Мои порочные мажоры

Юля

Во что я только что вляпалась, скажите мне на милость? Эти парни на спорах и пари собаку съели, это точно. Такие довольные сейчас. Ухмыляются стоят. А я чувствую, что к этому спору они подойдут со всей серьезностью.

Но тут мой взгляд падает на часы.

— БАТЮШКИ! Уже восемь! — ору, вскакиваю, чуть не роняю полотенце.

А я вся потная, и между ног влажная из-за этих двоих негодников.

— И что? — выгибает бровь Алан.

— У меня первая пара у параллельной группы! Семинар! Мне домой срочно надо… господи, я не успею.

Плюхаюсь на стул, хватаюсь за голову. Ну какой из меня преподаватель? Мало того, что нагрешила с собственными студентами так, что по гроб жизни не отмыться.

Так еще и опаздываю на второй же рабочий день в университет.

— Не паникуй, двоечка, — улыбается Алан, — пошли. Я знаю, как решить твою проблему.

Он ведет меня в спальню. Залезает в шкаф и достаёт платье. Лёгкое, летнее. Но при этом сдержанное, длиной до колен. В нём вполне можно пойти на работу. А следом за ним Алан вручает мне небольшой пакетик.

Заглядываю.

— Алан, — растерянно блею, — откуда у тебя это? Новая одежда. Нижнее белье и…

— Туфли? — Гоша ставит передо мной коробку известного бренда.

— Я это не надену! Зачем… что вы… — мечусь в руках мажора.

Алан жестко впечатывает меня в себя. Целует в висок.

— Вчера вечером катались по городу, я на витрине увидел. Подумал, на тебе будет смотреться хорошо. Вот и купили.

— А белье с туфлями… — повисаю в его руках, всхлипываю.

Что они делают? Зачем?

— А белье, — ухмыляется Азаров, — просто нам предложили образ дополнить, а мы ребята простые. Решили, что твоих девочек нужно паковать в лучшее.

— Ну зачем…

— Прими, пожалуйста, — Горин обезоруживающе заглядывает мне в глаза, — это без задней мысли, честно.

Они словно в курсе, что я едва концы с концами свожу! Но выхода у меня нет.

— Выйдите, пожалуйста, — тихо говорю, — я переоденусь.

— Хорошо. Только не плачь, — Алан целует мои ладони, — мы пока пойдём одеваться.

Я беру в руки потрясную ткань. Это платье… летнее. Неужели мне не придется больше потеть в демисезонном костюме? Натягиваю трусики с лифчик. Ну конечно, всё кружевное. И, видимо, очень дорогое, судя по названию бренда.

Но ценники засранцы поотрывали. Кручусь перед зеркалом. Запомнили ведь размеры! Грудь отлично смотрится в лифчике, трусики подчеркивают круглую попку. Красивый светло-зеленый цвет прямо в тон платью.

Сам наряд с крупным принтом. Воздушное платье с поясом. Надеваю. Сидит идеально! Ну естественно! Мне так приятно! Это и есть забота, да? Когда есть кто-то, кто думает о тебе. Беспокоится может быть?

И хочет сделать твою жизнь проще…

Туфли — кремовые лакированные лодочки на высоком каблуке. Мягкая кожа, очень удобная колодка.

И почему так плакать хочется? Для меня никогда не делали ничего подобного. За меня не дрались. Не покупали одежду. Бывший только денег в долг просил.

Взъерошиваю волосы. Затем выхожу. Парни уже ждут. Гоша в джинсах и худи, Алан в рубашке с закатанными рукавами. И я чувствую себя девчонкой рядом с ними.

Словно я не преподша. А студенточка. Они разворачиваются. Алан улыбается, а Гоша открывает рот.

— Красавица двоечка, — ухмыляется Горин, — идеально село.

— Спасибо вам, — опускаю взгляд, — но больше так не делайте. Это неловко. Я отдам деньги за одежду.

— Не нужно. Улыбнись просто и порадуйся. Девушки должны наряжаться, — произносит Алан, — а не лямку тянуть.

Когда меня сажают в машину, я решаю завести разговор о нашем совместном появлении в универе.

— Не бойся, Юль, — уверенно говорит Горин, — мы тебя высадим во дворах. Пара десятков метров до корпуса.

— Спасибо, — выдыхаю.

— Боишься, что Будаев увидит? — жестко спрашивает Гоша, а я теряюсь.

— Гошан, — тихо, но с угрозой произносит Алан, — ты перегибаешь палку.

— Я палку этому мудаку так погну! — Гоша стискивает руль, — если он к ней опять подойдет, лапы свои протянет…

— Гош, он здесь ни при чём! — восклицаю.

Вроде бы и оправдываться не хочется. Но Гоша такой взрывной. А я не хочу, чтобы он злился.

— Ладно, сорян, — взъерошивает волосы, — пизданул лишнего.

Мальчики держат слово и высаживают меня чуть дальше от здания университета. Прежде, чем открыть мне дверь, требуют по поцелую каждому. С языком. В общем, выхожу я лишь спустя минут пять.

Признаться, этот наряд придаёт мне уверенности. Да, я не накрашенная, но и без косметики молодо выгляжу.

Хм, я об этом подумала?

— Доброе утро! — здороваются мои студенты.

— Доброе, мальчики, — улыбаюсь, походка от бедра, — готовы к семинару?

— Готовы, Юлия Андреевна!

Девчонки смотрят с завистью. Парни заинтересованно. И тут мне навстречу спускается тот самый Будаев. Он восторженно оглядывает меня с ног до головы. А мне этот взгляд кажется чересчур навязчивым. Липким каким-то.

— Юлия Андреевна, какие перемены! — улыбается, — так и не скажешь, что преподаватель, покоривший половину третьего курса своими умом и красноречием. Вы прекрасны.

— Ну ладно вам, — отвечаю сдержанной улыбкой, — мне пора. А то опоздаю!

— Могу проводить вас до аудитории, а то украдут, — усмехается он, — пообедаем? Наша столовая, конечно, отличный вариант, но здесь рядом есть хорошее кафе.

— Вы приглашаете меня на свидание в середине рабочего дня? — холодно спрашиваю.

Не знаю почему, но слова Гоши отозвались во мне. И теперь я вижу этого мужчину несколько иначе. Замечаю не очень приятные мелочи. Например, навязчивость.

— Можно и так сказать. Вы здесь никого не знаете, я мог бы рассказать, с кем стоит общаться, с кем нет. Поверьте, я имею вес в преподавательском обществе.

— Я откажусь, спасибо большое!

— Не думаю, — он больно хватает меня за руку, грубо притягивает к себе, — ведь я знаю твой маленький грязный секретик…