На обломках счастья

Арон мягко притянул меня к себе, заключая в объятия.

- Устала? – заботливо спросил он. Кивнула, уткнувшись лбом в его плечо. Видела, что он опять хочет меня поцеловать. Я - маленькая и слабая женщина, которая о поддержке мужа. А ещё очень смущается посторонних мужчин, которых сегодня в Куштейне было непривычно много. Прибыли первые солдаты из Гильгена. И как я поняла, часть уже обосновалась в центре, а часть на нашей улице. Думаю, именно поэтому Арон решил меня встретить.

- Мы сегодня с паном Мыскевичем прооперировали семерых бойцов. Трое из них были с осколочными ранениями, - пробормотала я. И не уверена, что в  нашем мире получилось бы спасти их всех. Да и довести до нашей больницы точно не вышло бы.

Арон замер.

- Ты и хирургические операции проводишь? – обескуражено спросил мужчина, заглянув в мое лицо. Кивнула, не понимая его удивления. Целитель же ему ещё днем сказал, что я его помощница.

- А тебе не рассказывали, как я оказывала первую помощь саперам, когда они подорвались на мине?

- Пан Гаврис в общих чертах поведал. А ещё он сказал, что в детстве ты обучалась у знахарки. Но ты мне ничего об этом не рассказывала.

- Так давно это было, - неумело соврала я, пожимая плечами. – Да и после того, как стало ясно, что у меня нет и минимального дара, занятия прекратились. – я тускло улыбнулась и, не желая дальше развивать эту тему, потянула Арона в сторону Лавандовой улицы. – Пойдем уже домой, Арон.

Мужчина кивнул и устроил мою ладонь на сгибе локтя. Вторую ладонь он протянул Софи.

- Я видел учебники по медицине и анатомический атлас на столе в нашей спальне, - начал Арон задумчиво. А я чуть не запнулась на ровном месте. Да, спальня наша и сегодня вечером мы вместе ляжем в одну постель. И как мне отказаться от исполнения супружеского долга я как-то не подумала. А стоило бы. Ладно, в любом случае сначала мне предстоит рассказ о Барге, а потом... Возможно, Арон сам не захочет меня касаться.

- Да, я ещё не всю информацию тщательно изучила, - пробормотала я.

- Пан Гаврис сказал, что ты буквально за пару дней подготовилась к аттестации на звание медсестры.

- Экзамен был упрощенным, пан Мыскевич, думаю, воспользовался своим авторитетом, чтобы я точно его прошла, -  я пожала плечами, словно  говоря, что моей заслуги в этом практически не было.

- Но ты никогда не заикалась о желании помогать раненым. Даже когда в Куштейне начали набирать добровольцев...

- И на кого бы я оставила Софи? – спросила я, нахмурившись. Арон точно чувствовал, что с этой историей что-то не так, но никак не мог оформить свою мысль. Хотя, может, мне не стоит искать оправданий? А признаться, что я – не Аннели. Да, я так и не узнала, что тут делают с подселенками, но может всё обойдется?

Софи убежала вперед, выглядывая что-то в темноте. И Арон строго окликнул её, чтобы она вернулась.

- Но сейчас же ты её оставляешь...

- Арон, - прервала я его сердито. – Она подросла, и за ней сейчас присматривают и Рута, и Иветта, и Гаврис и мальчишки. Да и война осталась позади. Так что ты не имеешь права меня осуждать. Просто не имеешь на это никаких прав. 

- Я не осуждаю тебя, Аннели, - тут же пошел на попятную Арон. - Правда, не осуждаю. Пытаюсь понять...

- И что непонятного в желание помочь солдатам, которые себя не жалели в этой ужасной войне? – спросила я с вызовом и тут же поспешно отвернулась. Мягче нужно стелить, мягче.

- Прости, - шепнул Арон. Остановившись, он притянул меня к себе и заглянул в мои глаза. – Наверное,  я немного ревную тебя.

- К кому? – с иронией уточнила я. Появившиеся солдаты в форме приграничных войск нарушили наш разговор.

