Вьюрок

Ханна давно не была в кабинете Джона Клейтона и теперь с неким азартом подмечала новые детали: ещё одна фигурка в форме бегемота на книжной полке; новое фото в рамке, на котором дочери агента выглядят ещё взрослее; новая подушка на потрепанном кожаном диване, скорее всего скрывающая очередную потёртость или ожог от пепла сигары. Лет пять назад, когда Ханна оказалась здесь впервые, тут же спросила у мистера Клейтона, почему он не заменит этот диван на более новый?
— О, нет, малышка, — улыбнулся он ей тогда, — этот диван повидал столько звездных задниц, что стал практически бесценным.
Вот и сегодня на него должна была опуститься ещё одна звёздная задница, но гости опаздывали, заставляя Ханну нервничать.
— Не волнуйся, Вьюрок, это они нас нашли, а не наоборот, — наблюдая за тем, как она теребит подол платья, успокаивал Джон. — Вот, держи, — он что-то вытащил из ящика стола и кинул ей.
Это оказался кубик Рубика. Ханна с удивлением посмотрела на Клейтона.
— Ты его так ловко крутила в детстве, что мне тоже стало интересно, — пожал плечами агент. — Только больше одной грани за раз мне собрать так и не удалось. А ты как? Не разучилась?
Ханна посмотрела на разноцветную головоломку и, отыскав правильную грань, начала крутить кубик, собирая по цветам, и так увлеклась этим, что не сразу заметила появление долгожданных гостей.
— Привет, как ловко у тебя получается! — услышала она над собой и чуть не выронила кубик.
Перед ней стоял парень, с которым она столкнулась три дня назад за кулисами.
— Привет, это так, детские игрушки, — вдруг застеснялась Ханна кубика в своих руках.
— Не каждый ребёнок так сможет, — улыбнулся парень. — Я — Алекс, мы тогда не успели познакомиться.
— Ханна, очень приятно.
— Я — мистер Флинн, — протянул ладонь мужчина, одетый в костюм настолько ярких кислотных цветов, что у Ханны на миг зарябило в глазах.
Сам же мужчина осмотрел Ханну с ног до головы, и от этого взгляда ей стало неуютно. Дженнифер называла такие мужские взгляды липкими и зло смеялась над тем, что в своём воображении эти самые мужчины уже поимели тебя во всех возможных позах.
Ханна задумалась: сколько она уже не видела подругу? Год? Полтора?
Не видеться месяцами или даже годами было обычным делом для медийных личностей. Тяжело поддерживать дружеские отношения при такой жизни, когда ты можешь полгода прожить на съёмках, где-нибудь в Голландии, вернуться домой на два дня, а потом улететь на другое полушарие Земли.
Когда все были друг другу представлены, Джон Клейтон перешёл к делу, не растрачивая времени на пустые разговоры:
— Так о чём же будет клип?
— Это история двух влюблённых — писателя и его девушки, — вдохновенно стал рассказывать Алекс. — Он пишет свой роман, читает ей. Они влюблены и счастливы, но в какой-то момент мир рассказа и собственных фантазий настолько затмевает для писателя реальную жизнь, что девушка не выдерживает и уходит.
— Очень драматично, — кивнул Клейтон. — Так Ханна будет играть роль этой девушки?
Алекс кивнул, и в тот же момент слово перехватил мистер Флинн:
— Мисс Беккер именно такая, какую бы мы хотели видеть. Они будут хорошо смотреться в кадре.
— Допустим, — кивнул Клейтон. — Хочу напомнить, что мисс Беккер ещё нет восемнадцати и все сцены должны быть в рамках.
— Конечно, — замахал руками Флинн. — Это же всего лишь клип, а не фильм особого рейтинга.
— Некоторые клипы именно их и напоминают, — фыркнул Джон. — Ну что, Ханна, ты готова к работе?
— Я ещё ни разу не снималась в клипах. Думаю, будет интересно.
