И откроется клад

Двое парней с рюкзаками шли по деревенской улице. Было тихо, безлюдно, даже собаки облаивали чужаков нехотя.

— Слышь, Антоха, что за дела, вымерли все что ли? — спросил младший из парней.

— Да они, Серый, таких, как мы уж сотни перевидали, — Антоха усмехнулся. Заметив выглянувшую из дома старушку, он быстро, пока та не скрылась, спросил: — Бабуль, на постой пустишь?

Серая собака, выбралась из будки и посмотрела на хозяйку.

— Заходите, — распорядилась та, сказав собаке: — Найда, свои.

Собака молча вернулась в будку. Парни зашли в дом. После того, как расположились и сели за накрытый хозяйкой стол, Серый спросил:

— А что это собака так странно себя ведёт?

Старуха, представившаяся, как Петровна, ответила:

— Так Рыску в лесу видели.

— Рысь? — уточнил Серый. — А они здесь водятся?

Старуха пошамкала губами, глянула на постояльцев острым взглядом, оценивая: стоит ли говорить. Наконец сказала:

— Рыска — волчица. А коли Рыска появилась, то и хозяйка её недалеко.

— Да что ты, бабуль, загадками говоришь? — ввязался в разговор и Антоха.

— А ты не перебивай. Места-то у нас слыхали какие? Раньше много лихих людишек водилось. А всех фартовее была шайка, что тут разбойничала. В атаманах баба ходила — татарка Зялиха. Ох, и оторва. Кистенём да топором, как мужик махалась. Головы, что дрова раскалывала. Никого не жалела. А когда клады зарывали — заклятья на них клала, да закрепляла грудными младенцами убиенными. Любила лишь волчицу ручную — Рыску. Свои Зялиху и порешили, сами жестокости её ужасались. А Рыска пропала. Да вот только тех двоих, кто атаманшу убил по наказу сотоварищей, вскоре нашли мёртвыми, волки их загрызли. С тех пор каждое лето атаманша разбойничья призраком по лесу бродит, вместе с Рыской, клады свои сторожит.

В окно раздался стук. Парни вздрогнули. Старушка же шустро выскочила во двор. Из окна было видно, как она оживлённо разговаривает с соседкой.

— Как думаешь, гонит бабка? — спросил суеверный Серый.

— Да, местные сказки, — отмахнулся Антоха.

— А вот и не сказки, — торжествующе произнесла подошедшая бесшумно хозяйка. — Вон Ильинична говорит, что на той неделе труп нашли. Типа вас кладоискатель…был.

Парни переглянулись. О цели приезда они старухе не говорили. Та правильно поняла их взгляд.

— Много вас таких шастает. Местные-то к городищу разбойничьему ни ногой. Так вот: у трупа череп раздробленный и кистень рядом. А кистеню тому лет триста, да и отпечатков никаких.

— Продвинутый у вас призрак, отпечатки стирает, — заржал Антоха.

— А ты зубы-то не скаль. Знаю, не отговорю вас. Но коль живыми остаться хотите, до темна возвращайтесь.

С таким напутствием в лес и направились. Серый, перед тем как уйти, банку тушёнки вскрыл и Найде в миску вывалил — любил собак. Та морду из будки высунула и внимательно посмотрела на парня желтоватыми глазами.

Антохе было хоть бы хны, а Серый после бабкиных рассказов чувствовал себя неуютно. Потому донимал друга разговорами:

— Слышь, а что тихо-то так? Даже комаров нет. И птицы не поют.

Антоха, споткнувшийся об корень, коротко выругался. Слева раздался шорох, мелькнуло что-то серое.

— Антоха, там волк!

— Ещё скажи: Рыска! — взъярился Антоха. Он скинул рюкзак и достал металлоискатель. Серого не оставляло чувство, что за ними наблюдают. Он начал панически оглядываться, чтобы определить откуда.

— Серый, уймись, — вновь рявкнул Антоха и надел наушники от прибора. Он медленно пошёл по городищу и вскоре остановился: — Посмотри — прибор зашкаливает! Точно здесь. Копаем! 

Серому не понравилось возбуждение друга, ему всё казалось подозрительным. Копали не долго, лопата обо что-то звякнула. Дальше обкапывали осторожно. Вскоре вытащили свёрток. Старая ткань расползлась, и обнаружился небольшой чугунок с золотыми монетами. Антоха дрожащими руками перебирал монеты.

