ИЗМЕНА. Обида исчезает после мести

     ГЛАВА 12. Синяя машина

      Слушайте! Почему он так сказал? Он считает, что Виктор и Наташка могут что-то знать? Или я чего-то не знаю? Скорее, второе.

     Открываю дверь в студию, всё в зелени, с редкими белыми  цветами кое-где. Оформлено так интересно, что я хочу это побыстрее сфотографировать. Наташка сто пудов приложила руку, несмотря на всех этих крутых-дорогих флористов.

     На главной пустой стене красуется изображение новой книги «Я так вижу» Виктор Богатырёв. На обложке стилизованный женский профиль. Если бы я лично не познакомилась с Ифэй, то, конечно бы, этот профиль не узнала. А сейчас я знаю, что полупрозрачный и размытый профиль на обложке его новой книги принадлежит Веронике Ифэй.

     Или она небесной красоты, как ему кажется, или у них что-то есть, или ему заказали. А до денег Виктор падок. Смотря каких. У всех есть цена за любой поступок.

     Я нахожу место, где встать, беру стакан сока, так как не могу позволить себе шампанское из-за того, что за рулём, и вслушиваюсь в речь Виктора.

     Он говорит о том, что в год исчезает около пятнадцати профессий, и среди переводчиков, логистов, туроператоров, журналистов и дальнобойщиков скоро окажутся и фотографы. Остаётся только посыл и стиль. Да, живая модель ещё нужна, но она, скорее, нужна как личность, а не как демонстратор одежды. Личностей всегда не хватает.

     Не поспоришь. Он красиво рассказывает, с шутками и обратной связью. Виктор много выступает, и я подозреваю, что это одна из основных статей его дохода.

     Подходит Наташка. Целуемся. Она в каком-то опять необычном платьице, скромненьком таком, но скроенном очень прикольно. А ботинки на ней просто из будущего. Откуда она всё это берёт и совершенно не жалеет бабки на свои луки? Может, Виктор требует от неё такого уровня, трудно сказать. Она не красавица, она даже не сказать, чтобы была очень интересной, если объективно, но кто её сейчас понимает, эту объективность и красоту?  Человек нравится, когда он сам на себя похож, вспоминаю я слова бабушки. А Наташку ни с кем не перепутаешь.

     - Что с Вероникой, есть новости? – я могла бы и позвонить, но не хотела выступать какой-то не от мира сего простушкой, всё-таки она любовница моего мужа. Кому-то, может, это не треплет нервы, мне – так очень.

     - Ты не знаешь? – Наташка немного хитрованка, даже со мной. Она всегда ждёт, что собеседник что-нибудь скажет такое, что обычно не говорит, когда ситуация непростая.

     - Не спрашивала бы.

     - Она умерла ночью. Не спасли. Кровоизлияние в мозг, кажется. Не помню точно диагноз. И в себя так и не приходила.

     - Ты что, была в больнице?

     - Да, мы с Виктором оба там были. Родня у неё где-то за Уралом. Отец прилетит сегодня, может, прилетел уже.

     Мне становится не по себе. Что же там случилось, в московском переулке?

     - Никаких версий не знаешь?

     - Пока нет. Женщина одна вспомнила, что машина, которая её сбила, была синего цвета, как твоя. Но номер не запомнила.

     Что она такое говорит? Моя машина? Она стояла на парковке около ресторана. Причём тут моя машина?

     - Я была в ресторане с Мартином, - зачем-то оправдываюсь я.

     - Да успокойся, Агатик. В Москве достаточно синих машин, ты что?

     - Да так. Неприятно просто. Всё неприятно.

     - Здравствуй, дорогая! – Виктор мил и приветлив. Обнимает и целует в щёки с двух сторон, как француз.

     - Поздравляю тебя с книгой, держи! – протягиваю ему пакет с шоколадом.

     - Спасибо, Агатик!

     - Ифэй на обложке?

     - Узнала? – улыбается Виктор.

     - Почему Ифэй? – спросить всегда можно.

     - Она красавица. Получилось как-то странно. Как в её честь немного. Тут многие её знали.

     - Сожалею о случившемся, - я искренне это говорю. Не знаю, почему она так задела меня. Но что теперь.

     Прохожу к гостям. Несколько девушек-моделей, какие-то ребята, видимо, коллеги Виктора, пара блогеров, которых я узнаю, некоторых не узнаю.

     Всем немного грустно. Я, наверное, последняя из присутствующих, кто узнал о трагедии.

     - Вы подруга Натальи? – подходит девица в жёлтом с широким поясом, который стягивает её осиную талию.

     - Да. Агата.

     - Я, Ольга. Я должна была лететь вместо неё в Стамбул и Амман. Но выбрали Веронику.

     Я бы тоже так сделала. Ольга ей прилично уступает по красоте, как мне кажется.

     - Вы сожалеете?

     - У меня не было шанса с ней тягаться. У неё был такой покровитель, что могла бы достичь в сто раз больше. Но когда мозги сшибает гормон или что там у неё, не знаю, всё идёт порожняком. Может, и сшибать было нечего.

     Я слышу в ней не сожаление, а какую-то скрытую злость или зависть, которые несмотря на гибель Вероники всё ещё в ней живы. Очень надеюсь, что она не знает, что мой муж был любовником Ифэй.

     - А кто был её покровитель? Сейчас-то уже можно, - набираюсь я смелости.

    - Это не ко мне. Не хочу быть первой в оповещении таких подробностей, простите, - она отходит к кому-то из толпы и оставляет меня стоять одну всё с тем же стаканом сока.

    Игорь был покровителем Ифэй, и все это знают? А я тут как кто? Отмечаю свой триумф, по их мнению?

    - Натали, что у Ифэй был за покровитель? Мне Ольга только что сказала, но имени не назвала.

    - Ольга? Слушай её больше. Они вечно с ней были в конфликте. Ольга Сопрано, девушка одного известного депутата. То есть мне это Виктор сказал, может, это и секрет.

    - Мне плевать, кто у неё любовник, они все тут чьи-то любовницы, работа у них такая, кто был покровителем Ифэй?

    - Не Игорь, успокойся. У твоего Игоря кишка тонка для такой шкалы.

    - А кто?

    - Спроси у Виктора. Но на это потребуются усилия.

    Я ничего не понимаю. Моя Наташка боится произнести имя?