Пара с подвохом

Не сказать, что знание о том, как именно проходит контроль товаров в мире гильдии колдунов-воров, стало одним из тех, после которых любопытство унимается, а ему на смену приходит крепкий здоровый сон. Тот факт, что любого неосторожного мага тут могут похитить и пристроить на магические работы, если он не успеет предложить свои услуги кому-то первее, говорил едва ли не о легализированном рабстве. Работа была оплачиваемой, но не сказать, что всегда добровольной.

Что касается неодушевлённых вещей на продажу – жители, конечно, могли начать торговать, но без лицензии, которая каждую неделю проверялась отслеживающим заклинанием невероятной мощности, все их товары просто то же волшебство и телепортировало в главный распределительный центр гильдии, и их дальнейшая судьба зависела от того, кто их раньше выкупит.

– А что же насчёт личных вещей? Неужто и их надо как-то прийти и добровольно зарегистрировать, если не хочешь их лишиться?

– Если они не на тебе, то да, – пояснил Артамон. – Пройдохи пользуются этой лазейкой в своих нуждах.

Я выцепила в толпе прохожего, чей живот выпирал вперёд и, кажется, бряцал.

– Догадываюсь, как именно, – пожевала губу и поспешила отвести взгляд от «упитанного» мужчины, пока он не решил, что я покушаюсь на его добро или на него самого.

То, что я припрятала палочку между грудями под одеждой, теперь казалось верхом разумности и человеческой мысли. До этого я просто не была уверена, куда её в платье девать-то!

– Грабёж какой-то, – пробубнила я.

– Если вовремя обращаться, куда следует, то их система работает как часы, – внезапно одобрил Артамон.

Видимо, даже неприязнь к нарушителям законов его мира не умаляла его занудства и умения оценить чужое занудство по достоинству. Эта его особенность начинала всё меньше меня раздражать, всё больше умилять.

Заигрывая, я потыкала локтем под рёбра дракона:

– Как часы работает, да? Завидуешь, что у них всё выходит лучше, чем у тебя?

Артамон, казалось, хотел рассердиться, но когда опустил голову и увидел мою широкую улыбку, то... ответил мне точно такой же. Гарри, плетущийся рядом с нами, издал рычащий звук. Но мы оба улыбнулись только шире. Это был приятный момент, который хотелось продлить.

– О, вот же он! – отвлёкся дракон.

Мы приближались к какому-то аккуратненькому домику, с магазинчиком на первом этаже. Он явно был жилым, судя по весёленьким занавесочкам на втором.

– И… что это за место?

Артамон так оживился!

– Это дом моей тётушки!

Брови поползли вверх, а изо рта полилась громкая речь:

– У тебя есть родственники? Здесь? И ты молчал?!

На мои возмущения этот фамильяр-переросток ничего не ответил, вместо этого потащив к крыльцу за руку. Учитывая то, что мы оба были мокрыми, держать ему приходилось крепко, чтобы моя ладошка не выскользнула, когда я пыталась её выдернуть.

Вскочив со мной на буксире на три ступеньки, Артамон коротко постучался три раза, прежде чем дверь со скрипом отворилась внутрь. За ней никто не ожидал, но мы всё равно вошли.

Шторки поверх цветных, фиолетовых и розовых стёкол были задёрнуты, не впуская уличный свет, за прилавком никого не было, посетителей не наблюдалось, и только деревянная витрина была подсвечена достаточно, чтобы мне в глаза бросились миниатюрные аккуратные манящие кремом и ягодами пирожные.

– Твоя тётя держит пекарню? – спросила я, чувствуя, как слюнка рвётся потечь изо рта.

Арти меня уже отпустил, так что, недолго думая, я подскочила к витрине и замерла. И всё же как-то невежливо будет брать, когда только пришли, вдруг тут хозяйка ведьма злющая? Ещё пустит меня на закуску вместо той закуски, которую я скушаю!

Мой живот громко да заунывно заурчал. Думается, ему не нравилось, что я решила вспомнить о том, что не всегда стоит быть бессовестной и беспринципной.

– Да бери уже, чего мнёшься?! – проворчал голос… из-за прилавка. Немного скрипучий, тяжёлый, мужской и определённо звучащий прямо за прилавком. Проблема в том, что там, где говорили, никто не стоял!

