Предатель. Осколки счастья

Машкины вещи поместились в трёх коробках. Мои я никак не могу уместить в пяти. А ещё коляска, детская кроватка, кухонный стол и комод. Красивый белый кухонный стол и кремовый комод я не оставлю Андрею ни при каких условиях. Это было что-то личное. С них пошли шаги моей души в сторону Ивана. Мы перекидывались сообщениями, так и ни разу не обмолвив и слова о проведенной ночи. Я иногда думаю, была ли она? Или это красивый сон?

Я тут же оборвала себя. Нужно думать о предстоящем переезде и судебном процессе, а не о новом мужчине в моей жизни.

- Олеся, что случилось? - Тихо спрашивает моя соседка. И я, обернувшись, вижу свою соседку с Машей на руках.

- Как видите. Я съезжаю. С Андреем разводимся, - я подхватываю спящую дочку.

- Жаль. Ребёночек у вас, - шепчет с сожалением Вера Владимировна.

- Моё мнение особо не спрашивали. Мой муж решил сделать рокировочку.

Мои слова не удивили мою соседку. По крайней мере, я не вижу изумления, которое я прочитала на лице Тамары Вячеславовны.

- Когда вы с Машей в больнице осенью лежали, я в дверной глазок видела несколько раз Андрея, приводившего женщину к вам домой. Огненно-рыжая.

Я оторопела. Марина была здесь и не раз в моё отсутствие в нашей квартире.

- Почему вы мне не сказали? - Я положила Машу на диван в гостиной и присела рядом.

- Такие новости - это большой разлад в семье. А я не хочу брать этот грех на себя. Всё тайное рано или поздно становится явным.

Я вспомнила о белой кофте под моей кроватью. Я аккуратно сложила её к своим вещам, чтобы отдать Ланке. Но у неё оказалась другая хозяйка…

- Каков подлец… на моей кровати. В нашей квартире! - Я обхватываю голову руками.

Такое чувство, что его просто взяли и заменили, заряженным по противоположным полюсам.

- Олеся. Прости, - Вера Владимировна присаживается рядом на диван и обнимает меня.

- Вы-то тут при чем.

Как я могла не видеть раньше! Бесконечные задержки на работе, неоправданная грубость, дорогие, ускользающие в неизвестном направлении подарки, ночной бред, женские кофты под кроватью. Мне судьба давно подкидывала факты и говорила: «Присмотрись Олеся!» Кричала об этом. А я так и жила розовыми иллюзиями.

- Это любовь, - слышу от Веры Владимировны.

- Это глупость.

- Помочь? - Вера Владимировна кивает в сторону моих собранных чемоданов и коробок.

- Вы уже помогли. Я всё собрала.

- Ты куда теперь?

- К подруге. Когда любимые мужья вышвыривают на улицу, обычно объятия раскрывают верные друзья.

К моему счастью, мой верный друг одинок. И спрашивать разрешения: «Можно ли пожить у нас моей лучшей подруге?» не у кого.

Вера Владимировна, молча покрутившись, выходит, оставив меня в горьких раздумьях.

Злость, клокочущая внутри, распирала меня. Я достала кофту из чемодана и, поставив ногу на рукав, начала рвать её со всей злостью, что собралась за всё это время. Я вспомнила свою белую посуду. Забрать я её не смогу, и оставлять следующей хозяйке я не собираюсь. Я открыла посудный шкаф. И перевернула полку с посудой. Тарелки с кружками с грохотом разлетелись по всей кухне.

И на моем матраце я кувыркаться не позволю. Купят новый.

Я взяла в руки нож и принялась кромсать подушки и матрац в спальне. Маша громко разрыдалась и зашла в спальню. Я бросила свое дело, довольно улыбнулась и, подхватив Машу на руки, принимаюсь успокаивать дочку.

- Маша, не плачь. Все хорошо. Мама просто играется. Мы сегодня с тобой вместе будем спать на диване. Согласна?

Маша поднимает зарёванные глаза и успокаивается.

- А завтра мы переезжаем жить к тёте Лане.

Рабочий день прошел в желании побыстрее оказаться дома и перевернуть страницу. Когда пришло понимание, что я уже здесь, чужой человек, покидать жильё, где я прожила последние три года, легче.

Грузовик уже уехал по направлению к Ланкиной квартире, загруженный теми вещами, которые я решила забрать. Немного. Часть вещей загружена в машину к Лане. Теперь осталось всё это поднять на пятый этаж. Ездить мне на работу автобусами чуть дальше, но что теперь поделаешь. Я всё равно у Ланы ненадолго. Только встану на ноги.

Удивленно взметнувшиеся брови Ланы при виде спальни и кухни я оставила без комментария. А спрашивать вслух Лана побоялась. Я положила куски разорванной в клочья кофты кремового цвета в прихожей, на самом видном месте, сразу у порога, и с глубоким вздохом замкнула входную дверь.

Что ж, если судьбе угодно в новую жизнь. Значит, в новую жизнь.

Ключи решила оставить у соседки, и я позвонила в дверь к Вере Владимировне. - Олеся, здравствуй.

- Я попрощаться, - глаза чуть увлажнились, но я тут же беру себя в руки.

- Будь счастлива. Ты такая умница, - Вера Владимировна обнимает на прощание, - и у тебя всё будет хорошо.

- Я знаю.

Я точно это знаю. Но пока до «всё будет хорошо» очень далеко.

Я протянула ключи Вере Владимировне.

- Отдайте, пожалуйста, предателю. - Я не нашла Андрею другого определения. Даже имя его мне претит.

Вера машет головой в ответ, и я пробегаю лестничный пролёт быстро и уже, наверное, в последний раз.

- Поехали! - Командую взбудораженной Ланке.

Мне почему-то сейчас, в эту минуту, всё равно. Вчерашняя терапия в виде разгрома квартиры пошла мне на пользу.