Враг мой — муж мой

Всю дорогу в столицу, Леолия пребывала в состоянии шока. Начиная с того момента, когда рыжий капитан королевских стражников ворвался в храм и именем короля отменил постриг. А затем повелел девушке переодеться. «Мы едем инкогнито. Нельзя, чтобы вас узнали». На возражение, что уж в чём в чём, а в облачении милосердных дев, которое заматывает фигуру с головы до пят, оставляя взору лишь сандалии, узнать человека невозможно, капитан скривился: «Нет. Все облачения необходимо оставить здесь».

Ну нет, так нет. Леолия не стала возражать и воспользовалась той самой одеждой, в которой накануне бежала из обители. С надеждой, что, если богиня смилуется, одежда может пригодиться ещё раз для той же цели. В милость короля девушка не верила.

Шокированные девы не сопротивлялись. Мать Альциона смогла даже величественно благословить в дорогу несостоявшуюся деву, переодетую в мужскую одежду. Настоятельница предложила было капитану пообедать перед дорогой, но тот решительно отказался. Сострадательная дева Дигна, кухарка обители, тайком сунула Леолии пару варёных яиц и ломоть хлеба. Если кто и был добр к девушке, то это Дигна. Ещё тогда, когда маленькую, навзрыд плачущую девочку привезли в обитель, добрая кухарка пришла в первую, самую тоскливую, ночь и принесла с собой пирожки со шпинатом. Она гладила тёмные волосы несчастной, пока Леолия уплетала угощение, и пробыла с ней, пока девочка не уснула.

И вот, глядя в окно кареты на проносящиеся мимо пейзажи, девушка пыталась догадаться о цели своего путешествия. Все осторожные попытки расспросить капитана ни к чему не привели. То ли он не знал сам, то ли получил строгие инструкции о неразглашении.

В небольшом городке, который служил Шугу своеобразными воротами, произошла неприятная стычка с наглым аристократом.

Когда стражники в трактире начали есть жирные куски мяса, Леолию замутило. Как вообще можно есть трупы?! Под предлогом посмотреть за лошадьми, девушка выскользнула на улицу. И увидела, как рыжий долговязый проныра оттеснил их лошадей и поит собственную. Попытка решить вопрос по-хорошему встретила такое высокомерие, какое бывает только у слуг знатных господ. И Леолия внезапно потеряла терпение. Все события последних двух дней будто разом обрушились на неё.

– Я заколю тебя! – завопил мерзкий парень, багровея и становясь похожим на пылающий факел.

– Попробуй, – ответила она и вскинула голову, уперев руки в бока.

А потому что должна же быть какая-та справедливость в жизни? Леолия надеялась, что на их крики выйдут королевские стражники и разберутся с выскочкой. Но появился совсем другой человек.

Высокий, широкоплечий, в чёрной одежде – сочетание бархата и кожи. Такого же цвета шерстяной плащ казался продолжением тёмных волос. А глаза… Под их взглядом хотелось зарыться в землю и самому себе поставить надгробный камень. Леолии показалось, что земля ушла из-под её ног, раскрывая пасть в преисподнюю. Разве у человека могут быть такие страшные глаза? Чёрные на бледном лице, они напугали её своим мрачным взглядом.

– Отлично, поехали, – велел чёрный человек рыжему подлецу.

Леолия стиснула кулаки. Высокородный хам будто и вовсе не заметил её. Словно она была пылью у его кожаных сапог! Злость помогла преодолеть страх. Девушка гордо встала перед рыжим парнем, загораживая проход к лошадям.

– Сначала мы.

Сердце будто пыталось выпрыгнуть из груди. Чёрный человек, наконец, заметил её. Да неужели?! Леолия была готова ко всему: что её обругают, ударят, убьют, наконец. Но случилось худшее. Мужчина взял её и подвинул. Просто переставил на другое место. Как вещь, а не человека!

Леолии захотелось броситься на него с кулаками, ударить в ответ или швырнуть камнем. И пока она жадно вдыхала воздух, словно рыба, оказавшаяся на дне рыбацкой лодки, наглец отвязал чёрного, как демон, коня, взлетел на него, и обернулся к рыжему.