– Или ты предлагаешь мне лично тебе всё достать да подать? У меня рабочий день закончен! Так что сама достанешь, не развалишься! Сразу видно, ведьма проклятая пожаловала!

Вот так подумаешь о том, чтобы стать правильной, а тебя осудили!

Теперь, когда я смотрела чётко в направлении голоса, я смогла разглядеть, как в свете от витрины едва заметно вырисовывались очертания мужчины.

Сложно было оценить, сколько ему лет, когда не могла видеть состояние кожи, но по тому, как держался, как смотрел, воспринимался он не молодым и не старым. Одет обычно, без наворотов: штаны, рубаха, на запястье блеснуло что-то вроде наручных часов. Стройный, даже худосочный. А глаза… когда он понял, что я его заметила, то его глаза воссияли во мраке, как два белых фонарика. Что можно было точно сказать, так это то, что у человека таких глаз не бывает. А ещё люди видимые!

– А вы что, то есть кто, такое?

Мужчина стал гораздо заметнее. Нет, правда, он из практически прозрачного состояния перешёл в такое, что я увидела, что рубашка на нём атласная, а у кожи чуть смуглый оттенок. Он будто материализовался в пространстве, хотя глаза всё ещё были жутковатые, как у робота.

– Точно ведьма, вас всех такими неуважительными по отношению к честным членам магического сообщества воспитывают! – заключил мужчина ядовито.

– Это ты-то честный? До брака со мной или после таким стал? – усмехнулся женский голосок.

Только после того, как его услышала, приметила лестницу на второй этаж в самом дальнем конце небольшого зала, по которой спускалась очень симпатичная и очень похожая на императрицу Таисию женщина. Выглядела она весьма молодо, ровесницей Артамона и моей примерно, и да, это определялось по очень игривому взгляду и очень небрежно собранным в хвост вьющимся светлым волосам. В коротком джинсовом комбинезоне и футболке, кроссовках и с рюкзаком, из которого торчал кончик… уменьшенной метлы?

– И кто это к нам пожаловал? – в серых глазах ведьмы мелькнуло узнавание, когда она увидела Артамона. – Арти, племянничек, тебя каким волшебством сюда занесло? Ты же говорил, что появляться в этом мире для тебя несолидно!

– Здравствуй, Настя, – кивнул он женщине. Он был рад её видеть, на лице прямо так и читалось облегчение, что она спустилась. Меня же удивило имя. Нет, его мать звали Таисией, она была наполовину землянкой, а ведьмочка на неё очень походила, так что она, скорее всего, младшая сестра императрицы по матери, причём, сильно младшая, но всё равно… от кого, интересно, бабуля Арти её родила, раз имя земное?

Настя цокнула.

– Ох, как официально, – дойдя до племянника, она крепко его обняла. – Не затрудняйся объяснениями, на самом деле, я слышала, что за кинжал порезанных чар обещали целое состояние, потому неудивительно, что мой правильный племянничек замешан и хочет вернуть древний артефакт. Я даже сама думала заняться этим дельцем, знаешь, новая пристройка сама себя не купит, но решила, что, так и быть, выражу семейные чувства и не стану в это лезть. Разве я не проявила чудеса выдержки?

– Ты просто знала, что если влезешь, то не договоришься с Тайкой о новых поставках сладостей и напитков во дворец, – припечатал всё тот же мужчина за прилавком.

А-а, так вот через кого императрица Таисия всё добывает. Анастасия, должно быть, – член гильдии, потому что их с императрицей мать работала на этих ребят, да и жить она выбрала в мире гильдии.

– Смерть не научила тебя держать язык за зубами, – поморщилась Настя.

И тут в моём мозгу щёлкнуло, что мне практически ответили на ранее заданный вопрос.

– Постойте, так он что… ну, мёртвый?

Пока спрашивала, перебегала взглядом от Насти к мужчине и обратно.

– Не живой же, с такими-то формами, – не стала отрицать тётя Арти. – Бестелесными, – это она бросила уже мужчине за прилавком.

– Говоришь так, будто мои формы тебя в каком-то виде не устраивают, – как бы он прежде ни реагировал на меня, высказывания жены его не раздражали, а скорее побуждали подначивать её.