Три подруги и древнее зло

Следующей своё место в нашем маленьком коллективе заняла Инга. Причем, заняла значительную его часть. Во всех смыслах. Мадам была очень высокой, крупной и обладала весьма специфическим характером. Едва только успев переступить порог офиса, она начала ставить окружающим диагнозы спустя две минуты после знакомства. По профессии Инга была психологом, одновременно являясь красочным олицетворением той ситуации, когда психологу самому нужен психолог, а еще лучше – психотерапевт.

Я взяла её на работу только потому, что к этому моменту устала от бесконечной череды собеседований, участники которых умудрились поразить меня в самую душу. Своей глупостью и аморфностью. На их фоне Инга была самой активной и главное – готовой приступить к выполнению рабочих обязанностей хоть через пять минут после окончания обсуждения условий сотрудничества. Энтузиазм хлестал из неё фонтаном, и я понадеялась, что смогу направить этот поток в нужное русло.

С первого дня работы Ингу заинтересовал Стасик, как она мило начала называть бедного парня, повышая при этом голос до таких высоких частот, что мне постоянно казалось, будто кто-то тыкает зубочисткой в цыпленка. Цыпленка было жаль, но еще больше было жаль себя. Жалость к собственной персоне лишь увеличилась от осознания, что в недавно открытом офисе вот-вот разыграется любовная драма с участием всех моих немногочисленных сотрудников. После этого мой боевой дух упал до отметки ниже нуля.

Погрустив пару часов, я нашла выход из ситуации и быстренько составила дополнение к трудовому договору, куда внесла пункт о запрете личных отношений на работе. Узнав, что именно им подсовывают на подпись, подчиненные отреагировали по-разному. Стасик облегченно выдохнул, а после осветил весь мой офис своей счастливой улыбкой. За несколько дней Инга умудрилась, в буквальном смысле, загнать его в угол своей пылкостью и стойким намерением добиться от красавца, у которого все чаще появлялась паника в глазах, взаимности. Сама Инга возмущенно запыхтела в уголочке, продолжая изображать из себя сердитый паровоз весь оставшийся день. Наш психолог даже попыталась поспорить со мной, но услышав в ответ строгое: «Я никого не держу», отступила. И, как мне показалось, начала прорабатывать план штурма крепости по имени Стасик вне рабочих стен.

Больше всех на моё решение обиделась Ниса. Несколько дней она преувеличенно подчеркнуто сохраняла видимость исключительно деловых отношений, но быстро перегорела и всё вернулось на круги своя. Я перестала переживать, что одна из двух моих сотрудниц уйдет в декрет, Стасик перестал опасаться за свою свободу, Ниса нашла себе новое увлечение, а Инга… ну, её пришлось завалить работой по поиску клиентов, пообещав большой процент с каждого нового заказчика наших услуг. Желание заработать оказалось сильнее желания заполучить в личное пользование Стасика, после чего её усердие хлынуло на головы тех, кто мог принести нам прибыль. И вот, только всё немного устаканилось, как в мою жизнь вновь вторглись неприятности.

– Что будем делать? – спросила Ниса, когда мы ехали на работу на моей машине.

– С чем? – отозвалась я, притормаживая на красный свет светофора.

– Со всей этой историей с зеркалом, – уточнила подружка, гоняя во рту жвачку.

– Ничего, – беспечно пожала я плечами. – А что мы можем сделать?

– Что, если Макс прав? – беспокойной болонкой завертелась на сидении Ниса. – Что, если это только начало чего-то куда более страшного и опасного?

– Во-первых, – раздраженно начала я, постукивая указательным пальцем по рулю. – Как показал недавний опыт, Максу верить – себя не уважать. Во-вторых, вся эта история может оказаться его же лап делом. В-третьих, если зеркало, висящее у меня в ванной, представляет опасность, то решить эту проблему очень просто – надо взять и просто уничтожить его. И неважно, что по этому поводу думает Макс.

– На вашем месте я бы не стал этого делать, – донеслось с заднего сидения в тот момент, когда на загоревшийся зеленый свет поток машин продолжил движение.

Испуганно вздрогнув всем телом от неожиданности, я непроизвольно крутанула руль вправо и практически выскочила на встречную полосу. Со всех сторон понеслись визгливые гудки клаксонов и возмущенные вопли водителей. Мне удалось быстро вернуться в строй, избежав нескольких опасных столкновений только благодаря хорошим рефлексам, но едва не расплатившись за сохраненные жизни собственной заранее поседевшей головой.

– Да ты с мозгами дружишь или нет?! – заорала подружка, соревнуясь с автомобильными гудками в умении переходить на визг.

– Ян, – пораженно выдохнула я, увидев в зеркале отражение вампира, вольготно рассевшегося на заднем сидении моей машинки.

Вопреки распространенному мнению, настоящие вампиры, не киношные и не литературные, отражались в зеркале, могли выходить днем на улицу, не боялись солнечного света, а чеснок не переносили ровно в той степени, в какой и всё остальное население планеты. И вода, пусть даже освещенная, не вызывала у них негативных эмоций, если только вы не пытаетесь выплеснуть её им в лицо. В целом, единственно верных утверждений было два: вампирам жизненно необходима человеческая кровь и в такое существо возможно обратить любого человека. Это будет не жизнь, а её подобие, но подобие долгое и вполне комфортное, потому что если человеческая жизнь коротка и хрупка, то жизнь вампира достаточно продолжительная, чтобы устроиться в ней со всеми удобствами.

– Еще не забыла моё имя? – высокомерно вздернул вампир выразительные брови. – Я тронут.

– Ты не тронут! – продолжала орать подружка, истерично вцепившись в переднюю панель. – Ты тронулся! Ты какого черта здесь делаешь?

– Разве это не очевидно? – продолжал вампир источать холодность и надменность. – Сижу.

– Слушай, ты, ископаемое, – с ненавистью в глазах, возмущением в голосе и дымом, который вот-вот должен был повалить то ли из ушей, то ли из-под сидения, начала Ниса. – Иди в лес и…

– Хватит, – оборвал её Ян, а после встретился со мной взглядом в зеркале. – Нам надо поговорить.

– И для этого ты едва не угробил нас в аварии!? – не унималась Ниса. – Для таких дел больше ста лет назад изобрели телефон! Не додумался им воспользоваться?

– По телефону нельзя, нас могут прослушивать, – спокойно парировал Ян, сопроводив свои словами красноречивой кривой полуулыбкой, посланной в мою сторону. Я гулко сглотнула, поняв, на что он намекает. Собственно, догадки о возможном присутствии посторонних «ушей» посетили не только Яна, именно по этой причине мы с Нисой во всех своих телефонных разговорах упорно повторяли о том, что местонахождение музы являлось загадкой и для нас. 

– Кто? Рептилоиды? – прогнусавила подруга, словно страдала насморком. Может изображала дурочку, а может действительно не понимала, о чем толкует вампир. – Если ты не в курсе, мания преследования плохой симптом.

– С чего ты решила, что у меня мания преследования? – дернул щекой Ян. 

– Когда мы виделись в последний раз, ты заявил, что скоро на улицах города появятся новые трупы. Не человеческие трупы. Разве это не проявление мании преследования? – проворчала Ниса, отцепляясь наконец от приборной панели. Но, покосившись в сторону Яна, покрепче затянула ремень безопасности и для верности вцепилась уже в него. – А-а-а-а! Я поняла, ты имел в виду наши трупы, да?