– Юдард?

Отличное имя для мерзкого оруженосца! Совсем как у древнего предателя – герцога Юдарда, двести лет назад поднявшего мятеж против короля. Как говорится «как коня назовёшь, так он и поскачет». То-то рыжий так омерзителен!

Леолия выдохнула, и вновь шагнула к обоим высокомерным гордецам, но те уже были в седлах. Чёрный проскакал мимо, едва не сшибив её грудью своего коня. В последний миг девушка успела отшатнуться. Чудовище, а не человек! Гордый, высокомерный….

– Вы… вы… – Леолия задыхалась от бессильной ярости, – невоспитанный, высокомерный хам, юдард вас побери!

Но вряд герцог и его оруженосец услышали её.

– Госпожа?

Это, наконец-то, вышли из таверны стражники. Леолия обернулась, понимая, что лицо её ещё искаженно яростью. Закрыла глаза, выравнивая дыхание.

– Нам необходимо продолжать путь, – проворчал капитан.

Видимо, не знал, как с ней обращаться. Кто она? Дочь короля, но тогда почему за ней послали стражников, а не пышную свиту? Заключённая? Но почему дан приказ обходиться с возможной учтивостью? Старый вояка терялся и не понимал, как себя вести.

– Поехали, – Леолия взяла себя в руки.

Дрожь гнева ещё сотрясала её, но девушка решительно вернулась в карету, ожидая, когда вновь впрягут уставших лошадей.

Вскоре они въехали в город, и Леолия с трудом удерживалась, чтобы не высовываться из окна. Она с детства не видела такого множества домов. Шум городских улиц заполнил её голову, вытесняя образ чёрного герцога. Лай собак, смех или плач детей, крики торговцев, весёлая песенка пьяницы – всё это было Леолии внове. И, когда копыта лошадей застучали по деревянному настилу моста, девушка не выдержала и всё-таки высунулась из окошка почти до пояса, оглядываясь на удивительный, многолюдный город.

– Не положено, – всполошился капитан, и Леолия, вздохнув, опустилась обратно на сидение.

Остров, на горбе которого расположился королевский дворец, назывался Запретным из-за усиленной охранной магии. Мятеж герцога Юдарда против святого Фрэнгона научил королей Элэйсдэйра превентивной защите. Теперь никаким войскам не взять сердце столицы!

Леолия с восторгом смотрела на высокие, гордые башни. На двойные стены когда-то неприступной крепости. Она помнила, что за внутренней стеной посажены великолепные сады, чье цветение прерывается лишь зимой. А едва лишь сходит снег, как из-под него уже выглядывают подснежники и ветреницы. Когда-то Леолия очень любила эти сады.

Они проехали Закатные ворота полуразрушенной внешней стены, и Леолия тихо ахнула, глядя на величественный замок, отделанный медовым мрамором, пылающим от прикосновения заходящего солнца.

Карета не остановилась у парадного входа. Обогнув королевский замок, она проехала в небольшие служебные ворота во внутренний двор. Капитан вышел из экипажа, помог выбраться Леолии и передал ее с рук на руке носатому слуге.

«Камердинер короля», – вдруг вспомнила девушка. Странно… Ещё недавно ей казалось, что она забыла всё это, всех, кого знала в детстве.

Слуга изумлённо взглянул на её одежду, но тотчас надел маску учтивости. Леолия смутилась, понимая, как убого она выглядит среди столичного великолепия. И, чувствуя, как краснеют щёки, вновь разозлилась. Почему она должна стыдиться? Разве ссылка в обитель была её виной?

Гордо вскинув подбородок, девушка прошла за камердинером по Розовой лестнице. Было странно, что её ведут так таинственно. За всё время ей не попался навстречу ни один слуга, ни одна служанка.

«Батюшка умер, – вдруг догадалась девушка. – Да, точно… Поэтому про меня и вспомнили. Но зачем я принцу Амерису?». Брат никогда не питал каких-то нежных чувств к сестре. Разве стал бы он освобождать её из заточения, избавлять от пострига?