеко, где там их внучка. Когда заявились неожиданные гости. Сам Кирилл пожаловал и его амбалы.

- Где Надежда?  - ни здрасьте, ни до свидания. Вот так вот с ходу. Глаза сузились до двух поперечных прорезей. Серая радужка и чёрный поперечный зрачок.