Стерва. Обольщение

– Умоляю, милорд, возьмите меня с собой!..

 Голос дрогнул сам, даже стараться не пришлось, а полушёпот, которым я это произнесла, был полон отчаяния.

 Он обернулся.

 Тусклый свет растущей луны упал на его лицо, и на долю секунды я испугалась, что совершила ошибку. Не стоило, быть может, бросать такую просьбу в спину этому человеку, но услышав от старой Магды, что он собирается покинуть деревню немедленно, не дожидаясь рассвета, я побоялась не успеть.

 Если он откажет…

 – Вы даже не знаете, куда я направляюсь, мадам Мелания. Но хотите последовать за мной? – он сделал шаг назад, приблизился ко мне настолько, чтобы нам обоим не пришлось говорить громче.

 Внутренне я возликовала, потому что это не было однозначным «нет».

 Ещё не согласие, но уже не отказ.

 На таком расстоянии стало заметно, что за четыре дня, проведённых здесь, он сильно осунулся, а под глазами, цвет которых мне до сих пор не удалось рассмотреть, залегли тени, ставшие ещё чернее, чем его дорожный плащ.

 – О, нет-нет, я совсем не это имела в виду! – я быстро сглотнула и тут же напомнила себе, что не стоит переигрывать. – Я вовсе не собираюсь навязываться вам! Просто…

 Решив, что обязательно напрошусь ему в попутчицы, я с десяток раз мысленно отрепетировала свою речь, но теперь все слова, как назло, куда-то подевались. 

 – Понимаете ли, – он терпеливо ждал и внимательно слушал, и я начала с начала. – Я давно хочу покинуть эти края, но путешествовать одной мне страшно. Вы много странствуете, и я прошу лишь о возможности пойти вместе с вами, пока не найду место, где могла бы осесть. Клянусь, барон, я не стану вам мешать!

 Обращение по титулу оказалось, по всей видимости, лишним, потому что он едва заметно скривился и покачал головой.

 Я чувствовала, что он мне не верит.

 Я и сама не поверила бы себе, но убедить его в своей искренности мне нужно было во что бы то ни стало.

 Пусть четыре бесконечно тяжёлых дня, проведённые в борьбе с неизвестной и опасной хворобой, охватившей деревню, и не сблизили нас, но давали мне некоторое право его попросить. Или всего лишь надежду на это…

 Так, или иначе, барон Монтейн, чьё имя произносили вполголоса с затаённым восторгом или суеверным ужасом, взялся нам помочь, когда Старейшина обратился к нему. 

 Кто-то счёл, что сам Создатель привёл этого человека в наши края именно в такой час. 

 Другие полагали, что обращаться к колдуну, даже если болеют дети, – смертный грех. 

 Мнение молодой травницы никогда не стало бы решающим, будь у людей другая надежда на спасение, но в этот раз они ко мне прислушались.

 Только что на моих глазах он взял лишь половину из обещанных ему денег, и я могла наблюдать, каким отстранённым становился его взгляд по мере того, как наш Старейшина, угрюмый, резкий, даже на меня глядящий с неприязнью и недоверием Ален, кланялся ему в пояс. 

 Барону было настолько неловко и неприятно на это смотреть, что его стыд за Алёна я чувствовала кожей, и где-то в глубине моей души рождалось незамысловатое, но такое человеческое злорадство. 

 Вильгельм Монтейн мог быть достаточно мудр для того, чтобы принимать людскую глупость и мелочность как данность. Я же на подобное претендовать не собиралась. 

 Однако теперь барон продолжал хмуриться.

 Он наверняка взвешивал риски и искал возможный подвох, и мне оставалось только смотреть на него с тоской и надеждой. А ещё не пропустить момент, когда – возможно! – придётся заплакать. Если я понимала хоть что-нибудь, он был из тех мужчин, кто не выносит женских и детских слёз, а к мужским относится с пониманием. 

