Ядерный Никола

Чутье подсказывало, что сегодня Конкорд простоит денек без моего внимания. Не успею. Наметил себе другую цель — хранилище лодок «Викед Шиппинг», силуэт которого заметил на противоположном берегу оврага.

Возможно, это место обязано своим названием лодочному сараю вблизи умирающего ручья, но сейчас там застыли громадинами только четыре большегрузных автофургона.

Подкрадывался к объекту осторожно, как дикий зверь. Рассматривал двор и здания в прицел. Мое чутье на опасность молчало.

Склады носили следы небольшой доработки — широкие окна заделали картоном и жестью. Во дворе горели костры в бочках и толклись какие-то личности в нескольких слоях грязной одежды. Оно и понятно, как-никак на календаре ноябрь. Да из-за поднятой в атмосферу пыли и сажи, держалась прохладная погода. Создатели симуляции не пошли в русле концепции «ядерной зимы», а вот чуть более прохладную осень посчитали вполне уместной.

Помня про утреннюю стычку, еще на подходе к лагерю убрал трофейный карабин и элементы боевой брони в инвентарь. Во избежание ненужных вопросов.

На воротах за низенькой баррикадой из автомобильных протекторов дежурили двое вооруженных бойцов в военной форме. Меня заметили, дальше скрываться было неприлично. Еще чего доброго пальнут.

— Кто такой? — окликнули меня настоящие часовые.

Командный голос показался смутно знакомым. Поднял над головой правую руку.

— Я Ник Айронсайд, бывший лейтенант роты Браво сто восьмого пехотного. Капитан Инграм, это вы?

— Все, что от него осталось, — военный задрал свой противогаз, показав, что не избежал гулификации. — А ты, значит, выжил.

— Так точно! Я и со мной чертова дюжина чертовых гражданских, сэр.

Подошел ближе, благо та сторона опустила оружие.

— Так ты их все-таки спас! Хорошая новость. Нам с ребятами повезло меньше... До точки сбора мы добрались, но нахватались дряни. Давай, проходи, поговорим.

По пути в палатку капитан продолжил рассказ:

— Здесь у нас пункт сбора беженцев, что приходят из Конкорда и Лексингтона. Мы их партиями переправляем дальше на север, где по слухам есть пара мест, не так загаженных китайскими бомбами. Восстанавливаем связи с другими подразделениями. Нас с ребятами перевели сюда разгребать это дерьмо...

Когда шел к воротам, заметил много всякого. Поодаль человек в защитном костюме контролировал протектрона, собирающего в специальные стальные бочонки землю, пропитанную активными осадками. Снаружи вдоль забора протянулся ряд свежих могил.

— Вот что, лейтенант, — сходу взял быка за рога Инграм, — Не хочешь присоединиться?

Предложение интересное, если за горсткой облученных солдат стоит военная база с ее запасами оружия и еды. Но у меня есть своя цель.

— Не могу бросить тех гражданских.

— Так веди их сюда, — рубанул капитан.

Пришлось многозначительно промолчать. У нашей общины постъядерное выживание получалось не в пример лучше.

— Ладно-ладно, — вдруг сбавил обороты Инграм, — Осмотрись. Подумай.

— Да вот, собственно, и пришел осмотреться. И подумать, как дальше жить. Что слышно из Бостона?

Штурмовой карабин в руках капитана вызвал закономерную зависть.

— В городе остатки армейских частей, резервистов и полиции пытаются сдержать обезумевших гражданских. Взяли под контроль объекты, держат посты. Но каждый день перестрелки. Связь нестабильная.

— Ясно. Так я осмотрюсь?

— Валяй! — выпустил меня из палатки капитан, — В бывшем офисе действует что-то вроде черного рынка. Если есть лишние медикаменты, тебе будут рады. Но ты подумай над моим предложением, лейтенант!

Чтобы не оттолкнуть полезного человека, пришлось вежливо пообещать.