- Доброго вечера, пани Гаррах,  - поприветствовали меня один страж, чем изрядно удивил. Я его совершенно не помнила. Но точно знала, что этот патруль организовал капитан Домровский. Он не забыл своего обещания. От того и идет этот патруль по Лавандовой улице к центральной площади и вокруг неё.

- И вам хорошего вечера, патрульные, - откликнулась я несколько обескуражено. – Легкого дежурства.

Арон приподнял брови, взглядом выражая недоумение.

- Я его не знаю, - созналась шепотом, когда мы продолжили путь домой. Нам осталось-то всего несколько коттеджей пройти. – Арон, а ты в отпуске сейчас? Или твоя служба закончилась?

- Служба практически завершена, - ответил мужчина, открывая для меня входную дверь. – Кстати, я наладил работу артефакта, отпугивающего грызунов. Так что количество жителей у нас уменьшилось.

- Это радует, - с улыбкой произнесла я. Арон помог мне снять плащ и, стянув фуражку, расстегнул  свой китель. Я же забрала у Софи легкое пальто и повесила его на вешалку. – Мы дома, - объявила я домочадцам, переобуваясь в домашние туфли.

- Софи, иди руки мыть, - напомнил Арон дочери, стягивая  платок с моих волос. – Как я по тебе тосковал, Аннели, - жарко прошептал мужчина, обхватывая мое лицо руками. Понимала, что за этим последует, но как избежать поцелуя, придумать я не успела. А сопротивляться не имела права. Поэтому послушно приоткрыла губы, позволяя мужчине меня поцеловать. И нет, Арон не был мне противен. Он просто был мне чужим, хотя что-то внутри все-таки откликалось на нежную ласку. Память тела? Отголоски прежних чувств?

Арон  все-таки заметил мою безучастность, и вопросительно посмотрел в мои глаза.

-                     Ой, -  голос Иветты был похож на писк. Но я  тут  же воспользовалась предлогом, чтобы отстраниться от мужчины.

- Мы сейчас придем в гостиную, Иветта, - произнесла я мягким тоном. Арон нахмурился, но не стал спорить.

- Мне кажется, она меня побаивается, - негромко заметил мужчина,  пропустив меня вперед.

- Есть немного, её отец научил опасаться  солдат в такой форме, как у тебя, - шепотом пояснила я.

Стол уже был накрыт к нашему приходу. Домочадцы терпеливо подождали, пока мы ополоснем руки и устроимся на законных местах. Гаврис открыл бутылку подаренного им с Рутой вина и разлил по трем бокалам.

- Как знал, что будет настоящий повод её открыть, - провозгласил он, поднимая бокал, словно желая объявить тост. – За вас, чета Гаррах. Чудеса в жизни всё-таки случаются, и  вы прямое этому подтверждение.

Да, это настоящее чудо, что вся наша семья уцелела в горниле войны. Почти вся. Вот только почему у этого чуда такой горький привкус?

Мы поддержали его тост, я чуть пригубила вино, у которого оказался приятный вкус. Войтек знал, какое вино подарить. Опустила взгляд в тарелку, заставляя себя переключиться на еду.

Мальчишки начали осторожно расспрашивать Арона о том, как он спасся. И он не стал скрывать, охотно отвечая на все вопросы. Оказалось при штурме заставы, его серьезно ранили, но добивать не стали, заинтересовавшись амулетами, которые были на нем. Так что ему даже первую помощь оказали. Но когда он очнулся, он ничего толком рассказать не мог. Из-за травмы головы у него была краткая потеря памяти. И именно это дало ему шанс на побег. Память вернулась на третий день, когда его перестали воспринимать серьезно. Да Арон был магом, но он не помнил ни одного заклятия, ни одного плетения. Даже не мог сказать, откуда у него столько артефактов и какое у них предназначение.  Сообщать о возращении памяти Арон не стал,  по ночам потихоньку исцелял свои раны, днем прикрывая их окровавленными бинтами. А когда чуть окреп, рванул к границе, освободив несколько других одаренных. Наткнулись на наших лазутчиков, они, действительно, случайно, чудом не разминувшись в окрестностях одного из городов Гильгена. И тогда же они все вступили в диверсантский отряд.