— Это всё равно, что кино, только в миниатюре, — Алекс улыбнулся Ханне.
— Хорошо, тогда составляем договор, — вытащил Клейтон из ящика знакомый Ханне бланк.
Двое агентов занялись заполнением всех необходимых граф и прописыванием условий работы и оплаты, а Ханна с Алексом сидели на «незаменимом» диване.
Ханна с любопытством украдкой смотрела на молодого человека. Высокий, худощавый, с непослушными прядями чёрных волос, которые торчали в разные стороны в творческом беспорядке. В дранных джинсах и растянутой футболке. В общем, самый обычный парень, такого встретишь на улице и не подумаешь, что он певец, и это подкупало.
— Ханна, ты… Можно на ты? — спросил он.
— Да, конечно, — кивнула она, ожидая основного вопроса.
— Ты давно работаешь с Клейтоном?
— Знаю его лет шесть, — пожала плечами Ханна, припоминая первую их встречу в аэропорту. — А работаем вместе три или четыре года. А ты? — она кивнула в сторону мистера Флинна.
— По сравнению с тобой я — младенец, — улыбнулся парень. — Всего полгода, как мы подписали контракт. Я вспомнил, где тебя раньше видел! — воскликнул Алекс.
— На концерте?
— Нет, до этого, — махнул он рукой. — Я ещё тогда подумал, что твоё лицо мне знакомо. Это же ты снималась в той сказке с Боуи?
— Лабиринт? — улыбнулась Ханна, вспомнив о съёмках. — Да, это было очень необычно. Я иногда чувствовала себя Алисой, упавшей в кроличью нору.
— Это очень странное кино, — пожал плечами Алекс, — но Боуи в нём просто неподражаем!
— О, да, — засмеялась Ханна. — Дэвид великолепен. Он играл так, что у меня мурашки шли по коже от восторга и ужаса в совместных сценах с ним, но в жизни он настоящий джентельмен.
— Круто, наверное, работать с такими профессионалами, — в голосе Алекса зазвучала лёгкая зависть.
— Очень ответственно, — пожала плечами Ханна. — От тебя ждут не меньшего профессионализма, или хотя бы старания, но при этом ты многому учишься сам.
— Надеюсь и я чему-нибудь у тебя научусь, — улыбнулся Алекс.
— Эй, ребятишки, — подозвал их к столу Мэтт Флинн. — Готовы поставить свои автографы?
— Пусть сначала прочитают, — вмешался Клейтон.
Ханна привычным жестом взяла свою копию договора и пробежалась взглядом по строчкам. Она нисколько не сомневалась, что договор был составлен по всем правилам и с учётом всех её пожеланий и прав. Алекс же, казалось, едва взглянул на свою копию, практически сразу подписав. Видимо, парень тоже полностью доверял своему агенту.
— Съёмки начнём через три дня, как только будут готовы все декорации, — сообщил мистер Флинн. — А теперь, Алекс, нам пора. Нужно заскочить ещё в пару мест.
— Скоро увидимся, — пожал Алекс руку Ханне на прощание.
— Пока, — попрощалась она, посмотрев на Клейтона. — Тебе они не очень нравятся? — спросила она, как только наступила уверенность, что ушедшие её не услышат.
Джон пожал плечами:
— Мальчишка вроде ничего, но вот этот Мэтт Флинн… Навёл я о нём кое-какие справки, не самый честный тип.
— Думаешь, обманет?
— Нас? Себе дороже, и он это знает.
— А Алекса? — вдруг за нового знакомого стала как-то тревожно.
— Ну, это смотря сколько денег он ему будет приносить. Гонорары у Алекса, конечно, несколько меньше, чем он мог бы получать, — совершенно обыденным тоном сообщил Клейтон, — но если парень не идиот, то скоро разберется, что и как, и сможет отхватывать свой кусок пирога.
— А ты так делал?
— Что делал? — прищурился Джон.
— Платил артистам меньше, чем они зарабатывали на самом деле.
