Когда зацветет терновник

Часть 7. Райвеллин / Умиротворение.

Если же ни в чем не повинен ты, уже за это … получишь награду.
Уложения Хранителей

Глава 1

В Райвеллин нельзя войти постепенно. Он отрывается вдруг и сразу, искрящийся в водяной пыли, сияющий лентами радуг, звонкий, как капель. И все его белые башни, воздушные мосты и изящные арки, ручьи и водопады, поющие между камней и цветов, солнечные блики, играющие в витражах, и цепляющиеся за тонкие шпили башен облака, обрушиваются на тебя внезапно. Вот ты еще в лесу у реки, а через мгновение — он, Райвеллин.

За спиной ошеломленно выдохнула тинт. Таэрен стоял у низкого бортика, обрамлявшего скальный выступ. Он позволил себе пару мгновений любования, но увлекся. Не думал, что станет скучать по дому. Река бежала внизу, кольцом охватывая город, а за ним, скрытое от глаз, билось сердце Земель Элефи Халле — Исток. Воды его вливались в реку и несли энергию жизни дальше, постепенно слабея и затухая. Здесь же, вблизи, жизнью было напоено все. Даже воздух казался слаще.

Мгновение радости от возвращения было омрачено неизбежной встречей с отцом. И надо узнать о судьбе ан’халте и остальных. Фактически главным в отряде был Верей, но в случае гибели кого-нибудь из сопровождавших именно Таэрену, как старшему по статусу, надлежало принести семье траурный шнур. Хотя, несколько дней прошло, наверняка без него обошлись. 

Зашуршало позади. Тинт пробралась поближе к краю и восторженно распахнутыми глазами смотрела на Райвеллин. Она выглядела нелепо в своем потрепанном платье поверх его рубашки. Из-под подола выглядывали узкие ступни в сплетенных из травы чуть великоватых сандалиях. Времени перед рассветом было много, а в крови еще гуляли отголоски магического опьянения. Тинт спала, из прохудившегося носка выглянул розовый пальчик. Он тогда еще подумал, что все это время она шла практически босиком и молчала. Руки сами собой потянулись к гибким травяным стеблям. Детское баловство и немного магии, все равно нужно было сбросить излишек. Печать вынуждала заботится, пока ненавязчиво, что будет, если девочка заболеет? Тинт не слишком выносливы, хотя эта его удивила. Принуждение… Его Таэрен не любил больше, чем людей.

С размером он не угадал. Ступни оказались маленькими, как у ребенка или юной элфие. Версия с возможными предками из его народа получила очередное подтверждение. И магия. Лориэн удивительно хорошо отозвалась на «восстановление». Волосы редкого оттенка опавшей листвы блестели, выровнялась и налилась светом кожа, практически пропали веснушки. Тинт была красива. Еще тогда, у реки, в мокрой одежде и горящими от смущения щеками. И теперь тоже. Таэрену нравились красивые вещи, на которые можно долго смотреть. Которых хочется коснуться. Он оставил сандалии рядом с ней и ушел к реке. Холодная вода — то, что нужно, чтобы восстановить равновесие.

Он бы и теперь не отказался от ее отрезвляющего действия. Эйфория полного ощущения силы все еще накатывала. И это при том, что на нем был блокиратор. Перед входом во дворец Светоча его придется снять и явить всем истинную безмятежность. А какая может быть безмятежность, когда перед тобой уставленный яствами стол после года впроголодь. 

Таэрен вызвал в памяти раннее утро и светлую незамысловатую радость тинт при виде сандалий, и как эта радость пропала, словно робкий огонек, погасший от случайного сквозняка, когда он, найдя у реки свое самообладание, велел отправляться дальше. «Не поддавайся излишней радости, не познаешь печали от ее утраты». «Наставления юным», глава о безмятежности. Очень к месту. Таэрен встряхнул рукой, и браслет сам скатился на запястье. Время вышло и плетение отца, сильнейшего из живущих магов-артефакторов, больше не удерживало живое серебро на коже. Теперь им мог пользоваться и настраивать любой. Ожидаемо нахлынуло ощущение беспричинного счастья, но было погребено под сводами правил, которые младший наследник принялся повторять про себя, чтобы избавится от ненужных эмоций. Теперь вниз по тропе. Домой.

