Максим

     Очередные беспонтовые выходные, которые я провожу в клубе по тому что Анечке захотелось потусить. И нет, меня она не звала с собой. Она уже давно меня не зовёт никуда с собой. Если бы она могла выбирать, то давно бежала бы от меня сверкая пятками. Ведь я уже давно не тот Масик что пускал на неё слюни. 

        Три года назад как только самолёт с Викой на борту взмыл в воздух, для Петровой началась расплата. Она длиться до сих пор и пока я не планирую заканчивать. Моя цель уничтожить блондинку точно так же как она уничтожила моими руками ту, что до сих пор живёт в моём сердце. 

          Эффектная блондинка в ультракоротком мини отжигает на танцполе в ярких огнях стробоскопов. На неё кидают заинтересованные взгляды, но никто не подойдёт. Всем известно что последует дальше. Вот уже три года  Ани не касался не один представитель мужского пола, буквально. Это её личный ад — для всего мира она моя и никто не смеет её трогать, иначе, да здравствует больничка. Но для Петровой горькая ирония состоит в том, что мне она вообще никуда не упала. 

       Для неё табу любое прикосновение ко мне: провести ладонью по плечу, поцелуй или объятия. За всё это последуют штрафные санкции, волшебная папочка станет достоянием общественности. А там ой как много компромата на эту блондинку. Я мудак? О, да!!! Ещё какой. И мне не стыдно. Всё хорошее во мне сдохло в том ресторане, на той самой лестнице. 

       Я мщу медленно и с садистким удовольствием, мне уже три года каждую ночь снятся глаза моей Вики наполненные болью. И за эту боль ответит каждый виновный. 

     Ко мне подходит человек из охраны, рядом с Аней всегда находятся мои люди, чтобы никто не смог её закадрить. Она неприкасаемая, буквально. Парень получает от меня инструкцию и я двигаюсь к выходу из клуба. Завтра универ. И торчать здесь мне совершенно не улыбается. 

       На выходе из клуба сталкиваюсь с Эллой.  Подружкой Ани, точнее лучшей подружкой. Девчонка так на троечку,  уже успела себя перекроить. Как она выглядела до пластики не знаю, но уверен что явно лучше чем сейчас. Торможу девчонку,  ловя её за локоть. 

— О, привет, Максим, — улыбается мне, хлопая своими нарощенными ресницами. 

— Привет, Элла. Шикарно выглядишь. 

— Аня тоже здесь? — спрашивает девчонка, заглядывая мне за спину.

— Да, пляшет на танцполе. Поехали потусим вместе, — предлагаю, зная наверняка что она согласиться. 

— А как же Аня? 

— Не будем ей мешать. Поехали. Тебе понравится. 

      Девчонка мнётся всего пару секунд, потом закусывает нижнюю губу, игриво смотрит на меня и развернувшись идёт на выход.  Отвешиваю звонкий шлепок по заднице и выхожу следом за ней. Усаживаемся в машину и срываемся с места. Едем домой к Ане. Сейчас её родителей нет, они в очередном отпуске на райских островах. Анечка очень хотела поехать, но вся беда в том что я не хотел. А её папаша не может упустить такого завидного жениха как Максим Лощинин. 

       Тормозим у дверей огромного дома. Свет включён лишь на первом этаже. В доме тихо, прислуга уже доделала свои ежедневные дела и готовиться по сну. Элла нервно переминается с ноги на ногу, ведь она знает чей это дом, была здесь миллион раз. Но я гашу в ней всякие порядочные мысли, притягивая к себе и смачно хватая за зад. Она меня не возбуждает от слова совсем, но есть способ как быстро пробудить моё мужское начало. Мысли об Вике в нижнем белье и я готов. 

      Элла начинает учащенно дышать и лезет ко мне с поцелуям, уворачиваюсь и подставляю шею. В губы я уже давно никого не целую, моя личная заморочка. Девчонка облизывает шею и слегка прикусывает кожу. Шиплю и шлепаю её по заду, беру за руку и тащу по лестнице на верх. 