 – Я не делаю долгих остановок и далеко не всегда ночую на постоялых дворах. Нередко приходится довольствоваться чужими амбарами или спать под открытым небом, – заговорив, Монтейн скорее начал раздумывать вслух. – В дороге всегда может случиться что-то непредвиденное. Похожее на мой визит сюда. Таким, как я, рады далеко не везде, поэтому с едой тоже может быть скудно. Вы уверены, что хотите иметь такого попутчика, мадам Мелания? 

 Он обращался ко мне по-настоящему уважительно, без издёвки и снисхождения, и это, чёрт возьми, подкупало. Заведомо зная, что я ему не ровня, этот человек полагал, что я достойна уважения, потому что успевала вовремя подносить ему отвар для больных или чай, потому что о себе он, занявшись делом, забывал. 

 И, что было гораздо важнее, он не пытался меня отговорить, лишь обрисовывал перспективы. 

 Старательно закивав, я всё же сделала ещё один осторожный шаг к нему, наконец переступая порог дома Алена, из которого выбежала вслед за уходящим в ночь бароном. 

 – Я неприхотлива. К тому же вам не придётся заботиться обо мне. У меня есть деньги и лошадь, я сама буду заботиться о себе. Если захотите, могу развлечь вас разговором в пути. 

 Вот теперь пришло время для быстрой и чуть смущённой, трогательно усталой улыбки. Она должна была сработать не хуже слёз. 

 Монтейн кивнул, не глядя на меня, и провёл рукой по своему подбородку, как человек, привыкший носить бородку и сбривший её совсем недавно. 

 Абсолютно не ко времени и не к месту я подумала, что она, должно быть, делала его сильно старше. 

 – Хорошо. Я вас предупредил. Сколько времени вам потребуется, чтобы собраться? Я не хотел бы задерживаться здесь надолго. 

 Он произнёс это спокойно, но я даже слишком хорошо знала, как сильно он устал. 

 Предложение Алена остаться хотя бы до утра и поспать с комфортом он отверг так же, как его раболепствующую благодарность. 

 – Я тоже хотела бы уехать как можно скорее, – выговорив это так поспешно, как только могла, я решительно кивнула, подтверждая свои слова. – У меня немного вещей, которые я хотела бы взять с собой, и они уже собраны. Если вы согласны, подождите меня четверть часа у старого дуба на окраине. Я только заберу свои вещи и лошадь и закрою дом. 

 Сейчас, именно сейчас от него требовалось однозначное согласие, и барон всё-таки вскинул на меня взгляд. Тёмный от усталости и всего, что успел повидать, обжигающий и цепкий, но совсем не злой или презрительный взгляд. 

 – Будь по-вашему. Я буду ждать вас полчаса. 

 Едва не бросившись ему на шею от радости, я закивала снова и развернулась, чтобы удалиться почти бегом. 

 Собранная сумка и правда ждала меня прямо у двери, но я всё равно в последний раз окинула свой дом взглядом, удостоверяясь в том, что ничего не забыла и ничего больше не хочу забрать. 

 Мой родной дом, в котором я планировала провести всю жизнь… 

 Беспокоиться следовало не об этом, а о том, как бы барон не передумал. Едва ли он дал слово лишь для того, чтобы отвязаться от меня, но я всё равно отчаянно спешила. 

 Ехать верхом по тёмной улице, будить спящих и привлекать к себе внимание не способных уснуть после пережитого ужаса людей, не стоило, поэтому Красавицу я просто повела за собой. 

 К счастью, Монтейн ждал там, где мы условились. Почти скрытый ночной темнотой, он стоял спиной к деревне, как будто окончательно потеряв к ней интерес, и смотрел на уходящую вдаль дорогу. 

 Я немного сбавила шаг, в очередной раз задумавшись о том, сколько же ему на самом деле лет. 

 Со стороны, ночью, после нескольких непростых дней казалось, что хорошо за сорок. 

 Вблизи он выглядел не старше тридцати. 

 Суеверные крестьяне, которым доводилось видеть, как он пускает в ход свою силу, чтобы им же помочь, шептались, что он вовсе не человек, и живёт на свете не первое столетие. 

 Любопытно, как я стану выкручиваться, если последнее окажется правдой?