Ангел, шельма и одноглазый кот 2

– Кузнецким, – прошептала я, уставившись в его глаза и чувствуя, что тону.

Еще одна чувствительная встряска помогла немного прочистить мозги и поставить их на место.

– Как зовут эльфа?!

– Да откуда я знаю!? – пришла моя очередь вспыхивать негодованием. Эмоций было так много. Слишком много. И они сменяли одна другую очень быстро, словно кто–то щелкал кнопкой в переключателе. И от этого нескончаемого чередования кружилась голова… а может быть, от чего–то другого. – Какой–то Туманный эльф! Мы не успели обменяться светскими приветствиями! Но…

– Но? – вцепился Сатус в последнее слово, подобно разъяренному тигру в кусок мяса.

Я уже пожалела, что начала этот разговор, но отступать было некуда, я видела это во взгляде демона. Либо отвечу сама, либо он меня заставит. И проверять на себе демонские методы допроса совершенно не хотелось. Если раньше он меня пугал и раздражал, и этих чувств было ровно наполовину, то теперь раздражение полностью уступило место страху. А мысль о предстоящем сотрудничестве, которое я сама же собиралась инициировать, лишь нагнетала неконтролируемый ужас. Да, я боялась его. И боялась того, к чему наше общение может привести.

– Говори! – еще раз потряс меня Сатус, словно пальму. Наверное, хотел собрать урожай кокосов. 

– Сократ его знает! – на одном дыхании выдала я, крепко зажмурившись. – И он знает Сократа. Когда мы встретились эльф спросил, зачем тот приволок на базар эмпузу.

Последнее слово произвело впечатление взорвавшейся бомбы. На миг все затихло, застыло, замерло, а после сбоку, подобно грому, грянул возглас:

– Что?!

– Тихо ты, – одернул Кана Сатус. – Не ори. Она и так едва дышит, вот–вот сознание потеряет. Не пугай её еще больше.

Я распахнула веки, подняв очумелый взгляд на демона, и поняла, что что–то не так. Мир, а вместе с ним и Сатус, поплыл, как будто растворяясь в чем–то едком, кислотном.

– Эй! Остановись! – заорал вдруг демон, непонятно кому и непонятно почему. Я вовсе перестала что–либо соображать. Тело стало легким, словно пушинка, и куда–то поплыло, как будто оказавшись в невесомости. – Она переходит!

Этот возглас был последним, что я услышала.

Мир начал меняться с умопомрачительной скоростью. Лицо принца заволокло густой черной дымкой, которая быстро распространилась, поглощая и все остальное. Туман стремительно окутал не только Сатуса, но и Кана, а вместе с ним и еще одну высокую темную фигуру, которая, едва появившись на периферии рассеивающегося зрения, тут же пропала.

Заподозрив повторное появление недавнего метателя ножей, я хотела предупредить о нем Сатуса, но изо рта вырвалось лишь невразумительное мычание, а после и меня уволокло во тьму.