— Все мы не без греха, — уклончиво ответил Джон. — Шоу-бизнес — это всё же не утренник в школе, но с тобой я такого не делал никогда.
— Ты бы так сказал любому своему клиенту, — фыркнула Ханна.
Мысль о том, что ей могли не выплачивать часть заработка, как-то не тревожила и не оскорбляла. Раньше деньги нужны были на лечение Дона, на переезд сюда, а теперь она даже особо не понимала, куда и на что их тратить. Вот узнай или даже предположи такое отец, он бы подал в суд за каждый недоплаченный цент. Хотя, вспоминая Артура, сидящего со стаканом виски в полутемном кабинете, Ханна уже и в этом сомневалась.
— Нет, я серьёзно, Вьюрок, — покачал головой Джон. — Были времена, когда нечего было есть самому, приходилось выкручиваться, как только можно и нельзя, но те времена давно прошли, поэтому сейчас ты или любой другой артист получают ровно столько, сколько и должны по контракту. А с Мэттом Флинном будем начеку.
Ханна понимающе кивнула. Шоу-бизнес, да и пожалуй, вся её сегодняшняя жизнь, уже давно не напоминали добрую диснеевскую сказку. Так что Ханна не питала особых иллюзий, просто надеялась, что Алекс окажется нормальным парнем и на второй взгляд.
— Хочешь где-нибудь пообедать? — спросил Клейтон, взглянув на часы. — Тут недалеко открылось одно чудесное кафе. Там блинчики просто объедение.
— Да, давай, — легко согласилась она, промолчав о том, что блинчики — это скорее про завтрак.
Клейтон жестом пропустил Ханну в вперёд, закрывая кабинет.
***
— Майкл, проснись, — щёку что-то защекотало, а по воздуху разлился сладковатый аромат парфюма, от которого захотелось чихнуть.
Мужчина, не открывая глаз, наощупь обхватил плечи склонившейся над ним женщины и притянул к себе.
Лиза-Мария была одета в халат, а влажные волосы давали понять, что она недавно вышла из душа.
— Доброе утро, — улыбнулся он.
— Доброе утро, — ответила она, кончиками пальцев убирая пряди волос с его лица.
Майкл посмотрел на Лизу. Она, в свою очередь, тоже смотрела на него. Внимательно, даже задумчиво.
— Что-то не так?
— Я не могу поверить, что ты тут, — она провела пальцами по его щеке. — Что я могу сделать так, — она коснулась губами его шеи, — и так, — губы коснулись подбородка, — и даже так, — её губы коснулись его губ.
Майкл не стал дальше просто лежать, позволяя Лизе действовать самой. Его руки притянули её ближе, и он углубил их поцелуй. Возбуждение снова захватило их, и вот халат уже был отброшен в сторону.
Лиза-Мария, страстная, даже несколько властная, оставалась сверху, на нём. Плавное движение бедрами и хитрая улыбка. Наклонившись, она несильно укусила его за нижнюю губу. Майкл не сомневался, что найдёт на спине царапины и несколько следов от укусов в других местах.
Даже сейчас, где-то на краю сознания, затуманенного желанием, он отмечал, что Лиза, скорее, наслаждается своей властью, тем, как она возбуждает его, тем, что он её, чем собственными ощущениями от его ласк и поцелуев. Это несколько задевало, но не настолько, чтобы отказаться от удовольствия побыть в её власти, отдаться и подчиниться страсти, ныряя в неё с головой.
Через несколько часов, за их поздним завтраком, Майкл наблюдал за её ленивой грацией сытой кошки.
— Настоящие французские круассаны на завтрак, — откусила Лиза кусочек.
— Скорее уж на обед, — засмеялся Майкл. — Мы провели в постели практически полдня.
— Ты жалуешься? — хитро посмотрела Лиза-Мария.
— Нет. Определённо нет, — Майкл склонился и сам откусил от круассана, который женщина держала в руках, а потом коснулся губами её щеки в быстром поцелуе.
