🧴 Парфюмерная лавка попаданки

– Роза Ивановна, в который раз вам повторяю, вы отвратительная тёща, – процедил противным голосом мой зять. – Вечно у вас в доме хоть шаром покати, даже перед детьми стыдно, что мать у них из такой бедной семьи. 

Зятя звали Олег и он был полным дураком на букву «м»: постоянно унижал мою дочь, цепляясь к каждому слову. Полная копия моего мужа, от которого я в своё время сбежала с двухгодовалой дочкой после того, как этот гад на меня руку поднял. Вот ведь, не поспоришь с генетикой. Выбрала дочь такого же мерзавца, как её отец, похоже. Но не бьёт её хоть. 

Сколько раз я ей говорила, беги от него, переезжай ко мне, поднимем твоих детей вместе! Но эта дурочка его за что-то невероятно любила. Совершенно мне непонятно за что: хам, скряга, бездельник и тунеядец. 

– Почему даже к чаю ничего не приготовили? Позор, что за бабушка такая! – продолжал хамить надменным голосом Олеженька. – Моя матушка всегда нас встречает с накрытым столом! Катерина, надеюсь, ты понимаешь, что это недопустимо, чтобы гости сидели за пустым столом? Учись у моей матери, а не у этой продавщицы, только и умеет, что людям товар втюхивать. 

Поженились они рано, едва Катьке двадцать исполнилось, а через полгода родился Никита. Олеженька, как называла его дочка, вместо того, чтобы найти нормальную работу, всё «бизнесы» какие-то придумывал, которые прогорали, а Катька моя пахала за двоих в своём банке с утра до ночи. 

Кредиты под эти «бизнесы» брала дочка и платила тоже она, потому что муж её вечно «вкладывал» свои деньги в «верные» схемы. И снова прогорал. А Катька бежала ко мне, требуя помощи. 

Моя зарплата начальника цветочного отдела строительного гипермаркета тоже, конечно, была не ахти, но на плаву я держалась. Так что дочери помогала. Чего уж там, её-то я люблю!

Поэтому я молчу. А петух Олеженька этот с каждым годом всё сильнее распоясывается. 

– Разве в гости с пустыми руками приходят? – лениво огрызнулась я. – Тебя, Олеженька, видать, мать твоя драгоценная иначе учила.

– А разве гостей с пустым столом встречают? – рыкнул зять. – Хорошие хозяйки думают о гостях. 

Я медленно начала закипать. Господь, дай мне сил не ругаться с этим идиотом при детях. 

– Видимо, только у молодёжи хватает ума выкинуть в помойку с любовью приготовленные пироги, – с нескрываемым сарказмом ответила я.

– Они с мясом. И яйцами! – взвизгнул Олеженька. – А мы не едим ни мяса, ни яиц, вы что забыли? Склероз начался? 

Выкинул в помойку два противня пирожков с мясом и грибами и с зелёным луком и яйцом полчаса назад. А я их сегодня полночи готовила, чтобы в воскресенье с утра встретить семью дочери с пирогами! Сами пусть что хотят едят, а дети тут при чём?! Зачем их голодом морить?!

И вот теперь мы сидели перед пустым столом, потому что этот жлоб-зятёк ничего с собой не привёз, а то, что приготовила я – выкинул. 

И мне даже не труда своего жаль, и не денег на продукты, а то, что внуки голодными останутся! 

– В моём возрасте каждую новую придурь, ой, простите, моду не запомнишь, – тихо пробормотала я. 

– Ты чего там, женщина, шамкаешь себе под нос? – рявкнул Олег.

– Всё. Олег, тебе не рады в этом доме. Уходи, немедленно, – возмутилась я, и моё терпение кончилось. 

– Что ты сказала? Семью дочери гонишь из дома? – мужик медленно, угрожающе встал из-за стола и навис надо мной.

– Только тебя, – процедила я, тоже встав. 

– Катерина, достань документы. Никита, Костя, вышли вон из-за стола, идите, одевайтесь, – прорычал мужик. 

Катька, дрожа всем телом, метнулась к своей сумке и достала какую-то бумажку.

– Мам, подпиши, – прошелестела дочь, подсовывая мне этот документ.

– Что это? – удивилась я.

– Мы уйдём, но прежде подпиши это, старуха. Ты же любишь свою дочь? Это дарственная на эту квартиру. На Катерину. Она же всё равно ей отойдёт, – стальным тоном отчеканил мужик. – Да и тебе, бабка, недолго осталось, а нам потом с лишними бумажками возиться неохота.

От возмущения у меня потемнело в глазах… В конец обнаглел, хамло базарное! Сердце закололо... Уши, будто набили ватой, сквозь которую я слышала испуганный голос зятя.

– Ладно, сами поставим подпись, надо будет дату только поменять, а то если она сегодня окочурится, странно будет выглядеть… Эй, Катюха, ты чего?...

И тут я потеряла сознание. 

А очнулась я стоя в проулке в незнакомом городе перед обшарпанной дверью с двумя конвертами в руке. 

Где я? Куда все делись? Это сон или… я умерла и попала в рай?

– Эй, ты Жасмин, да? – раздался девичий голос позади меня.