В город вошли, как говорят у людей, «огородами». По сторонам улочки прятались среди зелени небольшие домики незнатных элфие. Чтобы не вызывать лишнее любопытство своим странным внешним видом, тиэнле набросил «отвлечение», сначала на себя, а потом после того, как на них с интересом уставилась очередная пара глаз, и на тинт тоже. Болван. Даже он в своем теперешнем виде вызвал бы меньше внимания, чем оборванка, восхищенно глазеющая по сторонам. Хорошо хоть рот не открыла.

Перед входом на территорию дворца Светоча, отводящий взгляды морок пришлось сбросить, иначе охранные чары на входе не пропустили бы его. О том, что нужно сделать для девчонки метку временного посетителя, он подумал только, когда она прошла вслед за ним. Рядом тут же возникли двое стражей с обнаженным оружием. Длинные лезвия скаашей лежали на плечах Таэрена по обе стороны от шеи подобно ножницам. Тинт сжалась комком, сделавшись еще меньше, чем была, и юркнула ему за спину. 

— Свет и Явь, доблестные стражи, — не дрогнув лицом, проронил Таэрен. Одного из встречающих он знал, второй был новым. Осознав, кому угрожают, стражи мгновенно убрали оружие и склонились.

— Тиэнле’аше, — сказал тот, чье лицо было знакомо, — прошу простить. 

— Мой недосмотр, — отозвался Таэрен и вытащил тинт из-за спины. — Новая служанка.

Незнакомый страж отступил, исчезнув за пологом невидимости, и вернулся с тонким медным браслетом.

— Возьми и надень. Не отставай, — велел Таэрен.

Лориен молча повиновалась. Ободок браслета был ей велик, она затолкала его под подвернутый рукав, чтоб не спадал, и посеменила следом, благоразумно опустив глаза вниз.

— Тиэнле’аше, с возвращением.

В холле встречал Эйткаан[1], распорядитель Эйсти Тиэн, в неизменном старомодном, до пола, синем кетлу, с длинными расходящимися к низу рукавами, скроенном так, что даже при ходьбе из высоких боковых разрезов не было видно нижнее, доходящее до колен платье-кет. Широкий плотно затянутый узорчатый пояс не портила ни одна морщинка. Из песочной косы распорядителя не выбивался ни один волосок, только новый шнур появился, черный. Его младший сын был в отряде. Значит, выбрались не все.

— Охрана у ворот доложила? — прохладно поинтересовался Таэрен.

— Как всегда, мой принц. Сообщить Светочу о вашем прибытии?

— Позже. Нет, совсем не нужно. Я сам.

— А с… этим что делать? — презрительно разглядывая тинт, поинтересовался Эйткаан с таким видом, будто ему в дом блохастого щенка подбросили, хотя, в чем-то он был прав.

— Тебе лучше знать, что делать с новыми служанками. Она сносно говорит, грамотная, спокойная. Никакой тяжелой работы. Оставь во дворце. Далеко не прячь.

— Ваша воля, тиэнле’аше, — отозвался тот и позволил глумливой ухмылке скользнуть по губам.

— Как давно ты занимаешь эту должность, Эйткаан? — тон определенно удался, потому что если распорядитель и удержал лицо, то глаза выдавали.

— Я позволил себе лишнее, тиэнле’аше. Прошу, простите.

— Прощаю. К экзекутору явишься сам и получишь стандартное наказание за оскорбление словом для придворного твоего ранга. 

— Свет и Явь, тиэнле’аше, — ответил тот и поклонился.

Но Таэрен уже не слушал и не смотрел. Он быстро пересек гулкий холл и поднялся на уровень, с которого звездой расходились мосты, ведущие в другие башни дворца. Его была Северная, Майрен. Чуть ниже остальных, всего пять уровней, из редкого искристо-серого гранита. Открытые террасы и высокие окна в пол. Никаких модных сейчас витражей, только прозрачное стекло, чтобы даже ночью выло светло от луны, особенно — ночью. 

Когда он вошел, его уже ждали служанки. Все-таки новости во дворце разносятся быстрее света. Он привел себя в пристойный вид меньше чем за час и испытал некоторую неловкость от традиционных одежд, которые, хоть и не стесняли движений, но казались чересчур вычурными. Кажется, за этот год он изменился сильнее, чем ожидал. На благо ли?