Лиза улыбнулась. Она ещё раз посмотрела на Майкла. Сегодняшние ночь и утро в полной мере показали ей, каким он может быть нежным и страстным. Сводящим с ума просто тем, как смотрит, как прикасается. Если раньше она думала об их связи, как об очередном романе, то сейчас ей хотелось большего. Ей хотелось остаться рядом с ним, остаться королевой рядом с поп-королём, и чтобы об этом узнали все.
— Что будет дальше, Майкл? — спросила она тихо.
Он посмотрел на неё немного озадаченно и пожал плечами.
— Что захочешь. Хочешь, поедем в Лувр, или Люксембургский дворец? А может в парк Бют-Шомон, говорят, там очень красиво.
Лиза-Мария покачала головой.
— Я не об этом. Не хочу показаться, даже не знаю кем, — всплеснула она руками, — но мне хотелось бы знать, что будет с нами, когда мы вернёмся в Лос-Анджелес?
— Мы будем вместе, — просто ответил Майкл. — Переезжай вместе с детьми в Неверлэнд.
— И кем я буду для тебя? — продолжала настаивать женщина, ловя его взгляд.
— А кем ты хочешь быть для меня, Лиза? — голос Майкла снизился до шёпота, от которого по спине побежали мурашки, а губы пересохли.
Несколько долгих секунд они просто смотрели друг другу в глаза.
— Хочу быть твоей женой, — резко выдохнув, ответила она.
После секундной тишины Майкл засмеялся, громко, раскатисто, от чего женщина даже опешила и, обидевшись, выскочила из-за за стола, намереваясь уйти, но была тут же схвачена за руку.
— Прости-прости, — Майкл притянул её в свои объятия, целуя в макушку. — Я совсем не смеялся над тобой. Просто, обычно это мужчина делает предложение своей даме. Стоя на коленях, с бархатной коробочкой, в которой спрятано кольцо, в одной руке и букетом роз в другой. Но даже тут тебе нужно быть главной, — беззлобно сетовал Майкл.
Лиза фыркнула, понимая, что он прав. Она не привыкла ждать и всегда решала всё сама, особенно в последние годы.
— Если хочешь, то репортёрам мы можем объявить, что всё было именно, так как ты и сказал: с цветами и коробочкой, — уткнувшись ему в плечо, пробурчала Лиза.
— У меня идея! — воскликнул Майкл. — Сейчас мы поедем в самый лучший ювелирный магазин города и выберем тебе кольцо!
Лиза-Мария заулыбалась. Полчаса назад Майкл даже не думал о женитьбе или помолвке и вот уже так зажегся этой идеей, что готов перевернуть весь Париж в поисках подходящего кольца. Что ж, она была вовсе не против такого энтузиазма.
— Тогда я приведу себя в порядок.
Лиза вернулась к столу, быстрыми глотками допила остатки сока в стакане и промокнула губы салфеткой. Поцеловав Майкла в щёку, она уже хотела пойти дальше, как он остановил её, возвратив в свои объятия.
— Разве так целуют будущего мужа? — его глаза потемнели, а губы растянулись в искушающей ухмылке.
Другого приглашения Лизе было и не нужно. Она обвила шею Майкла руками, придвигаясь ближе и позволив себе целоваться так, как не целовалась очень давно — со всей страстью и желанием, что внизу живота налилось тяжестью, а ток прошёл по позвоночнику разрядом возбуждения.
— Если мы продолжим в том же духе, то точно не выйдем из номера раньше вечера, — разрывая поцелуй, прошептала Лиза.
— Ты права, — покачал головой Майкл, отходя от женщины на пару шагов назад. — Нам нужно взять себя в руки, — он демонстративно убрал свои за спину, сцепив пальцы в замок.
Лиза засмеялась, покачав головой.
— Всё, убегаю, пока ты не передумал и не решил всё же остаться в номере, — подразнила она Майкла и подскочила к двери. — Я скоро.
