Дом ста детей. Целительница для Генерала-Дракона

Рейн рассматривал нас лихорадочно блестящими глазами, в которых тонули лучи предзакатного солнца. Белые волосы змеями скользили по его обнажённым, сильным плечам. На рёбрах всё ещё виднелись следы засохшей крови. Губы бледные плотно сомкнуты, лицо с острыми скулами сосредоточенно. И так красиво… 

Внешность человека, а смотришь и понимаешь – перед тобой скорее зверь. Если не чудовище. Только прекрасное. Нет, ужасное в своей красоте. И взгляд завораживает, как взгляд змеи или другого хищника, от которого страшно отвести глаз, ведь тогда – чувствуешь, что наверняка тогда – в тот же миг, на тебя будет совершён смертоносный прыжок…

– Р-рейн? – прошептала я онемевшими от страха губами и нашла в себе силы шелохнуться, чтобы притянуть Славу ближе и крепко обнять, защищая. – Как ты здесь оказался?

– Проблема ли, цепи порвать, – отозвался он просто и сухо, делая шаг ко мне.

И все мы невольно отступили к дому.

– Ты же… – проглотила ком в горле, – болеешь.

– Ты очень хотела помочь, – повёл он плечом, как бы проверяя, болит ли его рана на спине или нет.

Видимо, уже не так болела. 

– Ты был заперт, – зачем-то продолжала я, словно это что-то изменит.

– Заперт?

Он даже не заметил, что на двери был замок… 

– Пожалуйста, не подходи, – не выдержала я. – Здесь же дети.

– А без них, было бы можно? – склонил Рейн голову на бок, едва заметно, остро усмехнувшись. – Хочешь, – протянул вдруг руку, ладонью вверх, как бы предлагая мне вложить в неё свою, – подойди сама… 

Я застыла на месте.

Чувства противоречивые до одурения. И страх, и злость от мысли, что дракон издевался надо мной, и… будоражащая слабость пред его властью, которая ощущалась, будто накрывшая меня волна, и…

Или я просто вот-вот потеряю сознание? 

Сердце колотилось в ушах, подступая к горлу, от волнения онемели пальцы. Славка в моих руках напрягся, будто натянутая до предела струна. 

Всё вокруг затихло. Даже голуби, что до того ворковали на крыше, давно сорвались и унеслись ввысь. 

Я думала, что до того ощущала себя, словно во сне. Но ошибалась. Сейчас, именно сейчас всё походило на сон. Я даже саму себя видела, словно со стороны, так нереально, странно и страшно мне было… 

И тени от растущих в стороне узловатых, хиленьких яблонь плясали по белым стенам беззвучно. Будто ветер и тот старался не шуметь в листве. И облака то и дело закрывали собой солнце, заставляя мир то вспыхивать, то становиться серым и чёрно-белым. И только один дракон оставался ярким и настоящим, даже если всё это было лишь сном…

– Не… не, – заикаясь, всхлипнул Милах, а затем взорвался своим детским звонким голоском: – Не убивай нас! 

Рейн словно ударился о невидимую стену.

– Я же просил быть тише, – одним лишь взглядом своим заставил он Милаха осечься и затаить дыхание. – Думаете затем, чтобы крики не мешали мне вас проглотить? – вновь эта странная усмешка на его лице. 

И я вдруг поняла… Точнее, услышала причину того, почему он озвучил именно эту просьбу.