Ло. Девушка и Командор

Эмоционально зрелые люди не заводят служебных романов,

разрыв и скандал гарантированы.

(выписка из Правил для мелких служащих Управления ЦЗВ)

– Ло, выпрями спину! Сядь на край кресла! – прошипела одними губами леди Анна. Сделала огромные глаза.

В ответ я молча поднялась на ноги и отошла к окну.

Железная Ани вздохнула и не стала оборачиваться.

Тонкий профиль холодно-красив. Подбородок горд и параллелен паркету. Осанка тверда, темно-фиолетовый костюм строг. Тонкий каблук чересчур высок для здешних ковров и правил, зато прическа выглажена волосок к волоску. Моя наставница в деле жизни и правильных манер безупречна.

Я оперлась локтем о холодный подоконник, задев толстую золоченую кисть подхвата тяжелой шторы. Низко и неудобно. Выпрямилась, прислонила себя к проему и скрестила руки на груди.

В приемной, где застал нас с моей взрослой подругой серый невзрачный полдень, толпилось порядочно народу. Молодые и старые, толстые и худые, гражданские, военные и, наоборот, особы духовного звания. Человек сорок. Мужики поголовно. Я, во всяком случае, кроме леди Анны, других сестер по полу не заметила.

Никто не треплется, даже на пальцах. И не подмигивает. Тишина первозданная.

Взрослый дядя в глухом сером костюме искоса разглядывал мою длинную фигуру в зеленом, давно немолодом френче, линялых галифе и коричневых веллингтоновских сапогах. Не одобрял явно и не скрывал. Кудри и розовые губы, без вариантов, тоже и там же.

– Мадам и мадемуазель Петровы! Командор Ордена ждет вас, – тренированный парнишка за тридцать в модном здесь двубортном прикиде серого цвета провел нас с леди Анной через короткий тамбур в кабинет.

Моя взрослая подруга не стала оглядываться по сторонам, вытянулась струной у края ковровой дорожки. Безупречное воспитание - ее осовной инстинкт. Я не стала стесняться, вертела головой направо и налево. Когда еще попадешь в святая святых Управления ЦВЗ?

Если кабинет уступал размерами полю для гольфа, то ненамного. Дальше все, как у всех, дубовое и скучное. Ряды стульев вдоль стен, на ковровой дорожке ни пылинки не видать. Простенки, между белых в театральных фестонах занавесей окон, сплошь завешены портретами серьезных дяденек в парадной форме первосвященников. Ни бумажки брошенной, ни книжки забытой. Чистота и пустота. Вот на полированной крышке главного стола высятся разные предметы. Зачем? Я сделала десяток шагов, чтобы рассмотреть.

Разумеется, любопытно очень. У меня даже кончик носа зашевелился, хотя с недавних пор мечталось наивной мне, что это умение я переросла. В смысле, научилась контролировать. Но нет. Пришлось быстренько прикрыть лицо ладонью. Мое обоняние сверхточное, я биографию любого могу вынюхать, если захочу. Я втянула в ноздри окружающую среду. Ну? Чем пахнет один из влиятельнейших и малозаметных человеков здешней системы координат? Мне никогда не приходилось иметь дело с адептами Церкви Всеблагой Богини Заступницы. И уж тем более с ее иерархами.

Сандаловое дерево и мирра. Храмовая вонь мгновенно вызвала во мне приступ тошноты, и сделалось не до обонятельных дедукций. Я судорожно сглотнула и закрыла рукой теперь уже рот. Бе! Где сортир?!

– Всегда интересно мне было узнать, – начал негромким, но слышным голосом мужчина, выходя из-за стола, поздороваться забыл, – насколько верны старые приметы. И как безотказно работают народные поверья.

Он подошел ко мне и протянул большой платок из белого батиста.

– Приложите к лицу, мадемуазель Петрова. Это должно помочь.

Я послушно взяла предложенное, притянула к задыхающейся себе. Ключевая вода и вечные белые цветы. Я смогла дышать.

Секретарь в сером костюме снял с приставного стола и вынес из кабинета черную деревянную статуэтку и керамический сосуд. Там остались стоять весьма знакомая шкатулка из розового дерева и непонятного назначения инкрустированная коробочка размером с табакерку. Похоже, что поклонники главной религии Содружества и Великой Империи готовились к моему визиту всерьез.