Майкл лишь кивнул, прекрасно зная, что «скоро» у Лизы это через час-полтора, не меньше. Он был даже не прочь провести какое-то время наедине с собой. Взглянув в сторону спальни, не смог сдержать улыбки: постель находилась в беспорядке, напоминая о произошедшем.
Быстро же Лиза его окрутила. Он не был так наивен, как многие привыкли о нём думать, и понимал, что мисс Пресли не устроит мимолетный роман, или даже не мимолетный. Он уже успел изучить её характер, но думал, что предложение руки и сердца всё же подождёт до возвращения домой.
Женитьба на Лизе-Марии казалась ему правильным решением. Она была опытна и самодостаточна, чтобы не зависеть от него. Умна, интересна и в меру цинична, чтобы выдержать весь тот груз всеобщего внимания, что обрушится на неё, едва он наденет ей кольцо на палец. Майклу казалось, что она одна из немногих, кто сможет понять и принять его именно таким, какой он есть — не образ со сцены, не эксцентричного фрика с полос желтых газет, а просто Майкла Джозефа Джексона.
А ещё дети. Прелестные Дани и Бенджамин тянулись к нему, чуть ли не называя папой, а он с удовольствием проводил с ними время, рассказывая сказки и играя в игры. Кто знает, возможно через пару лет они будут воспитывать уже общих детей. Большая, шумная семья.
Перед глазами вставали радужные картины возможного будущего, и Майкл с каждой минутой уверялся всё больше и больше в правильности своего выбора, но до конца избавиться от какой-то непонятной тоски так и не мог. Видимо, просто пора уже возвращаться домой. Как бы не был прекрасен Париж, но здесь не было некоторых вещей и людей.
Он подумал о Вьюрке. Вчера он разговаривал с Джоном и тот заверил, что с девочкой всё хорошо.
— Как она танцевала, Майкл! Ты бы видел, как она танцевала! — восторгался Клейтон в телефонную трубку несколько дней назад. — Концерт, вроде, снимали на камеры, и я постараюсь достать запись.
Майклу на миг стало даже завидно. Он не сомневался, что Вьюрок совершила что-то волшебное, и стало обидно, что он это упустил. Не был рядом, не поддержал. Хотя она справилась и сама, судя по восторгам Клейтона, и он мог гордиться ею. У Ханны снова получилось встать во весь рост, гордо вскинуть голову и продолжить свой путь. Его маленькая, упрямая птичка.
Майкл судорожно вздохнул, сжимая провод телефона:
— Ты же позаботишься о ней, Джон? — голос неожиданно сел, став хриплым, и пришлось откашляться.
— Само собой, Майкл, — ответил Клейтон, и по его тону Майкл понял, что агент, как обычно, услышал намного больше, чем сказанные слова.
За это он и ценил своего агента. Он обязательно встретится с Вьюрком, как только приедет домой. Она обещала приехать в Неверлэнд.
Шум в соседней комнате напомнил Майклу, что не одной Лизе нужно привести себя в порядок.
***
Декорации представляли из себя несколько небольших помещений. Одна из комнат была совершенно обычная, со стеллажами, шкафами, большой двуспальной кроватью и письменным столом, на котором царственно, по центру, стояла печатная машинка. Самой необычной декорацией была огромная стена, состоящая из раскрытых книг. Они перелистывались при малейшем дуновении, шелестя.
— Классно получилось, правда? — спросил Алекс, когда Ханна с любопытством рассматривала стену.
— Необычно, — она оглянулась на парня.
Он сегодня выглядел иначе: причёсанный, в белой рубашке и брюках на подтяжках, что ассоциировались с тридцатыми-сороковыми годами.
— Ты сегодня такой…
— Прилизанный? — осмотрел себя парень. Было видно, что ему непривычно в таком костюме.
— Элегантный, — покачала головой Ханна.
— Похож на настоящего писателя? — улыбнулся Алекс.