      Главное действо будет происходить в комнате Анютке. За три года здесь не поменялось ничего. Девке двадцать один год, а её комната до сих пор будуар принцессы из сказки. Ничего, после сегодняшнего она точно захочет сделать здесь ремонт. 

       Пинком ноги открываю дверь и заталкиваю девицу внутрь. Дверь не закрываю, но свет включаю. 

— Раздевайся, крошка, — говорю томным голосом. 

     Стеснение и неуверенность, которые присутствовали ещё пять назад в поведении Эллы, улетучились без следа. Она начинает стаскивать с себя юбку, топ, под которыми, сюрприз — нет нижнего белья. Готовилась девка. Усмехаюсь про себя — строят благочистивых девиц, а на деле обычные шл@хи. 

— Залезай на кровать и становись на четвереньки, оттопырь попку. 

      Элла выполняет все указания и даже больше — прогибается в спине и максимально выпячивает задницу. Достаю из кармана презерватив, расстегиваю ширинку и прикрыв глаза представляю свою малышку. Только её образ не даёт мне упасть на самое дно и стать окончательно мразью. Срабатывает на ура и уже через минуту я натягиваю защиту на стоящий колом член — погнали. Резко вхожу и сразу же задаю бешенный темп. Девки стонет так словно проходит кастинг в дешёвое порно, а у меня в голове гуляет лишь одна мысль: главное чтобы наш почётный зритель успел попасть на этот перфоманс, иначе всё зря.

       Я уже чувствую приближающийся оргазм, когда слышу у себя за спиной визгливый голос Ани:

— Что здесь происходит? 

     Элька визжит и пытается отстраниться, но я удерживаю её за бёдра и довожу себя до финиша. Потом покидаю её тело, поворачиваюсь лицом к Ане и  снимаю презерватив. Завязываю его, убираю в карман, застегиваю ширинку. Подружка Ани где-то там за спиной рыдая собирает свои шмотки и рвётся на выход. Аня хватает девку за руку и буквально орёт:

— Как ты могла? Мы же подруги. 

     Элле на это ответить нечего, она вся сжимается под убийственым взглядом Ани. 

— Отвали от девчонки. Пусть идёт, — говорю Ане грубым голосом. — Элла, одевайся, куда ты помчалась голой? Сверкать своими прелестями перед прислугой? 

      Подружка, вернее уже бывшая подружка Ани, спешно натягивает на себя лоскутки ткани, что в её понимании являются одеждой. Обувает туфли на убийственной шпильке и пригладив растрепавшиеся волосы, пытается гордо уйти. Я теряю к ней интерес. Больше она не может мне помочь. 

— Максим, может хватит? — спрашивает Аня со слезами на глазах. — Элла была моей самой близкой подругой. Теперь я лишилась и её. У меня никого не осталось. 

— У тебя же есть я. Ты не рада? — злобно усмехнулся я. — Ты ведь так этого хотела что уничтожила человека, которого я любил. 

— Я же уже извинилась. Я давно поняла что была не права. 

— И что? — рявкнул я так, что Аня сжалась. — Моё сердце перестало кровоточить? Время отматалось назад и я не убил любимую? У Вики лоботомия и она вернулась ко мне ничего не помня? Твоё “прости” это просто набор из пяти букв и ничего больше.

— Да сколько можно меня мучить? 

— О, долго, очень долго. 

— А если мы поженимся и я рожу тебе ребёнка? 

— Аня, поверь, ты не захочешь за меня замуж. И от тебя мне не нужны дети. Такие как ты вообще не должны рожать. 

     Аня начинает реветь, каждый наш разговор заканчивается её слезами. Но меня они не трогают. Внутри меня словно умерла человечность. Теперь я спокойно смотрю на чужие слëзы. 

— Не реви, а то завтра с опухшим лицом придётся идти в универ. Как же может королева позволить себе подобное? 

       Огибаю Петрову не касаясь её и покидаю дом. Прыгаю в машину и еду на квартиру. От родителей я съехал ещё три года назад. Жить под одной крышей с матерью стало для меня не выносимой каторгой. Домой к отцу и бабушке я приезжаю лишь в её отсутствие. И если она думает что я смирился и живу как она хотела, то её ожидает большой сюрприз. Но всему своё время.