Крылатые пленники

Инэгуи — твари премерзкие и зловредные. Обитают они за морем на жаркой и черной змеиной земле. Статью твари подобны человеку, но ликом темны, как мрачный Толат, породивший их. Плоть инэгуев покрыта чешуей, от чего их и прозывают змеями, на лапах их когти рысьи, а за плечами крылья, как у огромного нетопыря. При полете ноги инэгуев оборачиваются змеиным хвостом.

 «О тварях противных людям и кознях их» Премудрый Тундас

Земля дрожала, точно испуганный зверь, и пыталась стряхнуть с себя все, что на ней построили и вырастили. Новорожденный вулкан ревел драконом, снова и снова выплевывая пепел в ночное небо. Серо-черный столб подсвечивали тонкие ветвистые молнии. Грохотал гром, воздух пропитал густой запах серы.

Вокруг алого жерла черными тенями носились инэгуи, их кожистые крылья со свистом рассекали раскаленный воздух.

— Осторожней!

— Идет! Идет!

— Не спешить! Прижимаем!

Змеи направляли магию в жерло вулкана, следя за кипящей поднимающейся магмой. Еще немного и, подчинясь магической силе, раскаленная лава хлынет на восток, не затронув древний дом и сад, разбитый на террасе западного склона…

Землю снова тряхнуло. Раздался оглушительный взрыв, из жерла полетели камни. Инэгуи, с громким стрёкотом, бросились в разные стороны, а лава, на миг избавившись от магической сети, жидким огнем хлынула на западный склон.

Темно-синий змей с горестным воплем заложил крутой вираж и понесся к саду. Здесь, освещенная вспышками молний, стояла на мраморном постаменте серебряная статуя крылатой женщины.

— Учитель!

Юный змей, чья чешуя отливала золотым и алым, опустился на землю рядом с темно-синим хозяином сада. Земля беспокойно вздрагивала под их ногами, горячий, пахнущий серой воздух, царапал горло, огненная река с шипением и подвыванием ползла вниз.

Золотисто-алый дернул учителя за полуоткрытое крыло:

— Мы не успеем ее снять! Летим! Отольем новую! Ну же!

Темно-синий едва слышно застонал, схватил серебряную женщину за руки и перевел взгляд на дом с куполообразной крышей. Дом, который лет двести назад он сам возвел из черного лавового камня. Дом, в котором хранились пластины металла с древними текстами, висело огромное обсидиановое зеркало магической связи, лежало одеяние для встречи с невестой и…

Огненная река неспешно-неотвратимо подобралась к саду. Сколько раз молодые змеи сидели здесь вместе с учителем, попивая травяные настои, обсуждая магические науки, тайны ухода за растениями и способы борьбы с участившимися извержениями и землетрясениями. Огромные двухсотлетние деревья, которые учитель посадил еще в юности, вспыхнули точно факелы. В лицо змеям повалил густой дым, запах горелого дерева смешался с запахом серы. Огонь, охвативший сад, отразился в серебряной статуе, окрасив ее в кроваво-красный. Огненный поток плескался уже под стенами дома.

«Надо было в дом лететь, может быть успели бы что-нибудь забрать», — отстраненно думал учитель, не сводя глаз с круглых отверстий в стенах, служивших одновременно и окнами и дверьми.

— Да чтоб меня все демоны Идэвос в морскую бездну побрали! — пробормотал юный змей, глядя как дом учителя неожиданно проседает.

Золотисто-алый схватил учителя подмышки и с трудом взлетел в темное небо. Лава под ними подобралась к крылатой женщине. Серебряные капли расплавленного металла упали в шипящее пламя. Оглянувшись, змеи увидели, как статуя погрузилась в огонь…

***

Утром семеро усталых, вымазанных в гари и пепле инэгуев опустились на небольшой островок, покрытый темными травами, по большей части колючими. Среди трав мелькали юркие ящерицы и скользили разноцветные змейки. Крошечные дракончики с ярко-алыми крыльями и яично-желтыми брюшками, похожие на ожившие драгоценные камни, гонялись в ясном утреннем небе за басисто жужжащими жуками и бархатистыми коричневыми бабочками размером с ладонь.

Здесь было уютно и тихо, и даже небольшой вулкан в центре островка не вселял в змеев тревогу, хотя из его кратера нет-нет, да вырывались тонкие струйки дыма, напоминая, что гора не спит. Но магия змеев связана с подземным огнем, а потому они привыкли к подобным пейзажам и часто прилетали на этот остров развеяться. А вот шепот моря казался змеям недобрым, так что приземляться на берегу инэгуи не стали, отправившись на восток острова, где притаилась тенистая котловина, окруженная причудливыми скалами.

Золотисто-алый змей, чье имя было Огонь, вспыхнувший на почти погасших углях[1], отстал от товарищей и спустился в местный карьер, набрать каменного угля для костра.

— Не переживай, Учитель! — проговорил он, прилетев в котловину и окинув взглядом компанию змеев, что уже сидела кружком, скрестив ноги. — Все вместе тебе новый дом возведем! Цветы соберем по всем садам…

— Точно! Прямо завтра с утра и начнем! — подхватил приятеля змей с желтыми полосами на черной чешуе, сверкающими на утреннем солнце, словно самородное золото. Звали этого змея Костер, разожжённый весенней ночью на смолистых ветках кустарника-пиче. Древнее имя — уже много сотен лет никто не разжигает костры на древесине. Другое дело — на каменном угле. Вспыхнувший-на-углях опустил бурые куски добычи в центр круга и принялся разводить костер.

— Завтра вряд ли, — вздохнул хозяин погибшего дома, темно-синий змей постарше, и бросил в огонь горсть целебных трав. Инэгуев окутал ароматный дым. — Надо с Ледяным Копьём связаться, а то ведь волноваться будет, почему я на связь не выхожу… Как отдохнем, полечу к Матери Змеев. Огонь, вспыхнувший на почти погасших углях, — обратился учитель к золотисто-алому, — будь добр, попроси владычицу меня принять — воспользуюсь ее зеркалом связи…

Золотисто-алый как раз закончил возиться с костром и сел рядом с учителем, сняв перевязь с мечом в узорных металлических ножнах и бережно пристроив оружие на камнях. Услышав просьбу учителя, Вспыхнувший огонь кивнул и прикрыл золотистые глаза с вертикальными черными зрачками. Через мгновение он начал хмурится и, наконец, распахнув глаза, воскликнул:

— Не получается! Помехи, как при шторме! Что за шлак такой?!

— Море же почти спокойно было! — удивился Смоляной Костер.

Змей с зелеными пятнами на черной чешуе – его звали Пламя кузнечного горна – фыркнул:

— Просто сын владычицы устал, вот ему и маленькие волны помехи создают!

— Сам попробуй! — зашипел золотисто-алый. — Сколько повторять, не называй меня так!