— Наверное. Я не встречала настоящих писателей. А вообще, получилось очень атмосферно, — огляделась она по сторонам ещё раз. — Подходит к песне.
— Оу! Ты слышала её?! И как? — тут же оживился парень.
— Очень нежная и романтичная, надеюсь и клип получится таким же.
— Мисс Беккер, вас ждут в гримерке, — подошёл к ним ассистент.
— Иду. Увидимся, — кивнула она Алексу, поспешив за ассистентом.
Ханну одели в светлое платье, волосы распустили, накрутив крупными волнами, сделали лёгкий макияж. Она взглянула на себя в зеркало и несколько опешила, сама себе показавшись какой-то слишком взрослой, слишком женственной. Пожалуй сейчас ни у кого не возникло бы и мысли назвать её ребёнком, даже у Майкла.
Мысли о Майкле отозвались тоской. Джон передавал от него привет и сказал, что он ещё в Париже. В Париже с Лизой-Марией Пресли. Грудь сдавило, а пальцы сами вцепились в ткань платья.
«Нет, Ханна! Перестань! Успокойся, наконец, чёрт тебя подери! — ругала она мысленно себя. — Отпусти это! Отпусти его! Настоящие леди не навязывают своё общество», — вспомнила она один из постулатов отца.
— Мисс Беккер, пора, — позвали её, и Ханна, резко выдохнув и неуловимым движением поправив платье, поспешила на зов.
— Какая ты красивая, — оглядел её с ног до головы Алекс.
— А что, до этого не была? — немного подтрунивая над ним, спросила она, прекрасно понимая, насколько этот образ контрастирует с её обычными джинсами и футболками.
— Была, — растерялся парень. — Прости, я не это хотел сказать. Ты сейчас другая, вот и всё.
— Спасибо, — улыбнулась Ханна.
Ей неожиданно приятно было видеть такую реакцию. Она никогда особо не задумывалась, красива ли она. Её называли милой, забавной, талантливой, артистичной, даже яркой, но эпитет красивая звучал довольно редко. А сейчас по взгляду Алекса было понятно, что она действительно красива.
— Пошли, нас ждут, — переключилась она на работу, чтобы скрыть смущение.
Сниматься было неожиданно легко, несмотря на то, что Ханна уже довольно давно не стояла перед камерами. От неё не требовалось ничего противоестественного: здесь улыбнись, вот тут посмотри на него, тут обними, — послушно выполняла она указания режиссёра.
Алекс тоже облегчал ей задачу, оказавшись милым и деликатным. Хоть они и играли влюблённых, но он ни одним лишним движением или взглядом не переступил ту границу, чтобы она почувствовала себя неловко или неуютно.
Наоборот, в перерывах между дублями они болтали, шутили, даже устроили бой подушками, которые лежали на огромной кровати.
— Так ты тоже умеешь кататься на скейте? — спросила Ханна, когда речь зашла про хобби.
— Да, — кивнул Алекс. — Смотри, что покажу, — он поднял вверх штанину. — Видишь шрам? Не удержал баланс, когда делал трюк на перилах.
— Ух! — посмотрела Ханна на белую полоску, протянувшуюся вдоль икры.
— А я напоролась на гвоздь, — подняла она рукав платья до локтя, показывая небольшую вмятину на руке.
— Круто, — оценил Алекс. — У меня есть похожий, даже несколько, из доски, с которой я решил подружиться, торчали три гвоздя.
— Какой ты дружелюбный, — засмеялась Ханна.
— Может как-нибудь покатаемся вместе? — предложил Алекс.
— Почему бы и нет, — пожала плечами Ханна. — Обзаведёмся ещё несколькими новыми шрамами.
Ей, действительно, за долгое время впервые захотелось смеяться. Болтать ни о чём. Она чувствовала себя легко и просто. Ей было весело, почти как раньше.