Сетчатый забор, ограждающий территорию, уцелел и неплохо защищал от всяких тварей. При внимательном взгляде стало заметно, что в лагере потрудилась организующая сила. Огромный склад из листового железа и фуры приспособили для проживания беженцев. В одном из грузовиков обустроили госпиталь, судя по красному кресту, грубо нарисованному на борту. По территории расставили вскрытые транспортные контейнеры с навесами из подручных материалов между ними. Получились кабинки для ночлега, плотно набитые гражданскими. Для себя военные установили армейскую палатку, обложив, как предписано уставом, бруствером из мешков с землей. Навскидку здесь нашли приют до сотни беженцев. Интересно, где они все пережидают бури? На складе?

Люди со следами сильных радиационных ожогов и гулификации составляли треть обитателей. Множество больных, страдающих от последствий сильного облучения, бросались в глаза на каждом шагу. В день, когда упали бомбы, удача повернулась спиной к этим американцам. Вместо надежного герметичного бункера они выживали две недели в городских подземных коммуникациях и подвалах разрушенных домов.

Вся территория лагеря провоняла мертвечиной и нечистотами. Плохой знак.

Практически сразу заметил группки крепких ребят с холодным оружием в виде бит, свинцовых труб и тесаков. Разумные гули и «гладкокожие» держались по отдельности, а это еще более нехороший признак. У этой общины и так слабенькие перспективы в плане выживания, а тут еще внутренний раскол.

Прежде, чем отправляться за покупками, неплохо раздобыть еще денег. Выгадав момент, когда местная публика потеряла ко мне интерес, поднялся по груде ящиков на крышу гаража.

Там действительно валялся старый труп, но не один, а в компании с сумкой, набитой наличными. Морщась от смрада, принялся за дело. За поясом у покойного нашелся пистолет без патронов. Еще мне достался стандартный набор бостонского жулика: нож, часы, зажигалка, несколько шпилек. Крыша главного склада от взрывов не пострадала и попасть на второй этаж я не смог. Зато и его обитатели не увидели лежащего на гараже довоенного мертвеца. Сработало мое знание игровых реалий, внезапно пришедшее из глубин сознания. Особой радости не испытал, как конфетку у ребенка отобрал. Но моим «ребенкам» эта конфетка сейчас нужнее.

Магазин обозначала надпись «General store» на куске гофрированной жести над дверью. В офисе транспортной компании действительно организовали лавку по продаже всего и сразу. Держал ее пронырливый тип с лицом типичного успешного американского бизнесмена и, вот же совпадение! — с библейским именем Дэвид. Такие люди порой заставляли непоколебимого Ника Айронсайда задумываться, за что он поливал своей кровью холодную землю Канады. Китайские коммуняки бы без колебаний поставили подобных спекулянтов к стенке и данная мысль не вызывала в душе ветерана особого сопротивления. Только раздражение: какого хрена наше дерьмо лезут убирать эти узкоглазые альтруисты?

Зато приятно удивил ассортимент товаров. Различные боеприпасы, армейские пайки и чистые довоенные продукты: макароны «Бламко», «Солсбери-стейки», ветчина «Крэм», фаршированные яйца, сладости и жвачка. Как там говорил Черный Джек? «Джентльмены, эту страну погубит коррупция». Ничего удивительного, что часть военного снабжения попала в продажу. На прилавках присутствовала «Ядер-кола» и радиоактивные консервы, по всей видимости, принесенные из руин. Прочий товар составляли вещи беженцев, чистящее средство «Абраксо» и различный хлам.

Торгаш охотно принимал довоенные банкноты Содружества, правда, цены чрезвычайно кусались. Моих денег хватило на шесть армейских пайков, а в остальном выручил бартер. Алкоголь, ножи, дорогие часы ушли в обмен на десяток порций лапши и макарон. Найденный недавно и разряженный револьвер обменял на полный магазин 5,56-мм патронов к штурмовому карабину. Пусть у меня пока его нет, но боезапас лучше накопить заранее. За пистолет покойника с крыши торговались долго, и мне удалось получить дюжину 10-мм патронов и столько же к дробовику. Еда, конечно, крайне важна, но у моих соплеменников боезапас на две минуты активного боя.