Изгнанные

— Это точно не павильон для съемок «Людей в черном»? Ау, агент Джей! Агент Кей!

Дэн знал, что раздражает. Он знал, что должен раздражать, чтобы не показать своей растерянности, иначе все увидят, как же он жалок и напуган тем, что случилось — и не случилось в деревне вампиров, куда вошли дружище Мэддокс и его амбалы, а вышел только он.

А еще была Даша, живая и здоровая, прямо здесь, посреди румынских лесов, в которых она очутилась по своей воле...

И она не была врагом этого белобрысого ублюдка Владиса.

Они были вместе. Блядь, они были вместе!

Но место, в которое их привезли, и в самом деле напоминало какую-то дебильную декорацию к американским фильмам про инопланетян. Мужик, который заведовал всем, Коллинз, был типичным плохим боссом из этих фильмов: холодные глаза, короткие фразы, власть — так много власти, что он мог себе позволить вежливым и игнорировать закидоны чокнутого Дэна Петрова, которого им пришлось взять с собой, потому что:

а) он был зачем-то нужен Мэддоксу, а значит, нужен и им;

б) так сказала Даша.

Дэн чувствовал ее взгляд на себе все время, что они летели к комплексу. Ее ноздри раздувались, как будто она постоянно пыталась совладать с собой и не выкинуть его из вертолета... он был почти уверен, что она отвернет ему голову сразу же, как увидит, но, твою мать, она спасла его.

Ей ничто не помешало бы просто дождаться конца этого мочилова вампиры vs. фиг знает кто и Владис, и улететь. Сделать вид, что она его не узнала.

Оставить его там — и волкам или кто там еще любил полакомиться свежим мяском в этих темных бесконечных лесах, не потребовалось бы слишком много времени, чтобы добраться до него.

Она изменилась.

Внешне, но внешность ее почему-то волновала Дэна меньше всего. Он видел ее с разорванным животом, покрытую собственными кровью и говном, и красный глаз вовсе не выглядел таким уж страшным, если не смотреть прямо в него.

Дэн смотрел.

Даша отводила взгляд и раздувала ноздри.

...Нет, она изменилась.

В комплексе ему, тем не менее, не дали что-то особенно разглядеть. Провели вместе с Дашей и Владисом по коридору до самого его конца — впрочем, «провели» тут было не совсем верным словом, ибо Дэн шел сам, Даша и Владис шли сами, а те двое, что замыкали шествие и могли бы показаться конвоем, были безоружны. Да даже если бы и были... Что они могли бы сделать?

Так вот, их провели в самый конец коридора, в кабинет с окнами, из которых был виден бескрайний лес, и усадили в кожаные кресла. Дэн почти ожидал, что Коллинз, как радушный хозяин, предложит вина. Но он только попросил их рассказать, а что именно произошло на земле, и, когда Даша начала рассказывать, кивнул и присел на край стола из тяжелого темного дерева, не сводя с нее взгляда своих холодных глаз.

— Вы уверены, что почувствовать там еще одного такое существо? — И это был единственный его вопрос.

— Я же сказала, что да, — сказала Даша, потирая ногу. Дэн помнил, что она терла ее и там, в деревне. Видимо, повредила. — Я уверена. Там был еще один такой же, как Владис, и он попытался бы взять мои мозги на абордаж, если бы понял, что я почувствовала его присутствие.

— Я ничего не чувствовал, — заявил Владис, когда Коллинз перевел свой взгляд на него. — Но это ничего не доказывает. Он мог целенаправленно воздействовать на конкретный мозг. Это для нас не проблема.

— Нет, это для нас проблема, — возразил Коллинз, то ли не улавливая смысла слов, то ли намеренно играя им. — Проблема, которая нужно решить, как можно скорее, пока не появится другая.

— Решайте, — сказала Даша, пожав плечами. — Я больше в драки не ввязываюсь. Мне хватило.

И она дернула подбородком в сторону Дэна.

— Но зачем вы спасти этот человек, Дария? — спросил Коллинз, едва бросив на Дэна взгляд. — Он вам нужен?

Даша вдруг задергалась, ее дыхание стало прерывистым, и даже Владис обратил на это внимание и стал вглядываться в ее лицо пристальнее, будто что-то на нем ища. Что-то поднялось в Дэне в ответ на это разглядывание, что-то очень нехорошее, требующее, чтобы он попросил у Коллинза металлическую чайную ложку с острыми краями и выковырял Владису его мерзкие глаза.

— Меня, если что, зовут Дэном, Витёк. И ты всегда можешь спросить у мужика, что связывает его с красивой девушкой, — сказал он, и когда американец повернулся к нему все с той же вежливо приподнятой бровью и выражением легкого удивления на лице, продолжил:

— Мы с Дарьей трахались. Сначала я просто ее трахнул, без ее согласия, а потом вот этот белобрысый член, — он кивнул в сторону Владиса, — заставил нас сношаться, потому что ему было не на что подрочить. И нам так понравилось, что Дарья просто не могла остаться в стороне, когда увидела, что меня вот-вот съедят эти ваши румынские лупий. Понимаешь, девушка всегда запоминает хороший секс. Big fat fucking cock.

Дэн даже возгордился собой. Монолог явно произвел на Коллинза впечатление. И он даже не сказал, что спрашивал совсем не о том.

— Мэддокс вез его сюда, — сказал Владис, наконец прекращая пожирать Дашино лицо своими почти белыми глазами, и Дэну вдруг тоже стало легче дышать и думать. — Хотел придержать его в качестве козыря в своем рукаве?

— Как козырь, — кивнул Коллинз. — Но не в рукаве. В голове Дэна Петрова содержится ценная информация, которая была бы нам очень полезна. Недостающее звено: один рожденный в бункер, одна созданная рожденным в бункер, и тот, кто присутствовать при рождении. Мэддокс надеялся вытащить эту информация из мозга Дэна Петрова. Скорее всего, Дэн Петров бы эта попытка не пережить... но это было бы неважно.

— Ну да, чего там. Все равно меня бы в этой Вселенной никто бы не хватился, — понимающе кивнул Дэн.

— Именно, — Коллинз не отреагировал на его стеб и кивнул так, будто Дэн сказал что-то важное. Повернулся к Даше, все еще сжимающей ручки кресла. — Вам неприятно его присутствие, Дария? Я могу поселить вас в разных концах комплекса.

— Да, пожалуйста, — сказала она. — Поселите.

***

— Ты хочешь, чтобы я повторила это еще раз специально для тебя? — сказала я, усаживаясь на кровати в нашей с Владисом комнате и растирая ногу, которая болела и никак не хотела заживать.

Наверняка перелом оскольчатый, и сейчас эти осколки режут мне мягкие ткани. Твою-то мать. Обломки обязательно рассосутся, когда суперфаги поймут, в чем дело, и помогут обычным фагам превратить эти мертвые кости во что-то более удобоваримое для моего организма, но пока нога была горячей, кожа над переломом покраснела и стала блестящей от отека.

— Я рассказала все, что знала, — сказала я Владису, пытаясь с помощью разговора отвлечься от неприятного ощущения. — Я чуяла там вампира, он пялился мне прямо в мозг и очень ждал, что я обернусь и отреагирую. Это все.

Владис подошел к окну и уставился куда-то в самую зелень леса, но я прямо-таки слышала, как скрипят в его голове мозговые шестеренки.