Съёмки продолжились практически до поздней ночи, но отснять всё, что хотелось, всё равно не удалось, так что работа обещала растянуться на два, а то и на три дня. Домой Ханна вернулась уже после полуночи и, едва переступив порог, наткнулась на рассерженного отца.
— Изволь объясниться, где ты шлялась полночи?! — начал он сразу с обвинений.
Ханна посмотрела на отца непонимающе.
— На съёмках. Я же говорила неделю назад, что меня пригласили сниматься в клипе.
Отец смотрел на неё мутным, не совсем трезвым взглядом. Его сидение в кабинете с бутылкой принимало уже очертание болезни.
— У этого Джексона! — грубо выплюнул он фамилию певца.
— Нет, отец, он тут ни при чём, — стараясь сохранить спокойный тон, ответила Ханна. — Это совсем другой певец. Прости, я устала, а завтра мне опять на съёмки, — попыталась пройти она мимо родителя.
— Тебе хоть заплатят?! — больно схватил он её за руку.
Ханна вздрогнула, первым её порывом было выдернуть руку и побыстрее сбежать к себе в комнату, но понимая, что так только ещё больше разозлит отца, глубоко вдохнула и ответила:
— Конечно.
— Пятьдесят процентов мои, не забыла?
— Нет…не забыла, — высвободила она руку и поспешила к себе.
***
Наутро на руке всё же проявились следы от отцовских пальцев.
— Это становится опасным, — показала она руку маме.
Та нахмурилась в ответ.
— Я разговаривала с ним, — тяжело вздохнула Маргарет. — Он сам ничего не хочет признавать и менять тоже. Держись от него как можно дальше, дорогая.
— А почему мы просто от него не съедем?
— Ханна, это наш дом, и он твой отец и мой муж. Это будет несправедливо, если мы бросим его одного, — покачала мама головой. — Он ещё не оправился от… потери Дона. Ему тяжело.
— Нам всем тяжело, — скривилась Ханна. — Но он даже не старается…
— Дай ему время, Ханна, — умоляющее попросила Маргарет.
Ханна лишь скривилась, но промолчала. За окном послышался звук подъехавшей машины. Ханна посмотрела в окно.
— Мне пора, мистер Клейтон приехал за мной. Пока.
— Удачи, дорогая, — попрощалась мама.
***
В этот раз на съёмках появилась новая локация. Она представляла из себя душ. Темно-серые стены и лейка — это всё, что там было.
— Флинн, как это понимать?! — указал на открывшуюся картину Клейтон. — Я же, кажется, говорил, что мисс Беккер ещё несовершеннолетняя и никаких откровенных сцен.
— Спокойно, «папочка», — поднял руки Флинн. — Ничего такого. Она просто постоит под душем в обнимку с Алексом. Ей даже оголяться особо не понадобится. Снимать будем по грудь, — мужчина провёл линию над свой грудью. — Ниже она будет одета, а наверху можем обойтись купальником телесного цвета без бретелек. Ничего криминального.
— Не знаю, — с сомнением посмотрел на Ханну Клейтон.
— Мы снимаем историю о влюблённых. Не о друзьях, и не о родственниках. Тут нужно добавить хоть немного интима. Клейтон, не мне тебе рассказывать, что продаётся лучше всего.
Лучше всего продаётся секс, это Клейтон знал не хуже остальных, и если бы речь шла о ком-то другом, то никаких бы особых возражений у него не было, но перед ним стояла Ханна.
— Что ты думаешь? — повернулся он к ней.
— Я не против, — пожала плечами девушка.
Алекс был нормальным, милым парнем, и с неё даже не требовали поцелуй. Просто постоять под душем в обнимку. Что может быть проще.
— Вот и славно, — потёр ладони Флинн. — А теперь вперёд, готовиться. Сегодня съёмки должны быть закончены.
Через полчаса Ханна стояла под душем вместе с Алексом. Он был обнажён по пояс.
— Прости, я такое не планировал, —парень выглядел виновато. — Флинн придумал всё это вчера вечером.