– Леди Анна, прошу, – тем временем командор указал моей напарнице на дверь, – извольте подождать вашу воспитанницу в приемной.

– Но, – железная Ани округлила глаза, ничего не понимала, – но мы вместе…

– Мадемуазель Петровой уже исполнилось восемнадцать. Да и я, уверяю вас, мадам, вполне совершеннолетний, – с холодным хамством большого чиновника заявил первосвященник, – и не нуждаюсь в посредниках. Уходите.

Аня вспыхнула, словно он надавал ей пощечин. Выскочила пулей, холоп едва дверь успел отворить.

– Свинья имперская! – шипела леди Анна потом в машине, забывшись от возмущения и лично сев за руль. Никогда она этого раньше не делала, если была я под рукой, – выставил меня из кабинета, словно приставалу дешевую! Да нас вместе пригласили на прием, обеих! Секретарь так и объявил! Сволочь! Нарочно унизить хотел. Ненавижу храмовников! Такси к ним, видите ли, не ходит! Мозг-де у машин разрушается под давлением ауры здешних стен! Идиоты и импотенты!

Крутила баранку и сердилась. Я согласно кивала в ответ.

– Почему ты так разошлась, дорогая? Наверняка он баб терпеть не может, – ухмылялась я на соседнем сиденье, утешая.

– Думаешь? – взмахнув ресницами, леди Анна тут же развернулась ко мне всем корпусом, мигом забыв про магистраль.

Я скоренько подхватила рулевое колесо и выровняла автомобиль. Ткнула кнопку автопилота. Не повредит.

Моя подруга опомнилась, стала строго глядеть на дорогу.

– Ну?!

Она сердито требовала продолжения. В секундной близости от борта машины обогнала грузовик. Я инстинктивно втянула голову в плечи. Адреналин иглами шкалил в пальцы ног.

– Я прошерстила все закоулки Сети, перетряхнула вранье столичных сплетников и сделала заключение: Командор не педик. У тебя есть сведения? Надежные?

– Нет, – я засмеялась, – Ничего такого про пост-барона Кей-Мерера я не слышала. Ты ведь помнишь, что я слегка знакома с этим семейством? Девственная схима – их конёк.

– Блин! – тут директриса «Лучшей школы для девушек» употребила другое слово. Непечатное. Стукнула быстро себя по губам правой ладошкой. Наш взятый на прокат седан снова нырнул влево. Еще раз: – Бл…дь! Я и забыла совсем!

– Да. Не переживай, серьезная моя, скорее всего у его преосвященства случилась банальная эрекция. В этом благородном семействе встает на посторонних дам с редким постоянством, – прикалывалась я с удовольствием.

– Чего хотел от тебя Командор? – словно между прочим кинула вопрос леди Анна, отсмеявшись.

– Не скажу.

Я отвернулась и стала смотреть вбок на бесконечную серую ленту ограждения. За ней вдалеке робко зеленел лес. Весна идет.

– Может быть, ну его, – произнесла без вопроса Аня.

– Ты что?! – я снова повернула лицо к водительнице моей, – Командор предложил мне приличные деньги за несущественную услугу. Я на мели, ты же знаешь. Все супер! Ничего запредельного, все складывается донельзя удачно.

– Может быть, я могла бы…

– Нет, – я резко приговорила ее попытку мне помочь. Или влезть в события.

Моя квази мать кивнула и закрыла тему.

Мы молчали, каждая о своем, мчались резво в аэропорт.

Я смотрела, как наматывают колеса автомобиля ленту идеального дорожного покрытия, и разбегается зеленой дымкой голенький лесок по краям. Вертела разговор с храмовником так и эдак.

После изгнания леди Анны в кабинете командора Ордена возникла ожидаемая тишина.

Мы разглядывали друг друга.

Тридцать или тридцать три, не больше. Одного роста со мной, очень стройный мужчина с красивым, я бы даже сказала, аристократическим лицом. Весьма средне сшитый серый костюм никак не портит его четкую фигуру. Гладкие каштановые волосы мягкой волной распадаются в прямом проборе. Светлые глаза с зеленцой возле радужки. Ресницы густые. Брови на излете. Нос тонкий, злой, вот точно фамильный. Подбородок туда же, твердый, вперед и с ямочкой. Рот сухой, не интересный.