Серый не мог оторвать взгляд от ямы, из которой вытащили клад. На дне белели наполовину открывшиеся два маленьких черепа. Неожиданно земля осыпалась с одной из стенок ямы. Серому показалось, что черепа зашевелились, и он кинулся прочь. Он ещё успел уловить крик Антохи: «Ты куда» и странный треск.

Сколько бежал не помнил. Парню казалось, кто-то гонится за ним. На полянке остановился перевести дух. Оглянулся и замер — под деревьями стояла волчица.

— Рыска, я не брал клад, — дрожащим голосом произнёс Серый.

 Волчица повернулась, отбежала и посмотрела на Серого. «Зовёт куда-то», — сообразил он. И неожиданно пошёл за волчицей, словно загипнотизированный взглядом жёлтых глаз.

Вскоре парень понял — они возвращаются к городищу. Ему стало стыдно перед другом. «Вот приду, а там ни клада, ни Антохи. Уйдёт, и правильно сделает», — подумал Серый.

Клада на городище и впрямь не было, а вот Антоха был. Он лежал лицом вниз. В голове торчал рассекший её чуть ли не пополам топор. Волчица кинулась по тропке к деревне, Серый рванул за ней.

Когда показались дома, силы оставили парня, он рухнул на колени в пыль. Волчица остановилась, подошла, и вильнула хвостом.

— Ты не Рыска, ты Найда, — понял Серый. Он обнял собаку за шею и заплакал.

Сколько проплакал, Серый не знал. Успокоился после того, как Найда лизнула в лицо. Серый последний раз всхлипнул. Неожиданно собака напряглась и издала глухое рычание. По спине Серого пробежал холодок — он явственно почувствовал, что сзади кто-то стоит. Соскочив на ноги, Серый развернулся. Полицейский, грузный мужчина лет сорока, сверлил его подозрительным взглядом. В руках служитель закона держал мешок. Найда прижалась к ноге Серого, не прекращая рычать. Она поджала уши, оскалила белые клыки, верхняя губа нервно подрагивала — в таком виде собака ещё больше напоминала волчицу.

— Вы кто? — вырвался у Серого глупый вопрос.

— Я-то участковый здешний, а вот ты кто? — вопросом на вопрос ответил полицейский.

— Я, мы… т-там у Городища… д-друга убили, то-топором, — Серый от волнения начал заикаться.

— У Городища, говоришь? Пойдём, покажешь.

После этих слов Серый невольно попятился. Ему стало страшно, тем более начинало смеркаться.

— А вы опергруппу не будете вызывать? — спросил он.

— Боишься? Ладно, схожу сам посмотрю, а потом уж оперов вызову. — Полицейский усмехнулся и, прихрамывая на левую ногу, направился в лес. Найда прекратила рычать, только когда тот скрылся за деревьями. Она ткнулась носом в руку Серого, словно объясняла: «это я не на тебя сержусь». Серый погладил собаку и сказал:

— Не любите вы, тамбовские, ментов.

Затем одёрнул себя, подумав: «Там Антоха мёртвый, а я о каких-то пустяках». Он побрёл вслед за Найдой к дому хозяйки. Когда вошли в калитку, Серый увидел Петровну, стоящую в глубине двора спиной к ним. Видимо, услышав скрип калитки, хозяйка повернулась. В правой руке она держала топор. Серый, не отрывая взгляда от лезвия, испачканного кровью, начал пятиться к выходу.

— Что-то рано явились, а я вот курочку к ужину зарубила. А где второй?

Приветливый голос хозяйки привёл парня в чувства.

— Убили Антоху, — выпалил он.

Наверное, видок у Серого был ещё тот, потому что хозяйка, поставив топор к пеньку, быстро подошла и повела в дом, обняв за плечи. Найда ухватила забытую на пеньке обезглавленную курицу и потащила к себе в будку. Умная псина сообразила, что сегодня этот разбой не заметят.

Серый рассказал обо всём, что случилось. Не утаил ни про клад, ни про своё бегство. Он с трудом удерживался от рыданий. Петровна достала из шкафчика початую бутылку и две рюмки. Она налила водки. Одну рюмку почти всунула в безвольную руку Серого.

— Ну, сынок, давай выпьем для успокоения, и звони ментам.

Петровна перекрестилась, лихо опрокинула в рот стопку и повернулась к холодильнику доставать закуску. Серый, задумчиво сказал:

— А я уже.

— Позвонил? — уточнила хозяйка.

— Участковому сказал.

— Ко-о-му? — Петровна повернулась и застыла у открытого холодильника с тарелкой в руках.