— Всё нормально, — улыбнулась Ханна.
Хотя сейчас она уже не чувствовала себя настолько уверенно, ощущая, как щёки начинают гореть от смущения. Ханна не знала, куда деть руки, куда смотреть. Взгляд зацепился за три одинаковые вмятины на левом боку, чуть ниже груди.
— Это они? — спросила она.
— Что? — не сразу понял её Алекс.
— Дружелюбные гвозди, — напомнила Ханна об их вчерашнем разговоре.
— О, да, — рассмеялся Алекс.
— Всем приготовиться! — прозвучала команда режиссёра.
— Надеюсь, вода будет тёплой, — улыбнулся Алекс перед тем, как прозвучала команда о начале съёмки и зазвучала фонограмма.
Ханна улыбнулась в ответ, и вода, полившаяся сверху, чуть было не попала ей в рот. Она успела спрятать лицо, уткнувшись в грудь Алекса. Вода действительно была тёплой, но даже если бы она оказалась ледяной, то Ханна этого не почувствовала бы.
Бережное касание к затылку, потом к шее и спине пустило ток по позвоночнику. Алекс касался её осторожно, едва притрагиваясь, а по коже разбегались мурашки. Сердце начало биться быстро и неровно, ощущения смущения и тепла разливались по телу. Стоять вот так, под струями воды, прижимаясь к другому человеку, оказалось более интимным действом, чем Ханна могла себе представить. Алекс прижал её к себе сильнее, так, что Ханне показалось, что она ощутила его сердцебиение под своей грудью. Его ладони, гладящие её спину, путающиеся в намокших прядях. Её пальцы, сжимающие его плечи.
Душ крупными каплями падал на тело и лицо, заставляя кожу покрываться мурашками, заставляя ощущать всё острее. У Ханны возникло чувство, что она находиться под водой и не может вздохнуть, захотелось отстраниться, спрятаться, убежать, и она бы это сделала, если бы вся эта сцена продлилась ещё чуть дольше.
После громкого:
— Стоп! Снято! — на Ханну с Алексом тут же накинули полотенца.
— Ты как? — спросил он.
— Всё хорошо. Вот думаю, может стоило взять с собой шампунь? — пошутила она, чтобы скрыть смущение.
— Да, и стиральный порошок, — подхватил шутку Алекс, — заодно и джинсы постирали бы.
— Ну, что стоите? Простудиться задумали? — ворчал Клейтон, подойдя к ним. — Бегом переодеваться.
Ханна и Алекс послушно поспешили по гримёркам, а Джон похлопал себя по карманам в поисках сигарет. Нужно было срочно покурить.
Джон вышел на улицу и сделал первую затяжку. Или эти двое хорошие актеры, или между ними действительно проскочила искра. Клейтон больше склонялся ко второму варианту.
Вьюрок выросла, и только, пожалуй, один Джексон мог по-прежнему видеть в этой девушке ребёнка. Сама же Вьюрок уже готова была расправить крылья и разбивать сердца не хуже известных голливудских старлеток.
Что ж, дети растут, а чужие дети растут ещё быстрее. Словно ему не хватает своих дочерей, чтобы голова болела, но он обещал себе и Майклу.
«Эх, Майкл», — покачал головой Джон, вспоминая, как, ещё совсем юной, Вьюрок смотрела на Джексона широко раскрытыми глазами.
Ему всегда казалось, что стоит девочке подрасти, и из них вышла бы неплохая пара, но Майкл выбрал Пресли, которая, по-честному, не особо Клейтону нравилась, но лезть в личную жизнь своих клиентов Джону претило.
Мужчина сделал следующую затяжку.
Он ещё не понимал, как относиться к Алексу, но, возможно, этот парнишка был именно тем, кто нужен Ханне сейчас.
Джон докурил и выбросил окурок в урну. Пора было снова браться за работу, а, особенно, следить за этим Мэттом Флинном, — вот уж кто Джону не нравился точно.