Смотри сердцем. Ясновидящая для Генерала

Оса

– Оська! Тебя Степаныч зовет, топай к нему в кабинет! - прокричала мне Лилечка, пролетая мимо. 

Эта смешливая задорная сестричка ни секунды не сидела на месте. Постоянно куда-то бежала. Чувствуете, сквозняк по коридору? Это Лилечка промчалась. Почему-то мне казалось, что она рыженькая с конопушками на круглом личике. 

– Зачем? - удивилась я.

– А я почем знаю? Велено позвать - зову! - ответила Лилечка и, судя по звукам, полетела куда-то дальше по своим срочным делам.

Я недоуменно пожала плечами и поплелась в кабинет главврача. 

У Степаныча в кабинете уже была посетительница. Она ответила на мое приветствие, а наш главный представил мне ее:

– Осенька. познакомься, это - матушка Прасковья, настоятельница женского монастыря. Она предлагает тебе помощь и крышу над головой. 

– В монастырь? - почему-то ужаснулась я.

Не знаю, почему, но монастырь в моем воображении был сродни тюрьме. Какие-то знания об этом мире у меня время от времени всплывали. Это как есть ложкой или говорить - уже и не помнишь, как тебя учили это делать, просто умеешь и все. Так и я что-то знала, не помня, откуда я это знаю. А монастырь мне виделся чем-то страшным, закрытым. “Сослать в монастырь” для меня звучало примерно, как “похоронить”. Поэтому сообщение Семена Степановича меня напугало. 

“Я им обуза, сколько ж можно меня, бесполезную, кормить”, - думала я. Ну вот, теперь от меня и они избавляются. 

– За что? - не удержалась я от хриплого вопроса. 

Хриплого, потому что горло от страха сжало спазмом. 

– Деточка, ты что, решила, что это наказание? - удивленно спросила настоятельница красивым, сочным таким голосом. Таким голосом только речи толкать и стихи декламировать. 

– Но монастырь, это же… - я не нашлась, как объяснить то, что я чувствовала и чего боялась. Ведь и страхи мои были безосновательные, я не могла их объяснить.

– Это не тюрьма, - объяснила матушка, - мы просто поможем тебе. Ты сможешь уйти в любой момент, когда захочешь. Мы никого никогда не держим силой. 

– Правда? - недоверчиво спросила я.

– Абсолютно! - подтвердил Степаныч. 

И вот ему я поверила. Потому что знала, что этот человек в обиду меня не даст. Только сейчас поняла, какой глупостью было подумать, что Семен Степаныч решил сплавить меня куда-то вроде тюрьмы.

– Хорошо. И когда мы отправимся? - уточнила я.

– Да вот сейчас и поедем, - ответила настоятельница. 

– Так что иди собирай вещички, - добавил главврач.

Пошутил. Какие у меня вещички-то? Из своих вещей у меня только кулончик, что был на мне, когда меня нашли. Да и тот всегда собранный - на шее у меня висит. Больше ничего моего и нет.

– Одеяло возьми, - сказал Степаныч, - на улице холодно, а у тебя и пальто никакого нет. Матушка потом вернет одеяло при следующем визите.

– А можно, я с Ванечкой попрощаюсь?

– Можно, - ответил Семен Степанович.

– Я жду тебя у входа в больницу через полчаса, - добавила матушка.

Я пошла к Ванечке. В палате его не оказалось и я отправилась на пост к сестричкам, спросить. где он. 

– В охранницкой, с Генкой, - ответили они, - завтра уже тетка за ним приедет.

Генка у нас в больнице выполнял функции охранника. Его привлекали тогда, когда нужна была физическая сила. Например, алкаш какой-нибудь вены себе перерезал, его зашивают, а он, придурок, в драку лезет. Тогда зовут Генку, чтобы помог зафиксировать одержимого. Я нашего охранника представляла себе этаким огромным бугаем под два метра ростом. Да и голос у него был низкий, глухой. В то время, когда нужды в его физической силе не было, Генка находился в специальной комнатке с окном на приемный покой - следил за порядком. У нас эту комнатку называли охранницкой. Когда Ванечку не с кем было оставить, его отводили к Генке под присмотр. Крохотный Ванечка и огромный Геннадий - забавная, наверное, картинка, мысленно веселилась я. При всей своей внешней суровости охранник наш был добрейшей души человеком.

– Ося плисла! - обрадовался моему приходу Ванечка. - А мы замок стлоим! 

– Из чего это вы замок строите? - удивилась я.

– Из кубиков! 

Откуда у Генки вдруг появились кубики, я не знаю. Похоже, специально для Ванечки раздобыл где-то. 

Я присела на топчан у стены, посадила Ванечку себе на колени.

– Ванечка, я уезжаю.

– Засем?

Можно подумать, я знаю, зачем. Чувствую себя какой-то ненужной вещью, которую и выбросить жалко. и поставить негде, вот и передают из рук в руки. 

– У меня дела.

– Ты сколо плиедешь?

– Не знаю. Но завтра за тобой приедет твоя тетя. Она хорошая, она будет любить тебя, - пообещала я ребенку то, о чем на самом деле ничего не знала. 

– А ты к нам с тетей плиедешь?

– Я постараюсь. 

Надеюсь, что и правда, смогу попозже хотя бы навестить Ванечку, узнать, как у него дела. Надо будет только у Степаныча адресок его тети взять. У главврача он должен быть, он ведь с ней списывался. 

Крепко обняв малыша, я поцеловала его в пушистую макушку. Ванечка мне виделся светловолосым и синеглазым мальчиком с хитрыми глазёнками. Кажется, я просто придумываю, создаю у себя в голове образы окружающих меня людей. Но психологически так легче. Видимо, сказывалась прошлая привычка иметь зрительный образ каждого человека. 

Долго сидеть на коленях Ванечке не позволило шило в попе, так что ребенок соскочил и побежал дальше строить замок из кубиков, а я, вздохнув, пошла за одеялом и на выход. В новую жизнь.